Падение 'Морского короля' - Астон Марк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тонкости морских операций для большинства из нас ускользали. Потенциальная угроза, исходящая от аргентинского авианосца и тяжелого крейсера, была достаточно реальной, и добавлялась к другим рискам атак с воздуха и подводных лодок, но борьба с ними была делом кораблей и экипажей Оперативной группы. Вокруг нас моряки и экипажи военно-морской авиации занимались своими делами: работали с оборонительными ракетными системами, обслуживали вооружение, проводили противолодочные маневры и осуществляли воздушное патрулирование. Как солдаты, мы были праздными наблюдателями, и монотонность неполной занятости начала сказываться с течением времени, превращаясь в кажущуюся бесконечной скуку еды, сна, чтения, реагирования на предупреждения, прибытия на боевые посты и ожидания.
Иногда приходила почта из Великобритании. Доставленные на остров Вознесения и сброшенные с воздуха на корабли в Атлантике, тонкие конверты из синей бумаги, которые складывались из исписанной страницы, известные как «голубые», производили драматический эффект. Знакомый почерк, сообщающий новости о близких и событиях дома, становился кульминацией морального подъема в море скуки и угроз. Развернув одно из этих дешевых хрустящих писем, тонких как авиапочта, вы на мгновение вырывались из чуждой среды металла, ограниченного круга общения, постоянного шума и тревог. На краткий миг вы оказывались дома, в Херефорде, читая о семейных делах, весенней погоде, своем саду и о том, что нужно бы подстричь траву.
В одном письме Лиз мне написала:
«Вчера я смотрела по телевизору, как уходят корабли. Их провожало множество людей. Мама позвонила мне после вчерашних новостей. Она спрашивала о тебе, и я думаю, что она о тебе беспокоится. Я тоже, так что, пожалуйста, береги себя и возвращайся целым и невредимым».
Тон писем Лиз свидетельствовал о том, что она смягчилась. Отбытие флота из таких мест как Портсмут и Саутгемптон, с яркой рекламой, фанфарами оркестров и телевизионных репортажей, резко контрастировал с нашим скромным отправлением. Но я думаю, что это донесло до нее, о чем мы говорили, и я обнаружил в том, что она писала, что ее также охватил национальный пыл этого дела, а также обеспокоенность тем, с чем мы можем столкнуться.
К 2 мая эскадрон «D» находился на борту «Гермеса» уже четыре дня, хотя казалось, что гораздо дольше. Ничто не отличало этот день от других. Мы присутствовали на полуденном брифинге, отправились на камбуз, подышали свежим воздухом на палубе и понаблюдали за «Си Харриерами» и противолодочными вариантами «Си Кинга», когда они отправлялись на свои задания. Укрывшись от сильного ветра с подветренной стороны возвышающейся надстройки корабля и наблюдая за взлетом самолетов с палубы, можно было отдохнуть от рутинной жизни под палубой и насладиться дневным светом. Затем, по системе трансляции, передали сообщение с новостью о «Бельграно» и команда корабля сошла с ума.
Сообщение о том, что старый аргентинский крейсер времен Второй мировой войны был потоплен в результате попадания двух торпед, выпущенных подводной лодкой Королевского военно-морского флота «Конкерор», было встречено неистовыми аплодисментами моряков на каждой палубе «Гермеса», как будто только что был забит победный гол на чемпионате мира.
Споры, возникавшие вокруг его гибели, никогда не касались нас на «Гермесе». Если бы у нас спросили наше мнение, оно было бы простым: «Бельграно» был боевым кораблем противника, который вышел в море с намерением причинить нам вред и находился всего в нескольких часах хода от Оперативной группы. Оснащенный 6-дюймовыми орудиями и толстой броней, способной выдержать огонь большинства орудий надводных кораблей Королевского флота, крейсер представлял собой серьезную угрозы, и было бы правильно вывести его из уравнения, какими бы трагическими не были последствия. Решение потопить «Бельграно» было дополнительно оправдано тем фактом, что остальная часть аргентинского флота вернулась после потопления в родные воды и больше никогда не выходила в море в течение оставшейся части конфликта. Очень реальная угроза для Оперативной группы была устранена одним махом. Однако, несмотря на то, что война была неизбежным злом, любое ликование по поводу потопления «Бельграно» было недолгим. Два дня спустя аргентинский флот нанес ответный удар, и страшная угроза со стороны «Экзосета» стала суровой реальностью.
Я лежал на своей койке, погруженный в роман «Вдали от обезумевшей толпы», когда пришло известие о попадании в эсминец «Шеффилд». Это было перед обедом, после того как прекратились бесконечные утренние воздушные тревоги. Все были ложные; наше долготерпение было на исходе, и было хорошо погрузиться в буколическое спокойствие сельской местности Уэссекса. Я был погружен в эпизод, где расточительный сержант Трой злится на работников фермы во время бури, когда Фил вошел в кубрик и рассказал нам то немногое, что он знал, о буре, которая только что поглотило один из эсминцев «Тип 42» Королевского военно-морского флота.
Подробности были скудными. Корабль Ее Величества «Шеффилд» был одним из трех эсминцев, несших дозорную службу далеко на фланге флота, к западу от нас. Противодействуя угрозе со стороны авианосной группы, задачей эсминцев было действовать в качестве следующей линии обороны после «Си Харриеров», защищая авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл» от любых приближающихся самолетов или ракет, с помощью их ракет класса «земля-воздух» большой дальности «Си Дарт». Два реактивных самолета аргентинцев «Супер Этендард» были замечены на радаре одного из эсминцев, но были пропущены «Шеффилдом» и проигнорированы «Гермесом». У нас был «уровень воздушной угрозы — белый», когда это случилось.
- Всплеск, Бильбо, хватайте свои наборы медиков патруля и дуйте на камбуз, который сейчас используется как пункт приема раненых. Босс слышал, что они ожидают много раненых с «Шеффилда», и он собирает всех медиков эскадрона на помощь.
- Насколько все плохо? - спросил Бильбо.
- Я не знаю, но по слухам плохо. Там натурально клапана сорвало, так что вам нужно подняться туда как можно скорее.
Я посмотрел на Бильбо, а затем мы оба схватили свои медицинские сумки и поднялись на камбуз так быстро, как только смогли. Как и я, Бильбо проходил стажировку в отделении травматологии в рамках своей подготовки, чтобы стать эскадронным медиком. К тому времени, как мы туда добрались, большинство остальных медиков эскадрона «D» собрались на камбузе, включая Сида Дэвидсона, другого медика из 19-го отряда.
Зеленые пластиковые стулья были сложены и убраны, оставив стационарные обеденные столы в качестве платформ для раненых, когда они начнут поступать. Нас разделили на пары,
