К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

Божьей, если бы она подошла и укусила его, правда в том, что у нас действительно есть определенные преимущества перед другими посланниками. Мы редко демонстрируем их открыто — или, во всяком случае, более открыто, чем можем избежать, — из-за его лжи. Однако в данном случае Мерлин и император решили сделать исключение из правил. Не буду притворяться, что их мотивы были полностью альтруистическими, но скажу, что фактором их мышления было то, чтобы мы как можно быстрее сообщили вашему отцу новость о том, что вы все живы, чтобы избавить его от как можно большей боли. Что касается того, как ваше письмо дошло до Мерлина до того, как он сам отправился в Горэт, вы знаете, есть такие вещи, как виверны-посланники.

— Я знаю.

Стифини быстро взглянула на настоятельницу Алиссу, но если монахиню и встревожило предположение, что служащие Чарису сейджины действительно способны на сверхчеловеческие подвиги, на ее спокойном лице не было никаких признаков этого.

— Конечно, есть, — повторила Стифини, поворачиваясь обратно к Сифайондеру. — И хотя послушная дочь Матери-Церкви, вероятно, не должна этого признавать, я не была бы ужасно удивлена, обнаружив, что этот лживый ублюдок в Зионе действительно расточил часть своей лжи на вас и сейджина Мерлина.

— Мой отец всегда говорил мне, что по нажитым кем-то врагам можно сказать о человеке даже больше, чем по его друзьям, — сказал сейджин.

— Мой отец иногда говорил мне почти то же самое. — Она снова коротко улыбнулась. — И, кстати, об отцах, как мой отреагировал на эту новость?

— Думаю, было бы лучше позволить ему сказать вам это своими словами, — мягко сказал Сифайондер, потянувшись к своей тунике. — В сложившихся обстоятельствах у него было не так много времени, чтобы писать, но Мерлин пообещал, что мы также доставим его ответ на ваше письмо. — Он протянул ей конверт. — Жаль, что у него не было времени написать более длинный ответ, — серьезно сказал он. — Тем не менее, надеюсь, что это хотя бы немного облегчит ваше сердце. Есть несколько вещей, о которых нам с вами нужно поговорить, пока я здесь, но думаю, они могут подождать, пока вы не прочитаете его письмо.

Несмотря на потрясающее самообладание, пальцы Стифини дрожали, когда она брала у него конверт. Она держала его обеими руками, пристально глядя на него, а затем, когда Алисса прочистила горло, ее взгляд метнулся к матери-настоятельнице.

— Моя дорогая, — сказала она, указывая на дверь позади своего стола, — почему бы тебе не удалиться в мою личную часовню, пока ты читаешь это? И не торопи себя, дитя! Сейджин Кледдиф и я будем развлекать друг друга, пока у тебя не будет времени полностью переварить это.

— Спасибо, мать, — с благодарностью сказала Стифини и оглянулась на Сифайондера. — И вам тоже спасибо, сейджин.

— Идите, прочтите свое письмо. — Сейджин улыбнулся ей. — Как говорит мать Алисса, мы будем здесь, когда вы закончите.

Она кивнула, все еще сжимая конверт обеими руками, и исчезла за дверью часовни.

Сифайондер проводил ее взглядом, затем подошел к одному из окон кабинета и посмотрел на ухоженную лужайку аббатства святой Карминситы, думая о женщине, которая сейчас открывала этот конверт. Он мог бы наблюдать за ней через один из пультов снарков, но он и так потратил слишком много времени, шпионя за людьми. На этот раз не было необходимости разыгрывать из себя вуайериста, и Стифини Макзуэйл — да, и ее отец — заслужили, чтобы она прочитала его письмо в уединении.

— Как, по вашему мнению, они приспосабливаются? — спросил он через плечо, и мать Алисса встала и обошла свой стол, чтобы присоединиться к нему.

— Так хорошо, как кто-либо мог ожидать. — Она пожала плечами. — Определенно лучше, чем кто-либо мог рассчитывать! В конце концов, мне самой было немного трудно смириться с тем, что при моей жизни в мире живых снова появились настоящие сейджины, даже с помощью писем Матери Ниниэн.

Она фыркнула, и Сифайондер тихо усмехнулся, кивнув в знак признания ее точки зрения.

Хорошо, что она тоже приняла это, — подумал он. — Конечно, большинство сестер святого Коди кажутся гораздо более… более гибко мыслящими, чем другие люди. Полагаю, что это требование для сестринства, если уж на то пошло.

Аббатство святой Карминситы — и истинная ирония этого названия не приходила ему в голову, пока он не принял от Стифини миниатюру с изображением ее матери в качестве подарка ее отцу — было далеко не самым крупным религиозным учреждением на территории Сейфхолда. Оно было, возможно, больше, чем многие аббатства или даже несколько полномасштабных монастырей, но, конечно, не огромным, хотя многие из этих больших и величественных монастырей позавидовали бы чистой красоте захватывающего вида, открывающегося из окна настоятельницы. Аббатство смотрело вниз со своего возвышения в горах Тэйлон-Бранч на северном побережье Грин-Три на темно-синюю бухту Маркис, простирающуюся до залитого солнцем горизонта, а крутые склоны еще более высоких гор возвышались за ним, как огромные спящие драконы, покрытые пышной зеленью деревьев. Оно было официально связано с орденом Паскуале, и все его сестры действительно были паскуалатами. Большинство из них, однако, также были сестрами святого Коди, что в целом немного облегчало им восприятие необычных приходов и уходов «сейджинов». К сожалению, не все из них были приверженцами объявленного вне закона святого, а число тех, кто ими не был, увеличилось за последние год или два, поскольку материнский орден аббатства усилил его в свете недавнего всплеска иммиграции в Грин-Три.

Остров Грин-Три долгое время был убежищем, и многие потенциальные беженцы заплатили высокую цену, чтобы добраться до него. Пролив Кейрос, отделявший его от одноименной провинции Харчонга, имел ширину почти двести миль. Этого было достаточно, чтобы создать серьезную проблему,