Тени - Елена Малиновская

— Как вы думаете, о чем я хочу вас спросить? — задал он вопрос, предусмотрительно не повышая голоса, чтобы не заинтересовать своих приятелей, стоявших чуть поодаль на страже.

— Не имею ни малейшего понятия, — с достоинством ответила ему Нинель, стараясь, чтобы голос не выдал ее истинных чувств. Помолчала немного и неосторожно добавила: — Полагаю, это как-то связано с Шанаей?

— Почему вы так решили? — моментально отреагировал на это Залин. — Думаете, что принцесса может быть связана с убийством Серафии?

— Пресветлые боги с вами! — ужаснулась Нинель. — Что вы такое говорите? То, что произошло в подвале, вообще не может быть делом рук человека!

— То есть если бы Серафию убили менее жутким способом, то вы бы подумали на Шанаю? — по-своему истолковал ее замечание Залин.

— Да нет же! — Нинель всплеснула руками, слегка растерявшись от подобного напора. — Шаная никогда и никому не причиняла вреда. Во дворце все кошки и собаки знали ее как верную защитницу.

— Да неужели? — холодно усмехнулся Залин. — Извините, как-то не верится. После того, чему я недавно стал свидетелем…

На этом месте мужчина запнулся и замолчал. Устало потер лоб, наблюдая, как причудливо изгибаются на земле тени от раскидистого дерева, растущего возле самого крыльца. Правда, практически сразу отвел взгляд, почему-то передернув плечами от неясного ощущения опасности.

— И чему же вы стали свидетелем? — спросила Нинель, поняв, что продолжения не последует. — Я вас внимательно слушаю.

— Неважно, — быстро, даже слишком быстро ответил Залин. После чего облизнул пересохшие губы и добавил с явной угрозой: — Вы не можете не понимать, что произошедшее здесь — дело для Священного Трибунала. Он всегда берет под особый контроль случаи, при которых погибают люди, принадлежащие тому или иному храму. И уж тем более обязан вмешаться, если в деле фигурируют настолько странные и загадочные детали, показывающие несомненное участие во всем этом слуг Галаша. Полагаю, в самое ближайшее время здесь появятся инквизиторы, призванные расследовать смерть матушки Серафии. И я не стану им лгать — своя шкура дороже. Рекомендую и вам говорить только чистую правду, если не желаете окончить свои дни на костре. Говорят, это очень мучительная смерть.

— Вы мне угрожаете? — спокойно осведомилась Нинель, дождавшись окончания долгой тирады. С вызовом улыбнулась, пряча за напускной бравадой страх за Шанаю. — Будьте уверены, милостивый государь, я расскажу инквизиторам все, что знаю. А знаю я одно — Шаная не причастна к смерти Серафии! Я готова поклясться на огне, что всю ночь она провела рядом со мной. И если я лгу, то пусть меня прямо сейчас поразит молния!

Как Нинель ни сдерживала себя, голос все же предательски задрожал на последней фразе. Но не от испуга за немедленную небесную кару, а от негодования на Залина, осмелившегося обвинить Шанаю в таких жутких вещах. Мужчина с интересом посмотрел наверх, словно ожидая, что дерзкую собеседницу в самом деле сейчас испепелит гнев небес. Постоял так неполную минуту и с нескрываемым разочарованием хмыкнул.

— Пусть совет храмов разбирается в этом деле, — мягко проговорил он, не желая сейчас вступать в пустые пересуды. — Я предупредил вас не потому, что хотел припугнуть. Просто имейте в виду — если вам есть что рассказать, то лучше признайтесь сразу. Солгать инквизитору еще никому не удавалось.

— Я в курсе, — резко оборвала его Нинель. — И не понимаю, если честно, почему вы с таким упорством пугаете меня инквизицией. Шаная — добрая и милая девочка. Она никому не способна причинить вреда. Или вас подкупила королева Ханна, чтобы наконец-то избавиться от давно надоевшей падчерицы?

Залин неприятно усмехнулся. Хотел было что-то возразить, но в последний момент одумался.

— Я вам гарантирую, что расследование будет строгим и беспристрастным, — проговорил он сухо. — Принцессе нечего опасаться, если она ни в чем не виновата.

— Значит, и мое сердце спокойно. — Нинель круто развернулась, хотя от резкого движения перед глазами все опасно поплыло, и отправилась к дверям дома.

Залин не сделал ни малейшей попытки ее остановить. Проводил ее задумчивым взглядом, затем с приглушенным стоном взялся за виски, в которых неожиданно запульсировала жаркая боль мигрени. Больше всего на свете он желал сейчас вернуть время вспять и никогда не начинать этот разговор. Он ошибся, когда поведал о своих подозрениях воспитательнице принцессы. Нет, угроза не исходила от старой Нинель, но в мире что-то изменилось. Будто кто-то куда сильнее и могущественнее уже подписал ему смертный приговор.

Залин не мог этого видеть, но в шаге от него скалился в неприкрытой ненависти призрачный пес, заходясь от беззвучного лая и рассыпая вокруг белые клочья пены бешенства.

Нинель спешила обратно к Шанае со всей скоростью, на которую были способны ее искалеченные ноги. Она не позволяла себе ни секундной передышки, хотя сердце заходилось от сумасшедшего ритма. Ей казалось, что в момент ее отсутствия произошло что-то страшное. Вдруг Залин специально выманил ее из комнаты, чтобы принцесса осталась без защиты? Вдруг ее невинную крошку уже кинули в каменный сырой мешок без окон и дверей, и сейчас над ней измываются инквизиторы, стремясь выбить признание в том, чего она никогда не совершала?

И тем сильнее было облегчение Нинель, когда она наконец-таки добралась до заветной двери. Охранники, выставленные Залином, никак не препятствовали ей, поэтому она грузно ввалилась в комнату. И замерла на пороге, усердно растирая рукой морщинистую грудь, чтобы хоть немного унять боль в сердце.

Шаная дремала в кресле под огромным пуховым платком. Когда Нинель вошла, она даже не пошевелилась.

Воспитательница тихо закрыла за собой дверь. Прошла вперед, стараясь ступать как можно тише по скрипучим половицам. Присела на подлокотник и ласково провела рукой по темным волосам девочки, в беспорядке рассыпавшимся по обивке кресла. Шаная слабо пошевелилась, отвечая на ее прикосновение. Затем резко распахнула синие бездонные глаза.

— Что случилось? — с тревогой спросила она, приподнимаясь и садясь. — Куда вас отводил Залин?

— Матушка Серафия погибла, — негромко проговорила Нинель и с омерзением передернула плечами, вспомнив тот окровавленный скулящий от боли кусок мяса, в который превратилась настоятельница.

— Погибла? — Шаная в притворном ужасе поднесла ко рту ладонь, словно сдерживая испуганный вскрик. — Как… Как это случилось?

— Не знаю.

Нинель опустила глаза и вздрогнула, заметив на подоле халата неаккуратные бурые пятна. Действительно, как она могла забыть, что испачкалась в подвале, когда рухнула на колени подле тела Серафии?