Дорога на фронт - Александр Тимофеевич Филичкин

От сильного запаха гари, зенитчик почувствовал прилив дурноты. Яков несколько раз помотал головой. Парень сглотнул ком слюны, вдруг ставшей горькой и вязкой, и кое-как отдышался.

Чтобы не лишиться рассудка, лейтенант перестал замечать те предметы, что находились у него под ногами. Теперь парень иначе смотрел на останки, устилавшие землю. Он представил себе, что они никогда не являлись живыми людьми. Это слегка помогло. Яков слегка успокоился и продолжил свой путь по развалинам города.

Сводный отряд шёл параллельно великой реке и удалялся от русла не более, чем на один километр. Здесь, почти не слышались взрывы, что грохотали на западе, в жаркой степи, и на востоке, на Волге.

Зато проклятые «рамы» по-прежнему шастали в воздухе. Они наблюдали за полностью разрушенным городом. Заметив отряды красноармейцев, танки или грузовые машины, самолёты-разведчики вызывали подмогу по радио.

Через пять-семь минут, появлялись фашистские пикировщики и штурмовики. «Юнкерсы» с «хенкелями» немедленно нападали на всё, что перемещалось по улицам.

После первой самолётной атаки, солдаты стали много вертеть головами. Они чаще смотрели на низкое небо и обращали большое внимание на любой подозрительный шум, доносившийся сверху.

Как только, слышались звуки авиационного двигателя, раздавался чей-нибудь крик: — Внимание, воздух! — бойцы дружно бросались в разные стороны. Все прятались в ближайших развалинах и с нетерпением ждали, когда же фашисты исчезнут из вида.

Некоторые красноармейцы стреляли по немецким стервятникам. Однако, зенитчик не тратил драгоценных патронов. Он доподлинно знал, что в кабинах таких самолётов уставлены плиты из бронестёкла, а повредить многоцилиндровый мотор винтовочной пулей, достаточно сложно. Нужна большая удача, чтоб перебить маслопровод или что-то ещё, лучше всего, медную трубку, подающую топливо.

Часть города, по которой шли пехотинцы, звалась «Баррикады», по имени стоящего рядом завода. Она возводилась не очень давно, в спокойные довоенные годы. Кирпичные здания здесь возводились большими кварталами.

Ровные, словно стрела, улицы строились в виде правильной сетки, с шагом в сто с чем-то метров. Согласно генеральному плану, проезды пересекались друг с другом под прямыми углами.

На первом же таком перекрёстке из-за разрушенных зданий вдруг появилось трое советских солдат. Все они были с винтовками «Мосина», одеты в грязную форму и явно куда-то спешили.

В руках те бойцы держали неряшливого вида узлы. Да и двигались они не к линии фронта, а в обратную сторону: — «Зачем им идти к переправе?» — удивился тогда ещё Яков: — «Ведь никто из них даже не ранен».

Обычно, интеллигентный и мягкий Степан Сергеич, тотчас подобрался. Он рявкнул таким грозным голосом, которого от седого майора парень ни разу не слышал: — Рядовые, ко мне! — раздался громкий приказ.

Солдаты повернулись на крик. Все разом остановились и как-то странно замялись. По лицам бойцов было видно, им очень хочется, умчаться вперёд без оглядки.

Однако, за спиной офицера шёл взвод пехотинцев. Дезертиры уже не решались продолжить стремительный бег. Ведь, если им вслед, будет стрелять три десятка винтовок, то далеко не уйдёшь.

Дисциплина, наконец, победила. Бойцы повернулись и торопливой трусцой поспешили к Степану Сергеевичу. Они замерли в трёх шагах от него и встали «во фрунт».

— Доложите по форме! — сурово приказал офицер.

— Рядовой Кошеваров.

— Рядовой Азанчеев.

— Рядовой Сименчук. — по-очереди представились все пехотинцы.

— Где ваша часть? — продолжил майор строгий допрос.

Старший из тройки солдат снова запнулся, но пересилил себя, и хмуро сказал: — Разбита фашистами у сёла Городище.

— Где командир вашей роты?

— Погиб!

— Командир взвода? Командир отделения?

— Погибли! — набычился красноармеец.

— Согласно приказу № 227, подписанным товарищем Сталиным, за оставление позиций без надлежавшей команды, вы подлежите расстрелу на месте! — отчеканил майор.

Бойцы уронили узлы, которые продолжали держать в грязных руках. Они невольно попятились и дружно схватились за ремни пыльных «мосинок», висевших у них за плечами.

Заметив, что два лейтенанта держат ладони на кобурах с открытыми клапанами, дезертиры отчётливо поняли своё положение. Они ни за что не успеют, что-нибудь сделать. Все трое разом обмякли, не стали противиться больше судьбе, и обречёно понурили головы.

Не обратив внимания на поведение тройки солдат, Степан Сергеич продолжил короткую речь: — Как старший по званию, я откладываю ваш расстрел перед строем до выяснения всех обстоятельств данного дела. Зачисляю вас в сводный отряд и совершенно уверен, что вы искупите свой ужасный проступок честной и преданной службой.

Напряжённое ожидание на лицах бойцов разом исчезло. Все трое облегчённо вздохнули.

— Лейтенант, — обратился майор к новоиспечённому взводному, стоящему рядом: — принимайте бойцов под своё руководство.

— Есть! — козырнул Тофик Бабаев. Он повернулся к нежданному пополненью рядов и приказал: — Встать в середину колонны. На ближайшем привале я распределю вас по подразделениям.

Первое отделение сдвинулось немного вперёд. Между ним и остальными солдатами осталось немного свободного места. Прибывшие трое бойцов подошли к возникшему вдруг промежутку и встали там коротеньким строем.

Майор направился дальше. Красноармейцы двинулись следом. Через квартал история опять повторилась. Весьма простым образом отряд увеличился ещё на четырёх человек.

Скоро таких беглецов набралось почти на два отделения. С толикой зависти Яков отметил: — «Пока они доберутся до мест назначения, Тофик Бабаев станет командовать ротой. Вот это я понимаю, стремительный рост, в продвижении по службе».

Прошагав около пяти километров, сильно разросшийся взвод покинул район «Баррикады», разбитый фашистами почти до фундаментов. Подразделение вышло к большому заводу с южной стороны горизонта. Впереди показались руины какой-то длинной постройки.

Не очень давно, высокий кирпичный забор был сильно разрушен на большом протяжении. Цеха пострадали от обстрелов врага, но всё же, не в той ужасающей степени, как жилые дома, стоявшие рядом.

Скорее всего, пожарные части прибывали сюда в самую первую очередь. Да и боролись с огнём здесь, намного упорней, чем в рабочих кварталах. А может быть, фрицы хотели занять эту часть Сталинграда относительно целой и не бросали сюда «зажигалки» из белого фосфора?

Мол, не стоит сжигать то предприятие, где собираются танки, тягачи и различные тракторы. Самим ещё пригодиться. Можно будет потом, делать новую технику, и ремонтировать старую.

Возле забора стояло небольшое строение. Яков заметил, что оно весьма отличалось от производственных зданий. Зенитчик решил, что это и есть тот самый корпус, где не очень давно размещалась дирекция.

Он пригляделся. На устоявшей части фасада, обнаружилась длинная надпись, составленная из металлических букв. Она гордо гласила — «Сталинградский тракторный завод им. Ф. Э. Дзержинского».

— Похоже, что мне сюда. — со вздохом сказал лейтенант. Зенитчик кивнул в сторону большой проходной. После налёта фашистов от неё сохранилось удивительно мало, всего