Бывшие. Уже не вернуть (СИ) - Крамор Марика

И получилось… превосходно. Теперь он на голову выше нас всех.

Я просто отвожу взгляд. В чем он меня безмолвно обвиняет? В том, что придумал сам и во что поверил? Поскорее бы остаться одной и утонуть в одиночестве собственной квартиры. Не хочу больше ни с кем говорить.

Прощание проходит мимо меня.

Как-то так получается, что ребята уходят вперёд. Буквально на пару шагов.

— Согласен. Можно и не благодарить, к чему эти формальности, — летит в меня напоследок сарказм его слов. Какого черта он здесь вообще забыл?! Без него было прекрасно. С ним вновь больно. Бросил меня тогда, прикрывшись смешными домыслами, еще и деньги в лицо кинул. Словно откупился. Только заплатил сейчас, а не тогда. Сволочь.

— А я и не благодарю. Приятного вечера, — окатываю его холодностью своего презрения.

Когда они с Эридой сели в машину, на мои глаза навернулись следы. Весь вечер я держалась. А тут… накрыло. То, что он за меня заплатил, добило окончательно.

— Арин?! — вдруг брызжет ядом Дым. — Совсем обалдела?

— Что? — отвечаю я, тихо, украдкой стирая слезы.

— Ты почему не сказала, что он и есть тот самый Нил, от которого ты залетела?!

— Мне орать на весь ресторан надо было?! — возмущаюсь уже громче. — А как я могла еще отреагировать?! И скажи спасибо, что я не бросила тебя в самом начале вечера!

— Вы весь вечер пилили друга друга! Как не прибили еще!

— Можешь не благодарить, — отвечаю словами Нила. — И я это не собираюсь больше обсуждать.

— Конечно, не собираешься. И знаешь что?

— Что? — уточняю я раздраженно.

— Контракт я упустил. Теперь он мне его точно не отдаст! Что б его…

— Извини. Жаль, что ты догадался. И что все так вышло. Может быть еще есть шанс…

— Держи карман шире, — Дым расстроен. Очень расстроен итогом встречи.

— Я поеду.

Смаргиваю слезы.

— Погоди. Ты чего? — смотрит друг на меня с сочувствием. — Накатило, да?

— Все нормально. Не хочу об этом.

Конечно, он понимает, что я из последних сил держусь.

— Ну тихо, тихо. Я… ты прости, я ж не знал. Я совпадение уже потом подметил. Особенно когда ты его чуть глазами не испепелила.

— Не будем, ладно?

Дым вдруг обнимает меня. Прижимает к себе крепко, а я кладу голову ему на грудь. Он всегда был высоким и мощным.

— Давай я тебя домой отвезу. Тачку отправлю с кем-нибудь.

— Не надо, я в порядке, это пустяк.

— Не-не-не. Поехали. Садись ко мне. Не хочу, чтоб ты одна ехала. За машину не переживай. Через пару часов стоять под окнами будет.

— Спасибо, Дымочек.

— Знаешь что?

— М?

— Он за нами из машины наблюдает.

Тело деревенеет.

— Правда? — растерянно переспрашиваю я.

— Угу. И такое чувство, что выйдет мне морду бить, — ухмыляется.

Дым насмешливо кивает Нилу. Прекрасно. Просто прекрасно. А я подливаю масло в огонь.

— Поцелуешь? Осторожно как-то.

— Разбежался!

— Ну Дым! Ну мне очень надо!

— Обойдешься! — Глаза его округляются. — Я в этом не участвую!

— Сюда, говорю, иди! Сам же начал придуриваться!

Я хватаю его лицо и тянусь на носочках к губам. Но лишь проезжаюсь вскользь по подбородку.

— Ну и зачем тебе это представление?

— Один из его доводов, когда он свалил, было, что я по тебе сохну и всю жизнь ждала только тебя.

Друг вздыхает.

— Пиздец как получилось. Извини…

— Играть — так уж до конца. Пусть думает, что прав. И что я счастлива. Без него.

Глава 37

— Ари-ина-а… — раздается тихий голос, и Кирилл осторожно трясет меня за плечо.

Перед глазами вмиг материализуется просторная гостиная моего жениха, картина на стене, на которую я так надолго засмотрелась, его обеспокоенное лицо и внимательный взгляд.

— Извини, я задумалась. Ты что-то сказал?

Кир отчего-то не торопится отвечать. Его изучающий взор порхает по моему лицу.

— Последние дни ты очень рассеяна. Витаешь в облаках.

— Да, извини, я тоже за собой заметила.

— Не хочешь поделиться, значит? — проницательно замечает Кир и поднимает руку. Его ладонь мягко касается моей щеки, я доверчиво прижимаюсь. Как же с ним хорошо. Тепло, надёжно, все ровно и спокойно. Недавняя встряска оказалась для меня критичной. До сих пор я ощущаю на себе пробирающий взгляд Нила, от которого по коже все еще бегут мурашки, его сарказм и сейчас тревожит душу, а ледяное презрение черных глаз даже теперь ломает что-то во мне.

Кир вновь опускает руку на мое плечо. Она мне кажется почти невесомой… и от этого хочется скинуть ее с себя. Нил даже взглядом умеет пригвоздить к месту, а если дотрагивался, то я чувствовала его каждой клеточкой, это был настоящий взрыв: любое прикосновение!

Мне хочется плакать. Ужасная встреча бередит давно позабытые воспоминания. А противостоять им нечем. И так неуместно находиться рядом с Кириллом в эту минуту. Хочу превратиться в улитку и спрятаться в домик. Пожалуй, лучше всего так и сделать. Через полчаса поеду домой.

— Столько всего навалилось в последнее время… — увиливаю я от ответа и внутренне содрогаюсь. Собственные слова звучат отвратительной ложью. Словно пощечина. И мне стыдно. По-настоящему стыдно за них.

— Понимаю. Но не стоит так истязать себя. Ты просто взяла слишком много проектов. Волнуешься из-за девочек, пытаешься везде все успеть. Плюс организационные и управленческие вопросы. Арин, возможно, ты подумаешь, как немного себя разгрузить? Тем более что…

Кирилл обрывает речь на полуслове, и я понимаю, что мне больше не хочется принимать участие в этом разговоре.

— Арина. Ты когда-нибудь задумывалась о своих детях?

Кир смотрит ласково, а сердце сжимается от этого вопроса.

Я не хочу обманывать, но и правду открывать тоже не горю желанием. Немыслимо впустить кого-то в укромный уголочек души, который я заколотила намертво. Там уже, наверное, даже гвозди заржавели. Не хочется бередить…

— Когда-то задумывалась. Но очень давно. В ближайшие год-два я не планирую становиться матерью.

Непринужденная поза Кира становится напряженной. Он отводит в сторону взгляд, как будто раздумывает над моим ответом, потому что отказывается его принимать.

Мы с Киром оба умеем уступать друг другу, чувствуем, когда не следует задавать лишних вопросов, точно знаем, если не вовремя. Сейчас именно такой момент, но Кирилл внезапно отступает от давно установленного порядка.

— Почему? — спрашивает он немного резко.

— Я не хочу.

Тягостное молчание не торопясь и очень уверенно раскаляет атмосферу. Как затишье перед бурей. Кир поднимается и отдаляется на пару шагов.

Мужские ладони скользят в карманы и уже там сжимаются в кулаки.

— Во мне причина, или есть иное объяснение?

Я повержено опускаю голову. Он не понимает. Думает, что дело в нем. И это ранит Кира. Он отворачивается.

Я тяжело вздыхаю.

Наверное, неправильно ставить его в подобную ситуацию. Наверное, мне стоит быть более откровенной. А мое молчание сделает только хуже.

На самом деле я понимаю Кира. Мы с ним давно встречаемся, и пришло время двигаться дальше. Либо вместе, либо нет. Он и так долго ждал. Теперь же просит меня принять решение. А я… топчусь на месте. Все восемь лет я топчусь на месте, морально не готовая больше дарить себя мужчине. Полностью и без остатка.

И я виню себя из-за этого. Потому как то незримое расстояние, что еще остаётся между нами… я его сохраняю сама.

Встаю с кожаного дивана и неслышно подкрадываюсь к Киру сзади. Осторожно кладу ладони на его плечи. Слегка массирую, расслабляю. Он напряжен, но не отталкивает меня и не отстраняется. Позволяет к себе притрагиваться. Дает возможность объясниться. Кира очень зацепило. Взрывоопасный момент.

А такой простой вопрос «почему?» несёт в себе не один скрытый смысл.

Я медленно скольжу ладонями по застывшей спине Кирилла, плавно съезжаю на живот, обнимаю за талию. Щекой прижимаюсь к правой лопатке.

— Знаешь… — пытаюсь начать я, прикрыв глаза, — столкнувшись с испытаниями и потерпев сокрушительное поражение, иногда бывает очень сложно найти в себе силы вновь встать на ноги.