Смысл игры. Выпуски № 1-13 - Сергей Кургинян

Я задаюсь политическими вопросами. Вопрос номер один. Шёл ли процесс всё это время — процесс! — в направлении, которое нужно Немцову, Собчак, Рыжкову и их покровителям Макфолу и Горбачёву? Шёл ли процесс в этом направлении [рисует на схеме стрелку вверх по диагонали]? Шёл! Потому что улица была МОНОПОЛЬНО у них! И они были преисполнены такой надменности, такой уверенности в том, что игра уже сыграна, что дальше некуда. Первый раз эта надменность чуть-чуть заколебалась, когда мы собрали митинг в 3,5 тысячи людей, но они начали говорить: «Да там 200 челоек! Там вообще никого нет! там милиции больше чем людей!» Второй раз эта надменность заколебалась в трёх передачах «Исторического процесса», когда я показал им их МЕСТО, и что их никто не боится! По крайней мере, Я не боюсь! И вот тогда ещё больше забегали ко мне бизнесмены, уговаривающие собрать этот широкий митинг. МНЕ будут рассказывать как его собирали?! Он собрался и — повернул процесс. Надолго ли, в какой степени, но процесс оказался повернут. Они — растеряны!

На передаче у Гордона они стояли просто с жалким видом, потому что они поняли, что их игра проиграна. Латынина вопит, что игра проиграна, другие. Я не считаю, что их игра проиграна. Они набирают силы. Это первое поражение. Первое. Это даже не битва под Москвой. Но их блицкрига, их вхождения как нож в масло, уже нет, его остановили. Так я спрашиваю: «Что, надо было это останавливать, или не надо?» Вот, я готов, например, предложить всей организации «Суть времени» простой вопрос.

Первое — было ли это направление монопольным?

Второе — было ли это направление деструктивным?

Третье — раз оно было монопольным и деструктивным, то надо ли было поворачивать?

Четвёртый вопрос — можно ли было повернуть, не обеспечив подавляющее большинство людей по отношению к тому, которое выходит на Болотную и Сахарова?

Пятое — можно ли было обеспечить такое подавляющее большинство людей, не создав широчайшую коалицию?

Шестое — можно ли было создать такую широчайшую коалицию, не включая в неё антиоранжевых центристов, которые хотят Путина либо надеясь, что он изменится, либо просто его поддерживая?

Поскольку ответы на все эти вопросы очевидны, то всё делится на три… на четыре категории людей. Первая категория людей — которая понимает, что сделано сумасшедше важное дело, абсолютно позитивное и повернувшее ход российского, а значит, и мирового процесса. Мне звонят очень крупные знакомые из-за рубежа и говорят: «Мы не шутим! Нам говорили, что Обама, обсуждая это событие, которое абсолютно сломало американскую игру, и они теперь в растерянности и не понимают, что делать, всё время спрашивает: „Что такое Сють Времени, Essence of Time?“, „Что такое Сють Времени“?». Я говорю: «Да бросьте Вы, Вы мне льстите.» Он говорит: «Да что — „льстите“? У него идёт сообщение по экрану, что некая „Сють Времени“ собрала сто сорок тысяч людей и поломала игру, в которую было инвестировано более полутора миллиардов долларов» (только из Великобритании полмиллиарда долларов шло по разным каналам в Россию. Сказочки, тоже, мне не надо рассказывать, что это всё даром делалось). Событие позитивное, масштабное, исторически значимое, и что? И в чём дело? Дело в том, что оно принесло очки Путину. Правильно, правильно — оно принесло очки Путину! Почему? Почему оно принесло ему очки? По двум причинам. Во-первых, потому, что очень странно, мягко говоря, повёл себя Геннадий Андреевич Зюганов. А также, между прочим, остальные кандидаты в Президенты. Клянусь тем, что мне дорого, что, конечно, когда пошла снежная лавина, я не мог контролировать каждую точку процесса. Но я контролировал «мейнстрим» и я твёрдо знал, что первым на сцену выходит Зюганов (если он приходит) и говорит всё, что хочет. И если бы он тогда пришёл — а я на сто один процент гарантированно мог это обеспечить — он получил бы реальную возможность побеждать Путина. Но он не пришёл. Не я его отговаривал — бился в истериках Удальцов и заражал своими истериками других. Там очень трудная идёт борьба внутри КПРФ за Зюганова. Комментировать я её не хочу, как не хочу комментировать и весь бессмысленный, дикий и странный хай по моему поводу, который развернулся после этого митинга. Одним ходом я мог обеспечить Зюганову очень крупные очки — он отказался. Но это не всё. Вторая часть заключается в том, что нельзя затыкать людям рот или навязывать им свои суждения. Я сказал на митинге всё, что думал. Я сказал, что на митинге собрались и те, кто верит в Путина, и те, кто верит, что Путин круто поменяет курс, и те, кто, как я, являются политическими противниками Владимира Путина. Я это сказал?

Запись, надеюсь, все просмотрели? Я специально задержал передачу на некоторое время, чтобы все её просмотрели. Кстати, совершенно неверно, что все средства околовластные массовой информации передали, что это всё Путинский митинг. Второй канал, на котором, так сказать, я являюсь соведущим программы «Исторический Процесс», передал по-другому, что Кургинян сказал, что он будет голосовать за Зюганова. Я не сказал, что я буду голосовать за Зюганова, я сказал, что буду голосовать за него, если он не оскоромится оранжевым, в другой передаче. Но я рад, что это прозвучало!

И чем больше я говорю, что я ЗА Зюганова, тем больше КПРФ проклинает меня во всех смертных грехах! Ксения Собчак, которая сказала, что будет голосовать за Путина — душка, милашка, потому что она ходит на либеральные митинги. Я говорю, что буду голосовать за Зюганова, являясь политическим противником Путина, я — непримиримый враг! Это что такое? Это — диагноз! Диагноз, с одной стороны — перевозбуждённости, а с другой стороны — определённая ориентированность. Значит, определённая часть людей считает, что процесс, который двигали Немцов, Собчак и другие, двигался в правильном направлении. Что оранж — это хорошо.

И не надо делать вид, что господин Удальцов и другие не понимают, что такое оранж. Не надо делать вид, что они боятся того, что процесс будет двигаться в оранжевом направлении! Оранжевого процесса боится Зюганов, которого толкают туда, тянут в оранжевый капкан. А Удальцов и другие ХОТЯТ оранжа. Они уже давно отдались во власть либеральных СМИ, их международных хозяев, либеральных ресурсных возможностей, американских посольств и всего остального. Это уже давно спецкрасные. Так вот, эти спецкрасные раскручивают истерику, истерику эту поддерживают просто оранжевые. Мне ли не знать, как организуются некие выступления на сайте КПРФ? А также, всё это заводит людей, которые в политике вообще не разбираются.

Но я спрашиваю ещё раз, я надеюсь, что не просто большинство, а подавляющее большинство, абсолютное большинство людей, которые вошли в «Суть Времени», понимают, что оранж — это смерть страны. ЭТО абсолютный враг! Путин — политический противник, с которым можно бороться всеми возможными способами. Но оранж — это абсолютный враг! И Немцов, Собчак, Рыжков и другие, двигали в оранжевую сторону процесс. Двигали его неумолимо. Он разворачивался по их повестке дня, день за днём. Понимая это (а они ОБЯЗАНЫ понимать, что процесс надо было повернуть), понимая, что его нужно повернуть, они ОБЯЗАНЫ понимать, что процесс могла повернуть только ОГРОМНАЯ масса людей, ОБЯЗАНЫ, не столько, сколько на Болотной и Сахарова, а в несколько раз больше.

Понимая, что только такая масса людей могла повернуть процесс, они должны понимать, что ЭТУ массу людей нельзя было собрать иначе, как на антиоранжевой широкой основе. Сказав: «ВСЕ против оранжевых!», а за кого, куда — как хотим. Хоть национализм, хоть либерализм, куда угодно! Понимая и это, тридцать, сорок людей должны были собирать эти сто с лишним тысяч. Как и там, между прочим. Там же рядом нацики и либералы, и это никого, почему-то не возмущает? Понимая это всё, ясно было, что придут люди и за Путина. А дальше начинается политика, которую так жаждет обсуждать милейший господин Удальцов.

Есть крупное Событие <рисует на листе бумаги круг>. Каждый раз, когда вы создаёте крупное Событие, круп-но-е Событие <пишет эти слова в круге> (а Событие на Поклонной Горе не крупное, а крупнейшее), начинается политическая борьба всех сил за приватизацию этого События. Это — неизбежный закон игры. Если бы Зюганов пришёл, он бы приватизировал до восьмидесяти пяти процентов События. Но он НЕ пришёл. И Жириновский не пришёл. И Прохоров не пришёл.

Тогда Путин, у которого возможностей приватизировать событие — я имею в виду штабы, средства массовой информации — намного больше, чем у всех остальных, говорит: «я к этому событию имею отношение». Он, кстати, ведёт себя достаточно сдержано. Помимо разговоров о том, кто именно заплатит какие-то штрафы(http://putin2012.ru/events/183), что с моей точки зрения, является как раз переходом от сдержанности к неукротимому желанию приватизировать всё и вся, он ведёт себя сдержано, говорит «широкая антиоранжевая сила» и так далее и тому подобное. Не важно. Он имеет право как угодно приватизировать это событие, потому что это право есть у всех. Если это событие — крупный футбольный матч, все пытаются посылать приветствия, или жать руку футболистам. Если это событие — кинофестиваль, все на него идут. Это элементарный закон игры. Что вообще не создавать событий? Не создавать их даже тогда, когда нужно поворачивать процесс и его можно повернуть только с помощью событий? Т. е. надо просто смириться с тем, что американцы всё развалят?