Смертницы - Тесс Герритсен

– Может, ее мучают газики, – предположил Фрэнк. – У маленьких всегда газы.

– А может, голодная, – добавил Корсак. Уж кто-кто, а он знал, что такое голод.

Между тем ребенок заплакал еще громче.

– Дай-ка я возьму ее на руки, – предложила Анжела.

– Кто здесь мама? – возразил Фрэнк. – Ей нужна практика.

– Нельзя же позволять ребенку кричать!

– Может, ты положишь палец ей в рот? – предложил Фрэнк. – Мы с тобой всегда так поступали, Джени. Смотри…

– Постой! – крикнула Анжела. – Ты мыл руки, Фрэнк?

В этом бедламе звонок сотового телефона Габриэля казался едва уловимым. Джейн взглянула на мужа и увидела, что тот ответил на звонок и теперь хмурится, глядя на часы. Потом услышала, как он произнес в трубку:

– Думаю, сейчас я не смогу. Может, обойдетесь без меня?

– Габриэль! – окликнула его Джейн. – Кто звонит?

– Маура начинает вскрытие Алены.

– Тебе нужно поехать.

– Мне не хочется оставлять тебя.

– Нет, ты должен быть там. – Ребенок кричал все громче и корчился, как будто отчаянно пытался выскользнуть из материнских объятий. – Одному из нас непременно нужно это увидеть.

– Ты правда не обидишься, если я уеду?

– Посмотри, какая у меня тут компания. Иди.

Габриэль наклонился, чтобы поцеловать жену.

– Увидимся позже, – пробормотал он. – Люблю тебя.

– Вы можете себе представить? – неодобрительно покачала головой Анжела, когда Габриэль вышел из палаты. – Даже не могу поверить.

– Что, мама?

– Бросает жену с ребенком и бежит смотреть, как вскрывают чей-то труп?

Джейн взглянула на дочь, которая надрывалась от крика, и вздохнула. «Кто бы знал, как мне хочется пойти с ним!»

К тому времени, как Габриэль переоделся и вошел в лабораторию, Маура уже подняла кость грудины и принялась за исследование грудной полости. Они с Йошимой работали молча: нет необходимости болтать, когда скальпель надрезает сосуды и связки, высвобождая сердце и легкие. Доктор Айлз работала тихо и четко, и взгляд ее оставался бесстрастным. Если бы Габриэль не знал ее так хорошо, он ужаснулся бы ее холодности.

– Вы все-таки сумели выбраться, – заметила она.

– Я пропустил что-то важное?

– Пока никаких сюрпризов. – Она бросила взгляд на Алену. – То же помещение, тот же труп. Страшно подумать, что мне уже второй раз приходится видеть эту женщину мертвой.

«На этот раз, – подумал Габриэль, – она уже не воскреснет».

– Как Джейн?

– Прекрасно. Правда, сейчас ей нелегко под натиском многочисленных посетителей.

– А как малышка? – Маура опустила в лоток розовые легкие. Легкие, которые уже никогда не наполнятся воздухом и не насытят кровь кислородом.

– Красавица. Три килограмма семьсот граммов, десять пальцев на руках и столько же на ногах. Очень похожа на Джейн.

Впервые в глазах Мауры промелькнула улыбка.

– Как назвали?

– Пока остается Малышкой Риццоли-Дин.

– Надеюсь, скоро у нее появится имя.

– Не знаю. Я уже начинаю привыкать к этому прозвищу. – Обсуждение счастливых подробностей над лежащим между ними трупом выглядело неуместным. Но даже рядом с остывающим телом Алены он не мог не думать о своей новорожденной дочери, о ее первом вздохе и первом взгляде на мир.

– Я сегодня заеду к ней, – пообещала Маура. – Или она уже устала от визитов?

– Поверьте, вы будете самой желанной гостьей.

– Детектив Корсак уже объявлялся?

Дин вздохнул:

– Шары и все прочее. Старый добрый дядя Винс.

– Не отталкивайте его. Может, он когда-нибудь посидит с ребенком.

– Да уж, только этого ребенку и не хватало. Чтобы ему преподали искусство громко отрыгивать.

Маура рассмеялась:

– Корсак славный парень. Правда.

– Да, если забыть о том, что он влюблен в мою жену.

Маура отложила нож и взглянула на Габриэля.

– Значит, он желает ей добра. И видит, что вы счастливы вместе. – Вновь взявшись за скальпель, она добавила: – Вы с Джейн даете всем нам надежду.

«Всем нам. То есть всем одиноким в этом мире», – подумал он. Не так давно он был одним из них.

Дин наблюдал, как Маура препарирует коронарные артерии. Как невозмутимо держит в руках сердце погибшей женщины. Как вскрывает скальпелем оба желудочка. Она измеряла, взвешивала, брала пробы. Но сердце самой Мауры Айлз было надежно заперто от окружающих.

Его взгляд упал на лицо женщины, о которой было известно только одно – что ее звали Алена. «Несколько часов назад я разговаривал с ней, – подумал он, – и эти глаза смотрели на меня, видели меня. Теперь они пусты и безжизненны. Кровь уже смыли, и рана превратилась в розоватое отверстие в левом виске».

– Похоже на казнь, – сказал он.

– Есть и другие ранения с левой стороны. – Она показала на экран проектора. – На снимке видны две пули в области позвоночника.

– Но эта пуля в висок. – Он взглянул на лицо девушки. – Прямо-таки контрольный выстрел.

– Группа захвата явно не церемонилась. Джозеф Роук тоже был убит выстрелом в голову.

– Вы уже проводили вскрытие?

– Доктор Бристол закончил час назад.

– Зачем было убивать их? Они же были без сознания. Мы все были без сознания.

Маура подняла глаза от легких, с которых капало на препаровочный столик.

– Кто знал, а вдруг на них были пояса смертников?

– Никакой взрывчатки у них не было. Эти люди не террористы.

– Но группа захвата этого не знала. К тому же у них могли быть опасения насчет фетанила. Вы ведь знаете, что этот газ использовали при освобождении заложников в московском театральном центре?

– Да.

– В Москве его применение привело к многочисленным жертвам. И вот представьте – они пустили газ, зная, что среди заложников беременная женщина. Они не могли долго ждать, поскольку газ представлял опасность для плода. Штурм должен был пройти быстро и чисто. Во всяком случае, такое объяснение мы от них услышали.

– Значит, они утверждают, что эти выстрелы были необходимы.

– Так сказали лейтенанту Стилману. Бостонская полиция не участвовала в планировании штурма.

Повернувшись к экрану проектора, на котором были развешаны рентгеновские снимки, Габриэль спросил:

– Это снимки Алены?

– Да.

Он подошел ближе. Увидел яркое пятно в форме запятой на фоне костей головы, рассеянные по всей полости черепа осколки.

– Внутренний рикошет, – пояснила Маура.

– А это затемнение в форме буквы «С»?

– Это фрагмент, застрявший между кожей головы и черепом. Просто кусочек свинца – откололся, когда пуля пробила кость.

– Известно, кто из членов группы захвата произвел этот выстрел в голову?

– Даже у Хейдера нет списка участников штурма. К тому времени, когда наши эксперты прибыли на место, группа захвата уже вылетела в Вашингтон. Они хорошенько подчистили за собой, забрали все, что можно. Оружие, гильзы. Даже рюкзак, который Джозеф Роук пронес в здание. Нам оставили только трупы.

– Вот как теперь дела делаются, Маура. Пентагон имеет право посылать своих коммандос в любой американский город.

– Я хотела вам кое-что сказать. – Она отложила скальпель и взглянула на него. – Это меня больше всего пугает.

Раздался сигнал интеркома. Маура оторвалась от работы, чтобы послушать сообщение секретаря.

– Доктор Айлз, снова звонит агент Барсанти. Он хочет поговорить с вами.

– Что ты ему сказала?

– Ничего.

– Хорошо. Скажи, что я перезвоню. – Она помолчала. – Может быть. Когда у меня будет время.

– Понимаете, он уже грубит.

– Тогда и ты не церемонься. – Маура взглянула на Йошиму. – Давай заканчивать, а то нас снова отвлекут.

Она устремилась в глубины брюшной полости и начала резекцию органов брюшины. Извлекла желудок, печень, поджелудочную и бесконечную спираль тонкой кишки. Надрезав желудок, Маура не обнаружила в нем остатков пищи; в лоток стекали лишь зеленоватые выделения.

– Печень, селезенка и поджелудочная без особенностей, – отметила она.

Габриэль смотрел на дурно пахнувшие потроха в лотке, и ему вдруг стало нехорошо от мысли, что и у него в животе находятся такие же поблескивающие органы. Вновь взглянув на лицо Алены, он подумал: «Стоит только надрезать кожу – и даже самая красивая женщина становится такой же, как все. Скопление органов в оболочке из мышц и костей».

– Вот так, – пробормотала Маура, разглядывая брюшную полость. – Теперь я вижу, где прошли остальные пули. Вот здесь пробит позвоночник, и налицо ретроперитонеальное кровоизлияние. – Брюшная полость уже была полностью освобождена от внутренних органов, и теперь она заглядывала в практически пустую оболочку. – Можно посмотреть снимки брюшной полости и грудины? Я хочу проверить положение двух других пуль.

Йошима подошел к проектору, снял снимки черепа и разместил на экране новую серию. Призрачные тени сердца и легких обозначились в костяной клетке ребер. В туннеле кишечника скопления газа казались выстроенными в ряд детскими машинками. На слегка затемненном фоне органов и поясничного отдела позвоночника яркими осколками выделялись пули.