Рождение легиона - Gedzerath

– «Кого-то схватили?».

– «Пока лишь убитые и да десяток раненных. Представь себе, они все, как один, твердят о том, что они добровольцы, и пришли защищать Корону от посягательств пони».

– «Они называют себя ваза – это вооруженная, довольно бедная, но крайне многочисленная часть населения Грифоньих Королевств. Иногда у них нет ничего, кроме ножей и жилета, но гордости хватило бы на двух их королей» – кивнул головой Фрут, вытаскивая из небольшой сумки на плече какие-то бумаги и кладя их на стол – «Пока моя кентурия наслаждается несколькими днями отдыха, я позволил себе еще раз допросить пленных и поговорил с фельдъегерями из тех, что приставлены к нам для связи командором Гвардии. Их слова и мои выводы представлены в этих записках, командующий».

– «Он их непременно прочтет… Но позже» – поколебавшись, кивнула я, покосившись на покрасневшие от бессонницы глаза друга – «А пока, пожалуйста, представь нам краткое резюме».

– «Мои выводы – ваза опасны своей непредсказуемостью. По сути, это даже не войско, а отдельные формирования, которые, словно вода или ртуть, сливаются в крупные силы при наличии противника, и вновь разлетаются кто куда, формируя из себя мелкие банды. Курьеры жалуются, что им не хватает пегасов, чтобы пресечь мародерства на своих коммуникациях, но, слава принцессам, нам это пока не грозит – похоже, что эти романтики неба еще не поняли, что наши «продуктовые отряды» и обоз – это попросту те же легионеры-штрафники, поэтому там их ждал крайне неприятный сюрприз».

– «Голод в тайге – вещь неприятная» – заметила я, в неверном свете жаровни пытаясь разобрать закорючки рогописного почерка единорога – «Нужно усилить охрану наших продотрядов. Как говорили кобылы из Пятой, железку контролируют отряды Сталлионграда, с которыми грифоны связываться пока не хотят, но вот потеря еды по пути в наш лагерь может быстро поставить нас в безвыходное положение. Я тут пробовала траву – та еще гадость, горькая, жесткая и водянистая. Все равно, что губку для посуды жевать… И ничего в этом смешного нету, Хай!».

– «Ох, Скраппи. Вдали от тебя быстро забываешь, какая ты непосредственная» – коротко ржанул жеребец, и даже у сидящего рядом кентуриона на губах появилась покровительственная усмешка – «Ну кто же лесную траву-то ест? От нее разве что пучит, да заворот кишок получить можно быстрее, чем ты ей наешься! Не делай так больше, хорошо? За тебя мне голову оторвут, да еще и в очередь выстроятся, чтобы помочь с этим делом!».

– «Оч-чень смешно, командующий. Счаз просто описаюсь от смеха!».

– «Не нужно. Придется снимать тунику, а кентурион, да с заголенным задом… Не разлагай моих бойцов, командир!».

– «Так что вы там говорили про этих крылатых, кентурион?» – скорчив Хаю рожицу, я вновь повернулась к сидевшему напротив жеребцу. В моей голове уже успела оформиться кое-какая идея, подсмотренная у моего ленивого симбионта, и я уже начала обкатывать в голове новое, звучное название для новой должности в моем войске – «Почему вы так уверены, что у них нет командующего? Атаки на наши коммуникации выглядят довольно умным решением, и если бы не погода, уже два месяца как играющая за нас, мы бы точно уже жрали траву или кору».

– «Да потому, что это они умеют делать лучше всего» – подняв один из листов с закорючками, он подал его мне – «Как выяснилось, внушительная часть населения этой страны, почти пятнадцать процентов, ничем другим и не занята, кроме как постоянным участием в мелких попихушках воюющих кланов или бунтами против Каменного Трона. Представьте себе, примипил, у них, оказывается, есть даже слово, обозначающее официально оформленный и даже разрешенный законом бунт против короля, в котором, как раз, и участвуют толпы таких вот, ничем не занятых грифонов. Фамильные ножи, жилет и гордыня – вот и все, что было у тех, кто нам противостоял. У них нет постоянного командующего – лишь те, кого им дали богатые грифоны-магнаты, или тот, кто смог привлечь к себе больше бездельников своей удалью или мастерством. Каждый барон, граф или просто богатый магнат считает своим долгом привлечь к себе множество клиентов, которых он кормит и одевает – не так, чтобы уж очень шикарно, но хорошее оружие и одежда, а так же кров в любом поселении клана своего покровителя им обеспечены. И за это, все эти буйные толпы бьются друг с другом, отстаивая честь и финансовые притязания своего господина».

– «Тогда ты прав – нельзя ожидать чего-то внятного от неорганизованной толпы, в любой момент готовой броситься дискорд знает куда» – согласилась я, прикрыв глаза от ощущения уже забытого тепла, наконец, добравшегося до моих озябших ног. За пару месяцев среди пони я успела поднахвататься от них разных забавных словечек, частенько поминая дискорда вместо черта, хотя, кажется, прочие мои товарищи произносили это слово с большой буквы, явно памятуя какого-то известного исторического персонажа – «Но, насколько я помню, толпе можно противопоставить только одно – железную дисциплину, о которую разбиваются неорганизованные атаки… Интересно, а они знают, что мы здесь?».

– «Держу пари, что знают» – кивнул головой Хай, задумчиво передвигая по карте свои кубики и фишки – «Сама посуди, если с одного из направлений перестанут возвращаться патрули, это ведь наведет тебя на кое-какие мысли, правда? Вот, видишь? Уже неделю как участились стычки наших разведчиков с неорганизованными отрядами по десять-двадцать грифонов, и все – на востоке и юго-востоке от этой стоянки. Думаю, часть решила прорваться по вот этому вот направлению, чтобы, проскользнув между нами и Хуфгрундом, просочиться к железной дороге и Фланкфурту. Дождь мочит не только наши крылья, но не дает подняться в воздух и им, а пробиваться большим отрядом они не рискнут – уж больно непривычно чувствуют себя на земле эти птицекошки».

– «А почему не…».

– «Нет, к Троттингему они не пойдут» – тыча копытом в карту, оживившийся Хай просто воспрял духом. Похоже, моему доблестному командующему походом попросту было не с кем поделиться своими сомнениями и соображениями, и встретив, наконец, родственную душу, пегас просто лучился уверенностью и оптимизмом – «Этот город считается зоной влияния Сталлионграда, пару лет назад, даже учредившего какую-то комиссию, которая разбиралась с жалобами пегасов и на самих пегасов. Боюсь, что скоро наших сородичей попросят и оттуда, что явно нравится не всем. Поэтому вряд ли они туда сунутся, хотя…».

– «В Троттингеме почти половина жителей – грифоны» – напомнил нам Желли, с не меньшим интересом разглядывавший карту – «У них там своя община, причем довольно сильная… В политическом смысле, конечно. Я не слишком люблю мрачных земнопони востока, но я уверен, что сами сталлионградцы еще меньше любят, когда им бросают вызов. У них на этом пунктик прямо какой-то… Эммм… Простите, примипил. Ничего дурного не имел в виду».