Сёгун - Джеймс Клавелл

«Будь терпелив, — сказал он себе. — Не думай и не беспокойся. Это ошибка. Ничего не изменилось. У тебя еще есть все твои прежние привилегии».

Он засунул за пояс мечи и выпил оставшийся чай. Потом посмотрел на пропуск: печать, подписи — все на месте. Нет, это ошибка. Чистое кимоно уже удобно облегало его.

— Послушайте, Анджин-сан, — сказал один из самураев. — Я слышал, вы убили пятерых ниндзя. Это очень хорошо.

— Прошу прощения, но только двоих, от силы троих. — Блэксорн покачал головой из стороны в сторону, пытаясь облегчить боль и гул в висках.

— Я слышал, там было пятьдесят семь мертвых ниндзя и сто шестнадцать коричневых. Это правда?

— Не знаю. Прошу прощения.

В комнату вернулся капитан.

— Вам приказано идти на корабль, Анджин-сан. Вас проводит этот священник.

— Да. Спасибо. Но сначала я, извините, должен повидать госпожу Ошибу. Это очень, очень важно. Пожалуйста, попросите вашего начальника.

Капитан повернулся к Михаилу и заговорил гортанно и очень быстро. Михаил поклонился все так же невозмутимо и перевел Блэксорну:

— Извините, сеньор. Он говорит, его начальник спросит своего начальника, но вы тем временем должны немедленно уйти и пойти со мной на галеру.

— Има! — добавил капитан для большей важности. Блэксорн понял, что он уже покойник. Он услышал свои слова:

— Благодарю вас, капитан. Скажите, пожалуйста, где моя охрана?

— У вас больше нет никакой охраны.

— Пожалуйста, пошлите на мой корабль. Пожалуйста, приведите сюда моих вассалов…

— Вам приказано немедленно отправиться на корабль! Поняли? — Это прозвучало весьма невежливо и бесповоротно. — Идите на корабль! — добавил капитан с кривой улыбкой, дожидаясь, пока Блэксорн поклонится первым.

Блэксорн заметил это, и все превратилось в какой-то ночной кошмар, все замедлилось и затуманилось… Отчаянно затошнило… надо бы утереть пот и поклониться… Но капитан вряд ли ответит ему поклоном или сделает это невежливо, не как равный с равным… Тогда он будет опозорен перед всеми. Ему стало ясно, что он выдан и продан своему врагу — христианину, что Кийяма, Ишидо и священники были частью этого предательства и, какова бы ни была причина, цена, — он бессилен… Он может только утереть пот, поклониться и уйти… От него ждали именно этого…

Вдруг он почувствовал рядом с собой Марико, вспомнил ее ужас, и все, что она имела в виду, и все, что она сделала и должна была сделать, и все, чему она его научила… Он с силой сжал сломанную рукоятку меча и вызывающе отставил ногу… Что ж, судьба его решена, карма определена… Если он должен умереть, он предпочел бы достойно умереть сейчас, а не потом…

— Я — Джон Блэксорн, Анджин-сан, — гордо произнес он. Это решительное заявление придало ему незнакомую уверенность и неожиданную жесткость. — Командир корабля господина Торанаги. Всего корабля. Самурай и хатамото. А вы кто?

Капитан вспыхнул:

— Сайго Масакатсу из Кати, капитан гарнизона господина Ишидо.

— Я — хатамото. А вы — хатамото? — Тон Блэксорна был еще более груб. Он не воспринял и не осознал имени своего противника, только видел его с поразительной, нереальной четкостью — каждую пору на лице, каждый торчащий волосок, каждое пятнышко в окраске неприязненных коричневых глаз, каждую жилу на запястье руки, сжимающей рукоятку меча…

— Нет, не хатамото.

— Вы самурай или ронин? — Последнее слово выскочило само собой и хлестнуло. Блэксорн почувствовал, что за ним кто-то стоит, но это его не испугало. Он только следил за капитаном, ожидая внезапного смертоносного удара, который потребует всей его харагеи, всей его внутренней энергии, чтобы вернуть удар с той же ослепляющей силой. Обоюдная почетная смерть покончит и с ним, и его врагом.

К своему удивлению, он увидел, что выражение глаз капитана изменилось, — он вдруг как-то съежился… и поклонился, низко и почтительно, так и оставшись в наклоненном положении.

— Пожалуйста… пожалуйста, простите мои плохие манеры. Я был ронином, но господин генерал дал мне второй шанс. Пожалуйста, извините меня за мои плохие манеры, Анджин-сан. — Голос его прерывался, ему было стыдно.

Невероятно! Блэксорн все еще был готов к схватке, ожидал смерти, а не победы. Он взглянул на других самураев. Они все как один поклонились и стояли, как их капитан, признавая победу за Блэксорном.

Спустя мгновение Блэксорн с усилием поклонился, но не как равный. Они продолжали кланяться, пока он не отвернулся и не пошел по коридору. Михаил шел за ним. Они спустились по главной лестнице, прошли через крыльцо во двор. Теперь он не чувствовал боли, только сильный жар. Серые смотрели ему вслед. Группа самураев провожала его и Михаила до первого контрольного поста, держась за пределами досягаемости меча. Один из самураев торопливо побежал вперед.

У следующего поста офицер поклонился вежливо, как равный, и он поклонился в ответ. Пропуск был проверен очень дотошно, но корректно. Еще один эскорт провел их до нового поста, где все повторилось. Там был самый первый ров с водой, потом — еще один. Их никто не останавливал. Вряд ли кто из самураев вообще обратил на них внимание. Постепенно Блэксорн почувствовал, что его голова почти не болит, пот высох… Он расслабил пальцы на рукоятке меча, остановился у фонтана, бьющего из стены, напился и сполоснул голову. Сопровождающие его самураи остановились и вежливо подождали, а Блэксорн все это время соображал, почему он потерял благорасположение и защиту Ишидо и госпожи Ошибы. «Ничего же не изменилось!» — в отчаянии думал он. Потом поднял глаза и увидел, что Михаил внимательно смотрит на него.

— Что ты хочешь?

— Ничего, сеньор, — вежливо ответил Михаил. Потом широко улыбнулся — улыбка у него была очень теплая. — Ах, сеньор, вы доставили мне большое удовольствие, заставив этого ублюдка с плохими манерами напиться собственной мочой! Это было очень приятно видеть! Ты, — добавил он по-латыни. — Я благодарю тебя.

— Я ничего не сделал для вас, — возразил Блэксорн на португальском, не желая разговаривать на латыни.

— Все равно — дай вам Бог счастья, сеньор. Знайте, что пути Господни неисповедимы. Вы оказали услугу всем людям. Этот ронин был опозорен, и он заслужил это. Нельзя нарушать Бусидо.

— Вы тоже самурай?

— Да, сеньор, мне оказали эту честь. Мой отец — кузен господина Кийямы, мой род из провинции Хизен на Кюсю. Как вы догадались, что он был ронином?

Блэксорн пробовал вспомнить.

— Я не уверен… Может быть, потому, что он сказал — он из Кага, а это далеко… Марико — госпожа Тода — говорила, что Кага далеко на севере. Не знаю… я даже не помню, что я говорил.