Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

— Вандар, сделай все возможное с учетом наших сократившихся сил.

Вандар кивнул.

— Победа будет за нами, брат.

Все трое разошлись, чтобы собрать свои отделения и приготовиться к скорому броску в Холмы Танатоса. Сципион поручил Браккию организовать Громовержцев, а сам направился к людям.

Джинн встретила его оклик каменным выражением лица.

— Сопровождать космических десантников в битве — непростая задача, — сказал ей Сципион. — Трудно даже представить, насколько это опасно. Кроме того, вы не так хорошо экипированы…

— Посмотри на нас, — перебила его Джинн.

Сципион смирил свой гнев и, пытаясь понять, что она имела в виду, проследил за ее взглядом. Партизаны представляли собой довольно жалкое зрелище, но война закалила их.

— Что ты видишь? — спросила она, оборачиваясь к своим бойцам. Когда она взглянула на них, глаза ее буквально загорелись гордостью. — Я вижу выживших. Я вижу мужчин и женщин, которые лишились своих домов, своих семей, всего, что они знали раньше. У них осталось лишь желание отомстить. Нас пугают опасности, и мы не космодесантники, это так. Но не надо говорить, что мы не готовы к этой битве. Мы месяцами цеплялись за жизнь и боролись против этих кровожадных тварей, что уже говорит об обратном. Мы будем сражаться, сражаться и умирать, и не думай, что мы станем вам обузой. Это не так. Мы знаем эти холмы, эти земли. Буду я жива или погибну, но я проведу вас через кордон. Только пообещай мне, что заставишь этих тварей заплатить за все, что они натворили.

Сципион поймал бесстрашный взгляд девушки, и гнев его утих при виде ее удивительной храбрости.

— Кровью Жиллимана клянусь, — ответил он. Он протянул ей закованную в керамит руку и произнес уже более тихим голосом: — Потому что я тоже жажду отмщения.

Она кивнула. Ее рука буквально исчезла в массивной латной перчатке, но жест этот был важен им обоим, ибо он закреплял клятву, которую смогла бы разрушить только смерть. В этот момент Сципион увидел скорбь в ее глазах, горечь утраты, и воспоминания накатили на него.

Картакс, спустя сорок пять лет после кампании на Черном Пределе.

Последние остатки армии культистов были отброшены от своих стен огнем терминаторов Гелиоса. Несмолкающие штурм-болтеры разрывали негодяев на куски, в то время как вспышки тяжелых огнеметов вычищали от мерзких еретиков придорожные бункеры.

Крепость Арданта некогда была оплотом веры в Императора; теперь же она вызывала лишь отвращение. Скверна оплела ее стены, и ад нынче властвовал в залах. Теперь не цемент, но плоть и кровь скрепляли каменную кладку. Символы аквилы, гордо расправившие крылья на вершинах минаретов и властно взиравшие с зубчатых стен, были опорочены. Все строение прогнило до основания, всюду валялись куски дерева и разбитых камней, металл покрылся ржавчиной, знамена словно пожрала моль — но крепость еще стояла. Каким-то образом этот сочащийся гноем дворец оказался крепче армейских бункеров, даже при снедавшем его разложении.

Подобно удару грома, взорвались заложенные бойцами Десятой роты зажигательные заряды, распахнув врата хаоситского бастиона. Отделенные от самой крепости, створки буквально на глазах рассыпались в прах. Из раскрывшегося мрачного чрева исторгся поток мутировавших, разбрызгивающих пену и вопящих в безумии культистов. С ними шли и иные создания, некогда облаченные в плоть, но теперь превратившиеся в нечто поистине ужасное. Они распирали изнутри тела своих носителей, являясь в материальный мир воплощениями самых чудовищных кошмаров, что только могла породить человеческая фантазия.

— Твари варпа! — взревел Гелиос, и в его словах было одновременно и предупреждение, и проклятье. Первая рота обрушила на врагов шквал огня. Орда рассыпалась под ударами штурмовых пушек и циклонных ракетных установок. Разрывные снаряды пробивали огромные бреши в сплошной живой массе, и кровь рекой текла по почерневшей от дыма дороге. Полусгнивших культистов, мало чем отличавшихся от ходячих мертвецов, попросту разбросало в стороны.

Гвардейским отрядам с Мордиана VI, Стигийским гончим, поступил приказ идти на прорыв. Перемалывая траками все на своем пути, бронированные соединения начали медленно подбираться к бастиону — готовые дробить камень «Леман Руссы» и несущие очищающее пламя «Адские гончие». Всего за один день Ультрамарины смогли сломить вражеское сопротивление, чего Имперской Гвардии не удалось за три месяца непрерывной осады. Но это еще был не конец. Разбитые ворота лишь открывали путь к сердцу Зла. И его предстояло вырвать.

Гелиос подал знак Ультрамаринам, ожидавшим у «Рино» справа от него.

— Вперед, братья! Во имя Агеммана и магистра ордена!

Орад жестом приказал грузиться. Сам закованный в черные доспехи капеллан последним взошел на борт транспорта, и створки люка еще закрывались, когда танк рванул с места.

Внутри капеллана встретили девять Ультрамаринов, припавших на одно колено и склонивших головы, стоило ему войти в десантный отсек.

Одним из них был Сципион.

Доносившийся снаружи стрекот мелкокалиберных орудий резонировал внутри корпуса, но капеллан едва ли обращал на это внимание.

— Искореняйте порчу вероломства и предательства, — начал Орад, и каждое слово, сорвавшееся с вокалайзера череполикой маски, буквально сочилось желчью. — Воспротивьтесь Хаосу и разите тех, в ком он пустил свои корни. Знайте, что сердца ваши чисты, а помыслы праведны и Император идет вместе с вами. Свет его покарает предателей и демонов.

Двигатель натужно зарокотал, и звук этот многократно усилился, отразившись от вибрирующих стен машины. Орад повысил голос до громогласного крика. Близкий взрыв сотряс «Рино», но капеллан устоял на ногах.

— Ультрамарины крепко сжимают в своих руках клинки и болтеры. Мы — наследники Жиллимана, верные сыны Ультрамара. Так пусть враги запомнят наши имена и дрожат от страха, едва заслышав голоса наших болтеров!

Движение замедлилось, когда «Рино» врезался в гущу врагов. Ряд смертоносных шипов на покатом носу транспорта разрывал тела и крошил кости. Кровь фонтанами брызгала во все стороны, а крики умирающих казались через броню приглушенным эхом. Чье-то тело, довольно крупное, попало под гусеницы — «Рино», накренившись, переехал его и остановился на площади.

— Во славу Ультрамара, братья, не ведайте страха!

Заскрипев от резкой остановки, десантный люк с грохотом опустился на землю, и Ультрамарины во главе с Орадом устремились в бой.

Кровь и смерть встретили их. Облаченные в рваные, пропитанные гноем лохмотья, культисты нечестивой ордой наступали на космодесантников. Капеллан прорубался сквозь их ряды, обагряя свой крозиус кровью и оставляя за собой просеку из трупов.

Сципион шел сразу за ним, и он мог видеть Орада во всем его великолепии. Наплечные пластины балансировали его движения, позволяя рукам, словно могучим поршням, без устали вздыматься и опускаться на головы врагов. Мерзкая плоть облепила его крозиус. Брезгливым жестом он стряхнул ее, и одновременно с этим вспышка выстрела расцвела на стволе его болт-пистолета. Освященные реактивные снаряды прекрасно делали свое дело, разрывая грязных еретиков на куски; капеллан собственноручно выгравировал на каждом патроне литанию ненависти и очищения. Орад прекрасно знал их порядок в оружейной обойме и проговаривал каждую строку, убивая очередного предателя. Ничто не могло удержать его гнев.

Это было… вдохновляюще.

Разрывая цепным мечом плоть умирающего культиста, Сципион очистил себе немного свободного места и мимолетным взглядом окинул поле боя.

На противоположной стороне ворот, через дорогу, высадился второй отряд Ультрамаринов. Их, как и Громовержцев Сципиона, мгновенно окружили толпы врагов. Среди воинов он увидел сержанта Солина и сразу же ощутил жгучее желание пробиться сквозь проход раньше него. И, судя по пылу Орада, капеллан хотел того же.

— Отбросьте их! — ревел он. — Сомните их! Явитесь им Ангелами Смерти!

Сам он был занят схваткой со свирепой тварью варпа, куклой из плоти, одержимой демоном из бездны. Щупальца вырвались из растерзанного брюха твари и потянулись к космодесантнику. Некоторые из них зашипели и сгорели в силовом поле капелланского розариуса, амулета, висевшего на обмотанной вокруг горжета цепи, но один все же смог пробить защиту и ударил в черный доспех.

В пылу битвы Сципиону показалось, что он услышал хрип Орада и увидел мимолетное мерцание защитного энергетического поля, когда капеллан бросил в раздувшееся исчадие ада преисполненное ненависти проклятье.

Чувствуя, что они могут увязнуть в этой бесконечной толчее, Сципион приказал своим воинам использовать еще более агрессивную тактику. Болтеры сменились мечами и пистолетами — Громовержцы пошли в ближний бой. Браккий сломал культиста напополам ударом о бронированное колено, в то время как Ортус пронзил другому глотку, а секунду спустя перчаткой размозжил тому череп.