Волшебник-юнлинг - E. ea I

как положено: старушка похорошела до возраста полуседых кудрей, большинство морщин разгладилось, стан приблизился к желанным очертаниям, исчезли все следы от алхимических ожогов, каких-то заклинаний, звериных клыков да когтей, стрекал растений. Всё устроило похорошевшую ведьму — расплатилась честь-по-чести, украв у Снейпа поцелуй.

А на тренировке в футбольный квиддич сбылись опасения Поттера: и медсестра присутствовала на игре, и помощник декана сподобился как прибыть, так и прекратить моросивший дождик. В общем, тренировка Авис Максима с превращением двух команд в одну стаю гром-птиц отложилась до лучших времён. Зато прекращение осадков позволило Поттеру отправить Буклю в Запретный лес на поиски достаточно крупного и одинокого акромантула. Поскольку он последним переодевался, то без лишних свидетелей перекрасил полярную сову в «лесной камуфляж» и нацепил ей монокль Дингла с дополнительно наложенными чарами колдорентгена, чтобы выявлять паучьи схроны с безопасного расстояния. Получилась довольно умилительно выглядящая совушка, которой потребовался существенный период адаптации к новым возможностям на правом глазу.

Любимица справилась с заданием только после отбоя и отпраздновала удачную находку тем, что при помощи артефакта высмотрела и поймала колёсную мокрицу до того, как волшебное лакомство свернётся бронёй наружу и укатится. К этому времени Поттер, с комфортом лёжа в постели и притворяясь спящим на боку, завершил работу с памятью согласно рекомендациям из глав «Окклюменции»: повторно пережил, чётко зафиксировал новый опыт, выстроил лёгкую пассивную защиту, которая не наносит ущерб интеграции с другими воспоминаниями.

Соседи уже спали, когда Поттер применил изобретённую сегодня защиту от слежения и отправился с потолочных балок спальни сперва в Тайную Комнату для практики Тутаминис, а оттуда в Запретный лес.

Сбылись надежды Поттера! Найденный Буклей акромантул устроил свою хату промеж ветвей кряжистого дуба у Лесного хранилища.

— Аресто, — сдвоенного колдовства хватило, чтобы надолго застопорить паука под центнер весом (сто фунтов — это примерно сорок пять килограмм).

Сперва Поттер занялся непосредственно тем, зачем «сбегал» из Хогвартса: сцеживанием яда и сматыванием паутины, обещанных Дафне. С железами у жвал получилось быстрее, чем с паутинной железой в брюшине. Всё-таки ещё даже полугода не прошло с того момента, как личности Гарри и Грегарра слились воедино. Волшебнику-юнлингу пришлось потрудиться над сопротивляющимся акромантулом, обладающим разумом, а при некоторых условиях обретающим способность к человеческой речи. Совмещая ментальное и медицинское воздействия, Поттер добился равномерной генерации паутины.

Оставив заколдованную катушку вращаться на манер веретена, он пролез под выгнутый и замшелый корень. Лаз постепенно расширился до обломков коридора, выведшего к восьмигранной комнате, где проросли корни волшебного дуба, непонятным образом взломавшего массивную каменную кладку. Шарик колорентгена выявил занимательный факт — разросшиеся по статуям корни высасывали магию из рун. Примечательно, что корни не оплели сам постамент с непосредственным хранилищем, стилизованным под кристалл, и что тут тоже по-прежнему горело вечное пламя, однако оно было колдовского зелёного цвета и своим колдовским плетением отличалось от Губратова огня, в магическом свете выглядя более гармонично.

Неторопливо осмотрев, Поттер подумал над применением Контроля Растений для уборки корней из помещения. Хотелось бы единолично опробовать Маджикус Экстремус Репаро Максима для последующей реконструкции, однако Поттер осознавал риски повторной активации проклятья и предпочёл оставить всё как есть, чтобы сперва изучить. Единственное, что он сделал, так это занавесил вход дьявольскими силками и прикрыл шиповником колючейшим.

Вернув внимание к арестованному акромантулу, волшебник-юнлинг простимулировал нужные ему железы волшебного насекомого. Достигнув порога истощения, опорожнил вновь наполнившиеся мешочки с ядом, убрал катушку с солидной намоткой свежей паутины. Хотя акромантул никак не воспринимал его, Поттер отлетел на пару десятков ярдов и экспериментально наколдовал издали двумя волшебными палочками в вытянутых перед собой руках:

— Маджикус Экстремус Ренервейт Максима.

Вокруг тёмной твари даже тени сгустились от прорвы влившейся в него магии. Акромантул сумел порвать чары ареста и оголодало ломанулся к известным ему собратьям поменьше себя, чтобы нагло сожрать их коконы с запасами еды.

Пользуясь случаем, волшебник-юнлинг продолжил вылазку. Погребённое хранилище могло бы помочь понять, как ежедневник Реддла физически затягивает в себя, ведь это почти идентично проклятью портретов, однако ещё непонятно, что окажется дольше — изучение создания живых портретов или поиски хранилища где-то под Хогсмидом. Поэтому Поттер потрудился над активацией бастионов Окклюменции и отправился к главному призу.

Под чарами акваланга мальчишка залез в воду и без жаброслей, но с той же эффективностью наколдовал двумя палочками слепок Агуаменти Пескис, после чего уселся на рыбу-молот и погрузился в холодеющие воды Чёрного озера, очень медленно оживающего. Подводный транспорт мог разгоняться как рыба-прообраз, но уловку с обтеканием живой водой Кусто придержал для своих учеников, а Поттер разгадал и даже мечтательно улучшил по примеру огненного покрова феникса, но пока не спешил реализовывать и удовлетворился вдвое меньшей скоростью. Через пещеру с уводящим под дно туннелем, изобилующим костями старыми и трупами недавними, конструкт доставил Поттера к изрядно поломанной статуе, выполненной в том же стиле, что голова Салазара Слизерина в Тайной Комнате.

Опасения оправдались — кто-то недавно тут был и пытался взломать.

Собственно, придумывать что-либо со ртом статуи уже смысла не было — грубо вышиблен. Приёмный зал постепенно затапливался — рунная магия не справлялась с откачкой воды, поступающей через пролом и тонкими струйками льющейся сверху через трещины в потолке. Стиль кладки соответствовал эпохе возведения самого замка Хогвартс — те же арочные потолки с фигурными рёбрами жёсткости и розетками. Волшебный ил давно закрыл собой пол, пятна гари позволяли оценить толщину слоя в половину фута. Чаши с зелёным огнём тут сделали из стеклянистых раковин моллюсков, волнообразной симметрией вписывающихся в геометрию восьмигранного помещения, — уцелели только две у входа. Идентичные другим хранилищам статуи в латах — все поломаны. В авторстве разрушений не приходилось сомневаться.

Внимание приковывал сам сейф, внешне ничуть не пострадавший от грубых и многочисленных попыток взломать его. Внутри висела корона, больше напоминающая цирклет с гористым пиком над лбом и двумя поменьше у висков. Растительный рельеф на красном золоте, мелкие белые кристаллы в виде точек, перевёрнутой капельки и ромбика над ним в центральном узоре, напоминающем и растение, и шестиногого насекомого. Касаться этого кристаллического хранилища Поттер остерёгся, а то вдруг оно сразу же вызовет наихудшие его воспоминания?

— Любопытство когда-нибудь меня погубит, — сам себе буркнул Поттер. — Гоморфус, — непонятный скелет с рогатой рыбьей башкой превратился в клона. — Пять-ю-пять?

Его клон тупо похлопал зенками.

— Присядь. Распрямись. Два шага влево.

Убедившись в достаточной адекватности клона, волшебник-юнлинг создал высокий и узкий портал:

— Агуаменти Максима — Везикула Максима — Спекулум Максима — Градиор