Без Отечества… - Василий Сергеевич Панфилов

Командование союзников, оккупировав ключевые города Черноморского побережья, ведёт себя, как в Колониях, не слишком интересуясь мнением аборигенов. Ну… может быть, чуть утрирую. Хотя…

… пожалуй, что и нет!

Это хорошо видно на примере Одессы. Сперва многострадальный город заняли войска Австро-Венгрии, ликвидировавшие Одесскую советскую республику. Затем, после капитуляции, австрийские войска покинули Украину, запомнившись горожанам торопливым, каким-то судорожным мародёрством.

Одесса перешла под контроль опереточного гетмана Скоропадского. Вскоре режим Скоропадского пал, не выдержав столкновения с реальностью, и город перешёл под контроль Директории УНР Петлюры.

Но и Петлюра продержался недолго, обиженно удалившись после ультиматума французского командования, объявившего, что берут Одессу и Одесский район «под покровительство Франции».

Одесситы, утомлённые сменой власти и неизбежными при таком раскладе грабежами и «реквизициями», вздохнули было спокойно…

… но рано! Большую часть пятнадцати тысяч французских военных, прибывших в Одессу, составили сенегальцы, марокканцы и алжирцы из французских колоний. Какие они там вояки, мнения расходятся… но по части грабежей и изнасилований колониальные части вне конкуренции! Даже с сугубо французским контингентом.

Дошло до того, что порядок в Одессе помогали наводить польские, румынские, сербские, греческие и британские батальоны. Были перестрелки между союзными войсками, военно-полевые суды и разделение сферы ответственности.

Порядок, какой ни есть, навели, в Одессе оживилась деловая и культурная жизнь. Съехались промышленники, начали снимать кино, снова открываются театры, магазины и рестораны. Всё хорошо!

… если не принимать во внимание реквизиции военного имущества в счёт долгов Российской Империи, трактующееся подчас весьма вольно. В частности, под это определение попали не только склады с принадлежащим армии продовольствием, но и с вполне «гражданской» пшеницей, которую стали вывозить из портов Черноморского побережья. А в стране, на минуточку, голод!

Вывозят также и промышленное оборудование со станками, но якобы только принадлежащее гражданам стран Антанты. Право собственности трактуется весьма широко, и всегда, без исключения, в пользу иностранных граждан.

Ловкие дельцы, пользуясь благожелательным попустительством властей, смотрящих сквозь пальцы на любые несообразности, вывозят порой целые заводы, хотя доля, им принадлежащая, порой не более пяти процентов. Притом, происходит это не только там, где территорию контролируют войска Антанты.

Станки и оборудование вывозят отовсюду, а за взятки это, или по соображениям высокой политики, не суть важно — результат один. Порой вывезти даже не пытаются, а банально демонтируют оборудование, портят его, курочат, лишь бы уничтожить конкурентов!

Рейдерские захваты в условиях Гражданской войны, так вот. Происходит очень много такого, что в мирное время вызвало бы скандал и пересуды по всей стране, а сейчас вроде как и ничего… Можно!

Вооружённые захваты чужой собственности, сомнительные и откровенно мошеннические сделки, диверсии и повсеместный саботаж стали чем-то обыденным. Некоторые дельцы оптимистично называют это «Временем возможностей», отбрасывая тот факт, что для большинства населения это становится возможностью разве что скатиться в полную нищету или сдохнуть от голода и болезней.

В общем, деловая активность в наличии, но явственный оттенок распродажи имущества перед ликвидацией фирмы заставляет меня относиться ко всему происходящему в стране с большим скепсисом и пессимизмом. Все эти договора о поставках, министры многочисленных правительств и подписанные чёрт те кем обязательства только опутывают Россию всё новыми и новыми путами, ничего не давая взамен. Впрочем, нет… а долги?!

Белые берут кредиты под несусветные проценты, под невыполнимые обязательства. Красные, которым кредитов никто не даёт, с неимоверной лёгкостью расплачиваются кусками территории, считая Мировую Революцию неизбежной. Спорят разве только о названиях — Республика Земного Шара, или, к примеру — Советская Республика Земли? Год-два осталось… а потом будет Коммунизм.

В топку… всё в топку Мировой Революции! Даёшь!

А войска Антанты тем временем заняли и продолжают занимать Симферополь, Херсон, Николаев, Керчь, Ялту, Евпаторию и… Севастополь. Последнее, как по мне — оглушительная пощёчина флотскому командованию, не способному самостоятельно навести порядок на Черноморском Флоте. Заслуженная, как по мне.

Ну и отношение, как к Колониям… тоже отчасти заслуженное, как это ни печально. Командование Антанты пыталось найти общий язык со Скоропадским, но его режим пал без боя.

Деникин — британская креатура, что не понравилось французскому командованию, а Антон Иванович, увы, оказался Фигурой, а не Игроком, не сумев отстоять собственной позиции. Неплохой полководец, он оказался скверным управленцем и совершенно никаким политиком.

В Черноморском Флоте безвластие и шатание. Колчак, вскоре после Февральской Революции был переведён на Балтику[32], где и погиб, застреленный одним из революционных матросов.

Назначенный командующим Немитц, весьма быстро сдав должность контр-адмиралу Саблину, выехал на Румынский фронт к Верховному главнокомандующему Щербачёву[33], которому был подчинён. Верховная Морская коллегия заочно приговорила его к расстрелу, но пока адмирал под арестом, а его адвокат подал апелляцию.

Саблин, в попытках разобраться в происходящем, отбыл в Москву, где и был арестован.

Поговаривали о назначении старого командующего, Эбергарда, да что-то не срослось.

Командованию Антанты просто не с кем договариваться! Есть правительство в Москве, но его легитимность на Украине и на Юге России под большим вопросом. Да и в Москве идёт такая грызня за власть, притом разом бюрократическая и террористическая, что оторопь берёт. Но парламентаризм, ничего не скажешь…

Прочитав многостраничное письмо от сестёр, заработал такую стойкую головную боль, так что как бы ни было велико моё недоверие к современной фармакологии, позаимствовал в аптечке Анны лаунданум. Головная боль начала отходить, прошла дурнота, и я, одевшись и поглядев на распогодившееся небо, вышел пообедать.

Голода не ощущаю, скорее хочется проветриться, пройтись, побыть среди людей.

На улицах после недавнего короткого ливня сыро и ощутимо пари́т, отчего немного тяжело дышать, но в общем — сносно. Мостовые блестят, дворники лихо устраняют недочёты, а парижане, повеселев, улыбаются чаще обычного.

В кафе, взяв к кофе выпечку и газеты, уселся основательно и всерьёз, неторопливо листая газетные листы, смакуя кофе и поглядывая то на проходящих по улице прохожих, то на двух завсегдатаев, затеявших шахматную партию. Мысли ворочаются вяло, тяжело, но как-то основательно, приобретя глубину.

Наблюдая за игроками, размышляющими над каждым ходом и делающими пометки в тетрадях, я никак не могу поймать смутные, ускользающие ассоциации, неуловимо важные… Пожав плечами, перелистываю газету и натыкаюсь на статью, в которой обсуждается Деникин.

— Не игрок… — хмыкаю я и перелистываю дальше, но замираю…

— А ведь в самом деле, — прихожу я к выводу, — он — Фигура, а не Игрок! А я…

— А я ведь кое-что могу… — констатирую задумчиво, вспоминая студенческую Дружину и то влияние, которое я