Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Поэзия, Драматургия » Драматургия » Театр про любовь (сборник) - Эдвард Радзинский

Театр про любовь (сборник) - Эдвард Радзинский

Читать онлайн Театр про любовь (сборник) - Эдвард Радзинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Перейти на страницу:

Он. Ну понятно, на улице познакомились!

Она (будто не слыша). И тут я понимаю, что он – моя судьба – заблудился! Он, Витя-художник, мне предназначенный, – заблудился! Эти одинаковые, чертовы дома! А он такой… деликатный! Где ж ему меня найти! И тогда я открываю окно и начинаю его звать. Я кричу в ночь: «Витя! Художник! Я здесь! Я – Нина! Витя! Художник!» И так всю ночь! Ни черта не пришел! Всю ночь орала! (Кричит) Витя! Художник! Я здесь! Я – Нина!

Он. Представляю, как он бежал! Со всех ног!

Она. Ты тоже так думаешь? Ты думаешь, что во мне есть что-то такое, отчего от меня все бегут? Нет, ты врешь! Он был… деликатный! Человек моей судьбы! Витя! Художник… И вообще, никто от меня не бегает… Вон в библиотеке в прошлый вторник ко мне подошел знакомиться морской офицер. Очень интеллигентный. «Давайте встретимся с вами после чтения… Назначайте где». А у меня в библиотеке подруга работает, Котляр Галина – в двести восьмой комнате, в библиографическом кабинете… «Хорошо, – говорю, – давайте у двести восьмой комнаты в шесть часов». Думаю, это место-то я знаю… здесь я его точно не потеряю. Ну, я еще тогда не была феминисткой, поэтому для женственности опоздала на десять минут… Боже! Чего мне это стоило! Прихожу… Ужас! Никого! Оказывается, кабинет перевели и в двести восьмой теперь туалет! И на дверях туалета я нашла приколотый лист бумаги: «А вы, однако, шутница». Ха-ха-ха. (Тем же тоном) Значит, что я хочу от тебя? Фортинбрас – спит… Поэтому я… Я хочу сыграть с тобой несколько сцен… Всего несколько сцен… с тобой!

Он. Каких сцен! Каких сцен!

Она. Ну, боже мой, из твоей пьесы, конечно… Из твоей пьесы про убийство…

Он. Опять! Какое убийство? Где ты нашла там убийство?

Она. Почему ты заладил по два раза все противно повторять! Ну что за манера? Короче, ты должен сыграть со мной… Это будет справедливо: ты – будешь играть себя. И я – себя…

Он молчит.

У меня запрятан в потайном местечке второй ключик от двери. Всего каких-нибудь четыре сценки – и ты его получишь. Ха-ха-ха!..

Он молчит.

Решайся! Понимаешь, я очень устала… оттого, что Мариша все время играет мужчин… У нас получается какой-то театр кабуки. Дамы играют кавалеров! А так хочется настоящего партнера… И вот наконец-то! Пришел ты – партнер, мужчина. Как я соскучилась… по истинной «Лиле». Я все-таки актриса, а не… грибник. Ха-ха-ха!.. Ну! Ну, сыграешь?

Он молчит.

Ха-ха-ха. Я поняла, на кого ты похож… нет, не на сайгака. Ты похож на Альдо Моро, которого захватили террористы! Ха-ха-ха… Я так волнуюсь играть с тобой… просто ужас… В последнее время у меня мало сценической практики…

Он. Хорошо!.. Давай осуществим эту дегенеративную затею! Которая… как…

Она. Как все мои затеи… и так далее!

Он. Хорошо! Я буду играть с тобой в третьем часу ночи.

Она (задумчиво). Мы будем играть… в ожидании Фортинбраса.

Он. Которая никогда не придет…

Она. А разве это важно? Важно ждать… Это так замечательно, когда есть кого ждать. Кстати, мы узнаем заранее о ее приходе. У нее привычка: как только она просыпается – сразу включает магнитофон. Она не может ни секунды без этих диких звуков. Ну, как я в свое время! Ха-ха-ха…

Он. Учти! Я соглашаюсь, не потому что я… я…

Она. Употреби слово «боюсь». Лучше слова все равно не найдешь…

Он (кричит). А потому что ты – истеричка! Психопатка! Если я не соглашусь, у тебя возникнет очередной сумасшедший пунктик. Как сейчас этот пунктик с грибами. (Остановился)

Она. Ты замолчал, чтобы я еще высказалась про волнующие грибки. А я молчу. Заметь, я молчу!

Он (взбешенный тем, что так просто попался). Ты – сумасшедшая, понимаешь? У тебя – неустойчивая психика!

Она (сокрушенно). Да, да… Только жаль, что ты так повторяешься. Даже страх тебя не извиняет.

Он (заводясь все больше). Тебя выгнали отовсюду! Твое имя не могут слышать! В кино! На радио! Волосы у людей встают дыбом…

Она. И на телевидении со вчерашнего дня, не забудь…

Он. Да! Да! И на телевидении! Это я рекомендовал тебя на роль.

Она. Маляра…

Он. Сколько красноречия для этого потратил… А! Но я уверен – ты нарочно туда не пошла! Нарочно! Потому что ты – садистка!

Она (нежно). Пардон, но мне как-то не приглянулось играть маляра, в то время как она будет играть – меня… Меня! Она! А я – маляра!

Он (не слыша и не слушая). Если хочешь знать… Тебя держали в театре из-за меня! Из-за меня, понятно? Я унижался! Я кланялся, и они тебя держали! Не из-за твоего великого таланта, на твой талант они плевали, поверь!

Она. Верю. Верю, что на талант они плевали. Ха-ха-ха!

Он. Но ты умудрилась упиться на гастролях и упасть на клумбу перед гостиницей. Нет, единственное, что я хочу, – это забыть тебя, понятно?

Она. Забыть – это понятно. (Усмехнувшись.) Хотя забыть – это такая роскошь…

Он. Я хочу забыть, что я имел к тебе хоть какое-то отношение. Я хочу забрать кроссовки.

Она. И тренировочные брюки.

Он. И забыть, забыть, забыть – все, как страшный сон. У меня другая жизнь, другая семья…

Она (сокрушенно). Да! Да! И не одна…

Он. И не одна. У меня семьи, жены, тещи, дети! И все просят! И всем нужно! И я снимаюсь, звучу по радио, теперь уже пишу пьесы. И все мало! И все твердят, что я жадный. А я усталый. Усталый! Вчера у меня поломалась машина… и я ловил такси на Арбатской площади… под огромным своим лицом на кинотеатре «Художественный»… Я бегал под собою потный, маленький… И думаю: какое я имею к нему отношение? У него улыбка размером с автомобиль… Зуб больше, чем весь я… И никаких проблем! А я должен бегать, догонять, добывать и, главное – вовремя за вас всех отвечать! А я устал! Я снимаю с себя ответственность, хотя бы за тебя! После всего этого жуткого представления.

Она. Давай тебя жалеть! Я всегда хорошо умела жалеть.

Он. Учти! Я возьму кроссовки… и брюки… И навсегда… Нет, это сплошная паранойя! Играть пьесу… в третьем часу ночи… Ей втемяшилось… Послушай, ты достаточно взрослая баба! Тебе уже…

Она. Пожалуйста, не говори, сколько мне лет… Пощади меня, родной…

Он. Ты сидишь в этой страшной квартире – одна… И все время что-то выдумываешь… И про грибы… какие-то… Ну хорошо, тебе втемяшилось играть! Ради бога! Играй! Всю пьесу будешь играть?

Она. Всю не успеем. Фортинбрас скоро проснется…

Он (бешено). Послушай, ты!

Она. Давай сразу к развязке – где убийство.

Он (вопит). Я в двадцатый раз повторяю: какое убийство? Где там убийство?

Она (будто не слыша). Значит, четыре последние сценки… Думаю, уложимся. Ха-ха-ха!

Он. Начинай! Начинай!

Она. Ха-ха-ха! Смешно… Так волнуюсь играть… Впрочем, это со мной всегда… Я даже в театральном всегда умирала от страха. Сижу за гримировальным столиком, накладываю от ужаса тонну грима и говорю себе в зеркало: «Нина, ну ты же красивая женщина. А красивая женщина может позволить себе все! Вперед!» И только так – шла! И играла!

Он. Начинай! Начинай!

Она. Итак, играем всего четыре последние сценки… (Ставит на стол вермут, пододвигает кресла.) Всего-то четыре сценки, про убийство, а разговоров, разговоров!

Он. Что это ты делаешь?..

Она. Выставляю на стол твой вермут… И мои грибочки… Чтобы как-то обозначить первую сценку в ресторане… Пить твой вермут не буду, не бойся, как и ты, надеюсь, не тронешь мои грибочки? Ха-ха-ха! Итак, в тот день он увидел ее в… во всеоружии ее тогдашней губительной красоты…

Он. Ты это говорила.

Она. Но как приятно повторять. Ха-ха-ха. Это была их третья встреча. Но, как и при первых двух, он сказал ей: «Идем!» И она пошла… побежала – собачка у булочной… Здесь можно для выразительности включить пленку с радостным собачьим визгом. (Изображает.) Ха-ха-ха! Короче, они пришли в ресторан. Заметь, действие идет, а мы обходимся без твоих слов. В ресторане можно обходиться совсем без слов. Потому что он болтал о чепухе, а она все ждала, когда он спросит о судьбе несостоявшегося лже-Мартиросика. Но он так и не спросил о злосчастном плоде. Ха-ха-ха! И тогда она почувствовала бешенство. Понимаешь, его беда была в том, что он видел ее всегда в любви – собачкой у булочной. Он не знал, что в детстве ее звали психованной. Потому что, когда на нее накатывало… Ха-ха-ха! И еще он не знал главного: как они рядышком – любовь и ненависть. Знаешь, совет: ты всю их болтовню в ресторане выбрось из пьесы. И вместо этого вставь то, что она думала. Точнее, вспоминала… Еще точнее – никогда не забывала… Как в десять лет она обожала девочку из своего класса. Это была раскрасавица девочка… с роскошными волосами… Как она ее любила! Но та совсем не хотела с ней дружить. А она безумно хотела и бешено ревновала ее ко всем ее подругам. И вот как-то зимой… эта девочка играла в снежки… И она подошла и включилась в игру. Она кинула в девочку снежок, та засмеялась и не ответила ей. Девочка кидала снежки в своих подруг… Она почувствовала ярость. В мгновение она превратила игру в снежки в побоище. Все разбежались – она осталась один на один с обожаемой девочкой. Она яростно кидала в нее снежки, она залепила ей снегом все лицо, а та только смеялась. Она била ее снежками в упор, а та в ответ – хохотала! Хохотала, хохотала, хохотала! И тогда она стала на колени и, зарыдав, поползла к ней по снегу… Она протягивала к ней руки, она молила: «Витя, художник, я здесь! Я Нина!» Ата смеялась, смеялась ей в лицо… И вот тогда в ресторане… Она вдруг услышала тот смех, который преследовал ее всю жизнь… (Швыряет тарелку с грибами на пол.)

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Театр про любовь (сборник) - Эдвард Радзинский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит