Его сбежавшая невеста - Любовь Попова

Хватит, Ева. Можно бояться сколько угодно, но сначала нужно понять, что при новой хозяйке изменится. Но несмотря на бодрые мысли я проверила сумку для побега, которую обнаружила в машине. Там были новые документы и внушительная пачка денег. В ней же приписка, что Латифа возьмет в счет этих денег мою квартиру. Как она это сделает – не ясно, но главное, что меня это больше касаться не будет.

Ждать, когда отель полностью перейдет в собственность новой хозяйки все сотрудники, включая меня ждали с нетерпением. Хотелось уже увидеть ее и понять, что она за фрукт.

— Дорогие мои, — вошла Аксентия с неловкой улыбкой. За ее маленькой фигуркой маячила гораздо больше. Мужская. От чего я вся напрягаюсь. Хозяйка ведь женщина, верно? Горничные, дворник и мастер по ремонту начали переглядываться. А я ощутила смутное, непонятное мне волнение. – Сегодня Радмила подойти не смогла, но управлять всем будет ее сын Лука Вукович. Прошу любить и жаловать.

Лицо сына новой хозяйки не просто показалось мне знакомым. С этим лицом я засыпаю каждый день. Это лицо я вижу в своем сыне.

Харитон. В легкой хлопковой рубашке, идеально сидящей на его широкой груди и в джинсах. Он совершенно спокойный, отстраненный входит на порог, осматривает сначала холл и всех присутствующих.

— Всем добрый день, — произносит он на чистейшем Черногорском. Этот язык я понимаю так, словно кто – то переводит английский через гугл переводчик. То есть по сути только смысл.

Желание рвануть в сторону или закричать, чтобы он убирался огромное. Но дело в том, что он даже не реагирует на меня. Лишь быстро скользнул по мне взглядом и остановился на одной из горничных, которой подмигнул.

Меня парализует, я не могу ничего понять. Даже начинаю рассматривать его внимательнее, думая не ошиблась ли я. Нет, это точно Харитон. Его совершенное тело, чисто выбритый подбородок. Только волосы почему – то светлые, с рыжиной и глаза, если присмотреться светлые.

Меня уже колбасит от ужаса и удивления. Такое ощущение, словно меня заставляют прочитать знакомую сказку на китайском языке. Я знаю ее наизусть, но читать не могу. Это же какая – то дичь!

Особенно то, что представляется сыном Радмилы Лукой! То, что он совершенно точно меня не узнает.

— Это наш повар, Мила, — представляет меня после администратора Аксентия. Харитон или кто он там протягивает руку, на которую я смотрю как на змею, готовую меня укусить. – Мила? Все в порядке.

Я поднимаю глаза, смотря в ясные голубые и не вижу в них ничего. Никакого огня. Лишь напряженное любопытство. Что происходит?!

— Мила? Тебе может выходной нужен?

— Нет, нет, — наконец жму я руку, определенно чувствуя покалывание по коже, именно такое, какое я ощущала от Харитона. И рука тоже почти нежная. Без мазолей. – Все в порядке. Простите.

— Я такой красавец, — засмеялся Харитон – Лука и подмигнул снова той же горничной.

— Мила прекрасно готовит. Никогда не ела вкуснее рыбы, чем у нее.

— Проверим. А это у нас что за прелестница?

Он и продолжил знакомиться с другими, на меня больше ни разу не взглянув. Или это игра или он действительно не Харитон... Бред...

Но как вообще в это можно поверить?

Ладно, допустим на меня он не реагирует, но на Данила то должен? Хоть чем-то он обязан себя выдать?

Я ухожу в кухню, чтобы продолжить готовить ужин. Только уже онемевшими руками, почти не чувствуя пальцев. Делаю все на автомате, задавливая инстинкты, которые вопят мне брать сына и бежать! Все это время я абстрагируюсь от кухонных звуков и прислушиваюсь к тому, как Аксентия показывает Харитону – Луке отель, рассказывает о его истории, архитектуре, сотрудниках, некоторые и которых работают здесь с самого детства. И он ведь говорит с ней так, словно действительно заинтересован в покупке, вернее даже развитии, ремонте, который действительно требуется. Затем Аксентия приходит в кухню, подмигивает мне и поднимается в свою комнату на третьем этаже. Я механически работаю, теперь подслушивая, как Харитон — Лука флиртует со Смиляной.

Да Господи! Да как же так!?

Он ведь действительно говорит на их языке. Совершенно точно без акцента. Впервые я не знаю, что делать, бежать, или проверить?

— Мам, мам! – подбегает Данила с раскрытыми и удивления глазами. – Там папа?! Почему он на меня даже не посмотрел? Почему он блондин? А откуда он знает Черногорский?

— Я не знаю, — бросаю я на него полный отчаянья взгляд. Сколько вопросов. И ни одного ответа. Разве что, это действительно не Харитон.

— В смысле? Это же папа! Я его помню. Теперь я его никогда не забуду!

— Да, я тоже. Но я не знаю, он ли это. Может быть просто очень сильно похож.

— Настолько сильно?

— Данила, — чем объяснять ребенку, проще самой сходить и узнать. Это лучше, чем трястись от страха, что Харитон может знать, что мы выжили. Более того, найти нас. А если найдет он, то найдут и остальные. А тогда прощай Черногорский рай.

— Лука, — выглядываю из двери, смотря как он сидит в кресле и судя по всему гадает Смиляне по руке. – Простите, что отвлекаю.

— Мы с вами обсудим новое меню позже, если вы не против.

— Нет, не против. Просто хотела узнать, вы когда-нибудь слышали о Харитоне Черепанове? — ну давай же. Хоть знак. Хоть блеск в глазах. Или знакомое движение.

— Имя забавное. Восточное?

— Нет, вообще-то греческое. Ну так как?

— Ми.. Мила, верно? Есть у вас что – то более серьезное, чем имена людей, о которых я не слышал?

Я даже поворачиваюсь к Данилу, который выглядывает из-за двери. Его глаза скорее всего были такими же большими, как мои. Скорее всего он в таком же шоке от происходящего.

— Ваш мальчик?

— Мой, — поворачиваюсь я, уже надеясь, что сейчас Харитон выдаст себя. Он ведь так привязался к сыну. – Он гостям не мешает?

— Мешает?

— В этом возрасте они еще те вредители. Можете мне поверить.

— Почему?

— Так у меня у самого есть сын.

— Да вы что? — упираю я руки в бока, уже предчувствуя свою