По лезвию ножа, или в погоне за истиной - Максим Окулов

— До свидания сынок, береги себя.

Врачи с удивлением констатировали, что скорее всего никаких серьезных повреждений я не получил. Тем не менее, они настаивали на том, чтобы оставить меня хотя бы на ночь в больнице, дабы исключить возможные скрытые травмы. Я наотрез отказался, оставил адрес, по которому они могут прислать счет за оказанные услуги, и Майкл отвез меня домой. По дороге он сказал, что связывался с арендной компанией, моя машина полностью застрахована, и они сами урегулируют все дальнейшие вопросы. Полиция отправила машину на техэкспертизу, которая будет готова примерно через неделю, а арендная компания готова предоставить мне другой аналогичный автомобиль. Это была какая-то сказка, чтобы совершенно посторонний человек так искренне заботился обо мне. Насколько только мог, я душевно поблагодарил Майкла за его помощь и участие.

Дома я сварил кофе и устроился на балконе писать заново показания, чтобы как можно быстрее отправить их в Москву. Ощущение счастья и безмятежности было совсем недолгим, увы. Я опять оказываюсь в бегах. Правда, внутри еще теплилась надежда, что это простое совпадение, очень хотелось в это верить, ОЧЕНЬ!

Седоватый мужчина средних лет сидел в баре «Крокодил» и потягивал прохладный яблочный сидр из запотевшего бокала. Он расположился на улице под навесом, хотя было уже довольно прохладно. Эпитет «средний» подходил не только к возрасту незнакомца, но и ко всей его внешности: средняя комплекция, средний рост, средней длинны волосы… Его незапоминающийся облик дополняла нейтрального вида одежда. Тихо зазвонил лежащий на столике громоздкий телефон спутниковой связи, сигнал которого тоже был каким-то безликим, тусклым.

— Алло, да, это я, говорите, — тихо ответил незнакомец.

— Че за фигня, командир!? — раздался в трубке голос невидимого собеседника, бывшего, видимо, на грани истерики.

— Я вам объяснял, что в моей работе существует небольшой процент осечек, это нормально, у меня есть вторая попытка.

— Какая, блин, вторая попытка?! Ты понимаешь, урод, что мы уже выкрали… Это… Ну короче, он не должен был остаться живым, потому что снова напишет свою заяву, и наши бабки плакали! Ты хоть представляешь, сколько бабок мы отвалили?! — незнакомец слушал далекого собеседника совершенно спокойно, ни один мускул не дрогнул на его лице. Разговор он продолжил по-прежнему спокойно:

— Вы меня не предупредили о том, что для вас принципиально сделать дело с первой попытки. Ваши проблемы меня не касаются, я четко выполняю договор.

— Значит, так, деятель! Если ты облажался, то теперь давай отрабатывай! Ты должен проследить за этим щенком, чтобы он ни строчки не нацарапал своими погаными ручонками, чтобы он ни с кем и словом не перемолвился, пока ты его не успокоишь! В противном случае ты у меня кровью умоешься, падла!

— Слежка не входит в мою компетенцию, и я не буду этим заниматься, а угрожать мне не стоит, я сам умею это делать, — его голос слегка похолодел. — Вы ненадежный партнер, для окончания дела я требую выплатить мне оставшуюся часть гонорара, иначе я отказываюсь иметь с вами дело, а аванс обратно вы не получите, поскольку договор нарушен по вашей вине, — незнакомец замолчал, медленно потягивая сидр.

— Ты че, урод! Ты че творишь!? Ты бабки получишь, как только дело закончишь, понял?! И дело ты сделаешь немедленно! Бери ствол и действуй! — собеседник почти визжал.

— Нет, я еще раз повторяю вам, что, во-первых, такой работой я заниматься не буду, это не моя специализация, — казалось незнакомец начинает терять терпение, — а, во-вторых, я закончу дело только после получения денег на свой счет. Сегодня среда, до пятницы вы успеете без проблем, а в выходные я все закончу.

— А я тебе говорю, что ты обязан его шлепнуть! Прямо сейчас! Слышишь?! Ты сделаешь это немедленно! Поедешь и вышибешь мозги!

— Я сказал нет! — незнакомец оглянулся по сторонам и удостоверился, что разговор никто не слышит: бар был совершенно пуст, а бармен за стойкой смотрел телевизор, — с оружием я не работаю, это не мой профиль, и я шага не сделаю до тех пор, пока не получу всю сумму на свой счет! Всего хорошего, — незнакомец нажал отбой и отключил трубку. Его губы тронула легкая улыбка и он вполголоса произнес:

— Козел! Закрутил задницей, когда жареным запахло! — мужчина допил сидр, расплатился с барменом и, не торопясь, поехал в сторону центральной набережной Пафоса на внушительном Mitsubishi Pajero цвета металлик.

На следующий день у меня немного кружилась голова и слегка поташнивало. Звонили из больницы, интересовались моим самочувствием. Услышав о новых симптомах, от меня потребовали лежать в кровати неделю и ни в коем случае не садиться за руль. Перед обедом приехал курьер из пафосского отделения DHL[17] и забрал мою новую «рукопись». По совету отца я отправил документы непосредственно на имя Александра Ивановича Соколова по адресу Генеральной прокуратуры.

Ближе к вечеру раздался звонок отца Михаила.

— Как поживаете, Денис? — прозвучал в трубке бодрый голос.

— Да ничего вроде. Похоже, что отделался совсем легким сотрясением мозга.

— Поздравляю со вторым рождением.

— Отец Михаил, а как так получилось, что я ехал к вам креститься, а Господь, получается, не допустил меня?

— Ты знаешь, Денис, такое часто бывает: чтобы совершить какое-то исключительно важное событие в своей жизни, человек должен преодолеть некоторые трудности. Этим Господь испытывает его веру, но не только. Сам человек видит, что в его жизни совершается нечто экстраординарное, он понимает, что вступает на путь войны, войны за свою душу. В таких вот неприятностях особенно накануне Крещения есть глубочайший духовный смысл.

— Да уж… Но ведь я мог и не доехать, — пробурчал я.

— А вот это уже дудки! — весело ответил отец Михаил. — Да, подстроил тебе дьявол эту аварию, он-то хотел, чтобы ты погиб, так и не крестившись, но вот Господь этого не попустил, а показал тебе, что ты собрался не ванну принять, а совершить Таинство, которое полностью переродит тебя, откроет тебе дверь в Церковь Христову, сделает Его воином. Кстати, я как-то самовольно перешел на «ты», ничего?

— Да, батюшка, мне даже так проще. Но что же теперь делать?

— Выздоравливай, как почувствуешь себя лучше, назначим новый день. Или передумал?

— Да нет, наоборот. Я, отче, чувствую себя в принципе нормально, думаю, к воскресенью оклемаюсь окончательно.

— Может, так и договоримся? Созвонимся еще раз в субботу: если все будет нормально, то в воскресенье и покрестим тебя. Как?

— Отец Михаил, вы просто читаете мои мысли.

— Вот и славно!

Наконец, настала суббота. Весь день мне было очень беспокойно — мучила немотивированная тревога. Под вечер волнение немного улеглось, и я решил посмотреть телевизор, включив музыкальный канал MTV. Стало зябко, и я решил включить кондиционер: дело в том, что кипрские многоквартирные дома обычно не имеют центрального отопления. Проблема решается с помощью кондиционеров, которые летом работают на охлаждение, а зимой — на обогрев. Относительно теплые кипрские зимы вполне позволяют такую роскошь. Дни в последнее время стояли солнечные и теплые, а вот ночью спальню приходилось обогревать. Неожиданно я подумал о том, что накануне такого важного события, как Крещение, может, и не стоит смотреть на кривляния полуголых девиц, а лучше освежить в памяти информацию, почерпнутую из брошюры, да почитать Евангелие. Так и не включив кондиционер в гостиной, я отправился в спальню, где вскоре забылся беспокойным сном.

Незнакомец сидел за рулем своего Pajero, припаркованного у пустыря напротив жилого дома под названием «Пандинос». Он следил за окнами квартиры, расположенной на втором этаже. Часы на приборной панели автомобиля показывали 6:59. В это воскресное утро на улице не было ни души. Водитель закурил и успел сделать всего пару затяжек, как раздался сильный взрыв, смертельным грохотом прокатившийся в тишине. Сверху посыпались осколки стекла разнесенной вдребезги балконной двери.

— Кто рано встает, тому Бог подает, — криво усмехнулся незнакомец, — в добрый путь, парень, ничего личного.

Киллер вынул телефон спутниковой связи и набрал длинный номер. Ответили практически немедленно:

— Говори, не томи!

— Дело сделано, спите спокойно. Деньги я получил еще в пятницу, мы в расчете, — и он, не дожидаясь ответа, отключил телефон.

— Надо валить с этой долбанной скалы, как же мне надоела эта вонючая страна! — с этими словами незнакомец включил передачу и отпустил рукоятку стояночного тормоза.

Москва

На следующий день, в понедельник, Александр Иванович Соколов с некоторым волнением готовился к очередному допросу по этому гнусному делу, сидя у себя в кабинете в здании Генеральной прокуратуры России в Москве. За окном забрезжил рассвет, солнце с трудом пробивалось сквозь снежные хлопья, ускоряемые порывистым ледяным ветром: одним словом, понедельник. Следователь взглянул на часы, которые показывали 8.45. Он успел выпить утреннюю чашку кофе, как в дверь кабинета постучались.