Дикая сердцем - Кэти А. Такер

– Но, Джона, у тебя все получится. Тебя все любят.

– Они могут любить меня сколько угодно. Пока мы не выйдем на стабильный заработок, это ничего не значит. Поддерживать самолеты в воздухе дорого, и я понимаю, что мои сбережения сгорают быстрее, чем я того ожидал.

– Ну, это логично. Мы же только что купили этот дом.

– Я знаю. И я знаю, что впереди предстоит еще куча расходов – новые окна, ванная получше, мебель. Все это деньги. И теперь у меня есть куча других вещей, о которых я должен беспокоиться касательно работы, – то, о чем мне не нужно было переживать, пока я работал на Рена. То есть я имею в виду, что все это было и раньше, но финансировалось не из моего кармана. Мне просто… еще ко многому нужно привыкнуть, и иногда у меня возникает такая мысль: не для того ли я тебя сюда притащил, чтобы ты увидела, как я облажаюсь.

Я замечаю, как при этих откровенных словах его плечи опускаются – то ли от облегчения, что он наконец-то признался мне в своих переживаниях, то ли от их тяжести. В любом случае, это первый раз, когда он открыто высказывает сомнения по поводу «Йети» или покупки участка Фила. Первый раз, когда он показывает мне что-то, кроме непоколебимой уверенности в своем плане.

Джона трясет головой.

– В общем, я так увлекся предложением Бо и подвернувшейся возможностью, что потерял счет времени. Это было дерьмово с моей стороны, и я сожалею. Это было несправедливо по отношению к тебе, и я постараюсь сделать все возможное, чтобы больше так не поступать.

Тишина в нашем крошечном офисе с прекрасным видом на замерзшее озеро и горную цепь за ним затягивается. Я размышляю, что ему ответить, как унять его беспокойство. Беспокойный Джона вгоняет меня в замешательство. Стабильный и уравновешенный в наших отношениях он, не я.

– Во-первых, ты не тащил меня сюда. Я здесь, потому что сама этого хотела. И если «Йети» прогорит, то облажаемся мы оба, потому что мы оба ответственны за него. Ты и я. Но мы не облажаемся. – Я сжимаю его руки. – Ты же помнишь, что я должна тебе еще половину стоимости за дом. Скоро отдам эти деньги. А когда я получу мое наследство, то смогу покрыть нам…

– Нет. – Джона отрицательно мотает головой. – Я уже говорил, что это только твои деньги. Рен оставил их тебе не для того, чтобы ты поддерживала мою задницу на плаву. Кроме того, он оставил мне самому более чем достаточно.

Я одариваю его безучастным взглядом.

– Ты ведешь себя по-свински.

– Может быть, но мне все равно. Мне нужно быть уверенным, что я могу содержать нас. Это важно для меня. Если я не смогу сделать это с тем, что оставил мне Рен, то, возможно, мне вообще не стоило все это начинать.

Он берет в руки ручку, но затем откладывает ее в сторону.

– Тебе стоило все это начинать.

И я верю в эти слова до глубины души. Я ведь наблюдала за Джоной, когда тот работал в «Дикой Аляске» и летал повсюду, помогая людям. Если Джона где и должен быть, так это в небе.

Но я также понимаю: частично дело здесь в глубоко укоренившейся мужской гордости Джоны, которая и делает его тем, кто он есть. Напоминание о том, что я, вероятно, смогла бы десятилетиями содержать нас обоих на наследство моего отца, сейчас точно не поможет.

Достаю блокнот и ручку.

– Как называется компания Бо?

– «Походы на Аляску». – Джона замолкает на секунду. – Зачем это тебе?

Записываю название.

– Мне нужно позвонить ему и получить всю необходимую информацию, чтобы мы потом смогли правильно выставить ему счет. А еще мне нужна информация об этом докторе из Уналаклита, чтобы я могла внести данные в бухгалтерские документы. Ты не можешь просто приходить и вываливать пачки денег на мой стол в конце дня. Легальный бизнес так не ведется.

Джона накрывает своей рукой мою, останавливая мои записи.

– Мне правда жаль.

Я проглатываю последние остатки своего гнева.

– У тебя все получится, Джона. Ты не облажаешься. Не думаю, что ты способен на это.

Он смахивает с моего лба выбившиеся пряди волос.

– А тебе не нужно каждый день думать, что я разобьюсь, Калла. Это сведет тебя с ума.

– Я знаю.

Это то, что сводило с ума мою мать, и основная причина, заставившая ее сбежать с Аляски в конце концов.

– Думаю, мне нужно время, чтобы привыкнуть.

– Я не сильно облегчил тебе задачу, да?

Бросаю на него холодный взгляд.

Джона усмехается и прижимается поцелуем к моим губам.

– После нашего разговора за тобой охотились еще какие-нибудь животные?

– Все еще не смешно, – предупреждаю я. – Кстати, Зик выбрался из загона. Скорее всего, Бандит догадался, как открыть щеколду.

Джона мотает головой.

– Маленький говнюк. Придется придумать что-нибудь, чтобы остановить его.

– Ага, удачи с этим.

Тим и Сид, еноты, живущие неподалеку от моей мамы и Саймона, забирались в закрытые контейнеры для компоста слишком уж часто, чтобы я поверила, что на свете существует хоть что-нибудь, что могло бы удержать решительно настроенного енота от его цели.

– Значит… – Руки Джоны ласково гладят мои бедра. – Тебе удалось избежать сегодняшнего нападения козла? Должно быть, это было очень тяжелое испытание?

Теперь я улыбаюсь.

– Заткнись.

Он сажает меня к себе на колени.

– Знаешь, я не привык, чтобы кто-то читал мне нотации, особенно Флетчер. – Его губы прохладны на ощупь, когда касаются моих ключиц, вызывая дрожь в теле. – Но когда это делаешь ты, это даже сексуально.

Я упиваюсь ощущением рук Джоны, обвивающихся вокруг меня, и моя злость на него исчезает в считаные минуты, будто ее никогда и не было. Как иронично, что было время, когда желание не задушить Джону было мне чуждо. А теперь, даже если я испытываю к нему хотя бы каплю враждебности, весь мой мир переворачивается.

– Найди другой способ возбуждаться, – прошу я.

– Я знаю один такой. Это всегда срабатывает. – Его ледяная рука скользит под мой свитер, заставляя меня вскрикнуть.

– О боже, перестань! У тебя руки как ледышки! – хихикаю я, пытаясь вырваться.

Но Джона крепко держит меня, ухмыляясь, пока его пальцы скользят по моей спине и вверх по позвоночнику, чтобы расстегнуть лифчик.

В этот момент звонит его телефон, и на экране высвечивается имя Агнес.

– Тебе нужно ответить.

Джона стонет в голос.

– Нет, не нужно. Она будет на меня кричать.

– Агнес и кричать?

Эта