Навья кровь (СИ) - Боровикова Екатерина Копилка

Минут через сорок Тимур Каримович стал рассказывать о Кобре по второму кругу, и Лиза бесцеремонно его остановила.

— Спасибо огромное. Это действительно бесценная награда, я поняла, как с ним обращаться. Тимур Каримович, а вы не можете мне одолжить… или продать… ну, не знаю. Или авансом выдать? Какой-нибудь рюкзак. Я свой, э-э-э, потеряла, в хостеле Кобру оставлять нельзя, сопрут, а домой если принесу, то Олег Дмитриевич заберёт в хранилище своё. Он такие вещи очень любит.

Шеф ответить не успел. Дверь в комнату открылась, заглянула темноволосая миниатюрная женщина лет сорока пяти.

— Тимур, там чужие сапоги… Что это за девка⁈ — она с плохо прикрытой злостью посмотрела на Лизу.

Девушка вдруг захотела оказаться далеко-далеко от этой комнаты.

Шеф отпрянул от подчинённой, хотя в их позе не было ничего интимного, просто сидели очень близко, и заискивающим тоном зачастил:

— О, ты уже проснулась? Время быстро пролетело…

— Ага, пролетело. Занят был так, что не заметил? — Сальма вошла в комнату. — Я спрашиваю, что за девка? Совсем страх потерял, старый? Уже домой таскать их начал?

— Да кого их? Я же тебе сто раз говорил, у меня только ты!

В комнате словно заискрило. Лиза вскочила, и, стараясь выглядеть как можно серьёзней и неулыбчивей, громко сказала:

— Здравствуйте. Я Лиза Петрович, сотрудница курьерской службы. Тимур Каримович просил меня, как только я выполню заказ, прийти к нему домой. А вас он будить не хотел, потому что, ну… Чтобы вы выспались.

Пока она тараторила, Сальма, медленно проходя мимо полки с очередными железяками, взяла в руки какую-то металлическую трубу, но потом вдруг остановилась и внимательно осмотрела Лизу. Взгляд её прошёлся вверх-вниз, на секунду задержался на причёске. Труба отправилась на своё место, злые морщины на лице Сальмы разгладились.

— А, это та девушка, что ты рассказывал? Здравствуй, милая. Тимур о тебе хорошего мнения. Принесла шкатулку с Советов, да?

Снова нахлынули сложносоставные эмоции. Здесь было и облегчение, что её не станут бить трубой за то, что она якобы любовница шефа, и обида — неужели она действительно настолько страшная, что ревновать к ней просто-напросто невозможно? А может, она от испуга опять воспользовалась своим нечеловеческим магнетизмом, только в обратную, «антиобаятельную», сторону?

Тимур Каримович нервно вытер лоб трясущейся рукой, хотя вспотеть он вряд ли успел.

— Да, это она. Только ерунду какую-то, а не товар, принесла. Не по своей вине, это Георгий кинуть меня решил. Лиза, давай в чеке допишу про рюкзак, как склад откроют, так и получишь. И пойдём, провожу. Сальма, можешь посмотреть, что внутри шкатулки? Только не смейся. Может, придумаешь, кому это продать можно.

«Вот тебе и начальник отдела. Не думала, что такой солидный дядька с женой делится рабочими секретами, да ещё и советуется».

— До свидания, — тихо сказала Лиза, избегая смотреть грозной женщине в глаза.

Квартира потихоньку просыпалась. На диване в маленькой комнате никого не было, в зале кто-то переговаривался, на кухне что-то позвякивало. Везде горел свет, и Лиза убедилась в своих догадках: жена Тимура Каримовича была очень, очень чистоплотной, прямо на грани нормальности. Мебель старая, но идеально чистая, заштопанная и отремонтированная, обои везде новые, идеально поклеенные, нигде ни пылинки, ни соринки, все вещи в квартире расположены, как по линеечке. Невозможно представить, что здесь живёт много людей, тем более детей. И как она справляется?

Шеф не проронил ни слова, пока они шли к двери и заговорил, только когда Лиза застегнула сапоги:

— Ты извини, что так получилось. Сальма у меня, ну… ревнивая очень.

— Ничего. Спасибо за Кобру. И за список для склада.

— Жду на работу через два дня, — открыл входную дверь Тимур Каримович.

До фермы Лиза добралась только к обеду. Для начала ей пришлось дождаться открытия склада. Получила всё по списку, но не без проблем — кладовщик пытался всучить ей старый, шитый-перешитый вещевой мешок унылого зелёного цвета, а потом, когда она отказалась, назло стал подсовывать только невместительные, попугайских расцветок, с детскими наклейками и брелоками. Пришлось и на нём испробовать магнетизм. В итоге девушка наконец-то стала обладательницей нового, даже с этикеткой, удобного рюкзака цвета хаки с многочисленными карманами, укреплённой спинкой и широкими мягкими шлейками.

Затем она зашла в больницу, узнала, что её знакомая медсестра занята, помогает целителю готовить антибиотики, и освободится только через час, так что Лиза решила навестить учительницу и поискать в библиотеке сведения о вендиго. Да, она справилась, победила, и информацию фолиант путевого камня дал исчерпывающую, но девушке хотелось понять, почему монстра не почуяли колдуны. Шарить в книгах не пришлось — на расплывчатый вопрос про проклятых Мария Николаевна спокойно ответила, что подобных созданий может вычислить только очень опытный маг. На робкое уточнение «а, например, ну, скажем, вендиго?» учительница пожала плечами и предположила, что в период спячки такое чудище «не фонит, как и любая другая нечисть», а значит, его можно найти, только если искать целенаправленно.

— Но я не специалист, — добавила наставница. — Это только мои мысли. А с чего ты вдруг интересуешься?

— Да так… Я ведь курьер теперь. Пригодится. Хотя лучше не надо, конечно.

— И правильно. Знания за плечами не носить.

Вернувшись, Лиза застала медсестру на месте и попросила «нацедить крови для телепорта» и заодно договорилась о заборе крови в промышленных масштабах. Ярослава, так звали медичку, согласилась, но пришлось доплатить серебряной цепочкой с гранатовым кулончиком, который только что выдали на складе. Правда, Ярослава категорически отказалась брать крови больше, чем пол-литра за раз и чаще, чем раз в неделю. Она согласилась копить кровушку в своём кабинете, в холодильнике, в трёхлитровой банке.

— Я антикоагулянт добавлю, чтобы не сворачивалась. А зачем тебе столько?

— Надо.

Выйдя из больницы, обескровленная девушка почувствовала дикую слабость и поняла, что переход по Нави отнимет последние силы, поэтому пошла в хостел, поела в столовой внизу и подремала пару часов на арендованной кровати.

Путевой камень неожиданно проигнорировал арбалет, то ли потому что не распознал в нём оружие, хотя такого просто не могло быть, то ли Веня всё ещё покровительствовал молодой посыльной. Сорок минут в Нави в компании женщины-проводника, которая, по обыкновению, не сказала ни слова, и вот она, родная ферма.

Телепортатор, или голем, как его называли и Вениамин, и директор МИИС, на ферме никто не охранял. Зачем, если по улицы всегда патрулирует охрана, да и жители снуют туда-сюда? Вот и сейчас Лиза, едва выйдя из каменного круга, наткнулась на компанию женщин, спешащих куда-то в центр поселения. Несколько из них, несмотря на холодный ветер, плакали.

— Что случилось? — встревожилась Петрович и пристроилась к компании — ей всё равно нужно было идти в ту же сторону.

— Ох, Лизавета, — покачала головой мрачная тётя Айгуль. — На казнь идём, Олег Дмитриевич приказал всем быть

— Какая казнь! — возмутилась Люда, прачка из общего дома. — Типун тебе на язык! Просто общественное порицание, объявили же!

Лиза почувствовала, как внутри всё сжалось:

— А кого порицают?

— Антона, самого старшего сына.

Антон, который вместе с Егором Павловичем, свинопасом, отбивался в лесу от бандитов месяц назад. Такой же «сын», как Лиза «дочь».

— Но за что⁈

— Мы не знаем, — бросила Айгуль. — Господи, только бы до смерти не забил. Объявили, что Олег Дмитриевич сам кнут, ну…

— Ой, ой, что же он натворил-то такое? — запричитала ещё одна женщина, покачала головой и вытерла слёзы краем шарфа. — У Дмитрича рука-то ох, тяжёлая. Он за ерунду сам не воспитывает!

«Да почему же я в Гомеле ещё хотя бы на час не задержалась⁈ Не хочу смотреть!»