Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации - Александр Никонов

Поняли? Злые силы незримо витают над нашими макушками. Неуловимые информационные ветры грозят выдуть из наших голов через уши некие загадочные «коды». И мы сразу из русских превратимся в нерусских.

Хорошо ли это?

Путин полагает, что плохо. А я даже и не знаю. Может быть, это не столь уж скверно – быть нерусским? Вон татары тоже нерусские! И ничего, живут ведь. Даже немцы как-то приспособились быть нерусскими, хоть и с грехом пополам.

Что такое «ценностные коды»? Не является ли это понятие столь же мифологическим, как «божественная благодать» или «высшая истина»? Какие такие специфические ценности присущи немцам и не присущи русским? Какие такие ценности присуши татарам и не присущи удмуртам? Вот взять татарина в Казани. Встает он утром в своей квартире и что начинает делать? Ценности начесывать? Нет. Он идет в туалет, потому что за ночь в мочевом пузыре накопилась моча. Затем татарин идет умываться. Потом завтракать. Далее татарин надевает штаны и пиджак, садится в свой «фольксваген» и едет на работу, где проведет девять часов на китайском вращающемся кресле за гонконгским компьютером с американской программой «Windows». Во время обеденного перерыва он сходит в ближайшее кафе, где скушает комплексный обед или, по-современному говоря, бизнес-ланч – салат, суп, второе. Потому что комплексный обед дешевле и быстрее. А после работы усталый татарин вернется домой и спросит отпрыска, сделал ли он уроки. «Конечно!» – ответит тот, хотя никаких уроков не делал, а весь день после школы рубился в онлайне в «World of Tanks». Завершив таким образом воспитательный процесс, татарин сядет перед плоским китайским телевизором смотреть футбол, попивая «Жигулевское» пиво.

А какие ценностные коды у немца? Он просыпается утром в своей квартире, направляется в туалет, потому что за ночь в мочевом пузыре накопилась моча. Затем немец идет умываться. Потом завтракать. Далее немец надевает штаны и пиджак, садится в свой «фольксваген» и едет на работу, где проведет девять часов на китайском вращающемся кресле за гонконгским компьютером с американской программой «Windows». Во время обеденного перерыва он сходит в ближайшее кафе, где скушает комплексный обед – салат, суп, второе. Потому что комплексный обед дешевле и быстрее. А после работы усталый немец вернется домой и спросит отпрыска, сделал ли он уроки. «Конечно!» – ответит тот, хотя никаких уроков не делал, а весь день после школы рубился в онлайне в «World of Tanks». Возможно, на пару с подростком из Казани. Удовлетворенно кивнув головой, немец сядет перед плоским китайским телевизором смотреть футбол, попивая пиво «Гинесс».

Где тут «ценностные коды» имени Путина? В чем «информационное противоборство»? В названии пива? Не сдадим врагу «Жигулевское»!…

А может быть, наши ценностные коды, и великая наша ценность, и прекрасная наша самоидентификация состоят в традиционной русской угрюмости? За границей улыбаются друг другу, а у нас нет. Так-так-так… Кажется, становится теплее! Давайте-ка покопаем в этом направлении. Может быть, найдем наши золотые корни и отличия?

В 2008 году было проведено Европейское социальное исследование (ЕСИ), которое дало ответ на вопрос о доверии людей друг к другу. У нас патриоты красного и коричневого оттенков любят говорить о природном коллективизме русичей, подразумевая под этим некую общинность, родственность и единение граждан. Хрена лысого! Упомянутый опрос показал, что уровень недоверия россиян друг к другу находится на позорно высоком уровне. А уровень их контактов с друзьями – на позорно низком уровне. Какой уж тут коллективизм, коли человек человеку волк! Любопытно, что опрос фонда «Общественное мнение» (ФОМ) это подтверждает.

Во время опросов ЕСИ уровень коллективизма оценивали по 10-балльной шкале. Россия получила 4 балла, Дания – 7. После результаты опросов нанесли на карту, при взгляде на которую видишь, что в темные, мрачные цвета гражданского недоверия закрашены страны диковатые, типа Турции, и те страны, где пытались строить социализм – Россия, бывшие советские республики и страны Восточной Европы. В отличие от светлых стран Западной Европы, где, как мы с вами прекрасно знаем со слов посконной прессы, сплошной капиталистический индивидуализм, атомизация общества и отчуждение людей друг от друга. Как выяснилось, все совсем наоборот. Отчуждение – у нас.

Тотальная подозрительность и недоверие к собственным согражданам – это и есть наш «ценностный код». Социализм все-таки изрядно попортил людей.

И еще один вывод, который напрашивается при взгляде на эту карту: бедность вовсе не сплачивает. Примиряет людей только богатство. Сытый спокоен. Бедный же злой и нервный. Иными словами, если Россия пойдет по пути прогресса в науке и экономике, качество ее населения вырастет, а нынешний «ценностный код» будет потерян. А вот если нас будут толкать в сторону «духовности», то наш ценностный код останется при нас. И даже разовьется. Вместе со злобой, низкой продолжительностью жизни и нищетой.

Выдавить из русских русскость и стать нормальными людьми – вот наша задача.

ЧАСТЬ IV. Вторая педаль тормоза

Есть одна проблема, которая прямо вытекает из самого смысла слова «демократия».

Если народ дерьмо, то «демократия» превращается в «дерьмократию».

Максим Шапиро

Когда я еду в машине, слушаю радио. Но не музыку, а что- нибудь разговорное. А разговорное в России в основном политическое. Страна пикейных жилетов! И надо ж было такому случиться, что, проезжая мимо Кремля, попал я на рассуждения одного то ли политолога, то ли депутата, то ли иной разновидности болтуна, который соловьем пел, пытаясь доказать, что многоцветье наций в России – это хорошо. Дело в том, что аккурат в те дни среди галстучно-пиджачных людей шло какое- то очередное бессмысленное обсуждалово, стоит ли вносить в государственные документы слова о «государствообразующей роли» русского народа. Об этом фашизоидном предложении, которое периодически всплывает бурой пеной на политической поверхности, было в разное время сказано много разных слов. Не отставал в своем словоблудии и выступавший по радио «эксперт».

С его слов выходило, что многообразие макроблоков (наций и культур) в России – большой плюс. Плавильного котла, как в Америке, у нас не произошло, говорил радиоэксперт, и это хорошо, а то будет вместо людей «безликая биомасса». Но уже буквально через минуту, отвечая на вопрос ведущего о положении дел в Европе, стал хвалить французский народ, забыв, что тот когда-то сплавился из племен и этносов и что минутой ранее сам же обзывал такой сплав «биомассой».

Кроме того, по ходу программы ведущие и эксперты все время путались, не в силах понять, являемся мы народом или нацией, а также в том, что есть народность, а что национальность, и чем это все отличается друг от друга. В русском языке существует такая тонкость – слово «национальный» является производным от двух разных слов – «нация» и «национальность». Под нацией в мире понимают граждан страны вне зависимости от цвета кожи или бытовых привычек. Французская нация, американская нация… А национальность – это чистой воды этника – цыгане, негры, чеченцы, индейцы, тюбетейки, кушаки, паранджи, балалайки… То есть слово «национальность» относит нас куда-то к племенному строю. Поэтому когда в русском языке употребляют слово «национальный», сразу сложно понять, что именно имеет в виду говорящий – гражданство или же этничность.

Люди, склонные гуртовать человечество по второстепенным признакам, например, по национальному (от слова «национальность»), и потому плюющие на национальные интересы (от слова «нация»), могут возразить:

– А вот на хваленом вами Западе тоже сплава не произошло. Не хотят арабы сплавляться с белыми! И вообще, главная тенденция западного общества – мультикультурализм. То есть пусть расцветают сто цветов, наша сила в разнообразии! Не надо всех под одну гребенку…

И это возражение не только как нельзя лучше демонстрирует интеллектуальную деградацию, случившуюся с элитами и народами Запада, но и верно указывает на причину возникновения мультикультурализма и политкорректности. А причиной и является та самая деградация. Поясню.

Развитие общества идет неравномерно, и выход на историческую арену прежних аутсайдеров, новых слоев и страт общества вызывает неминуемую культурную и интеллектуальную просадку. За которой следует новый набор культурной высоты. Новая и новейшая история последние двести лет только и делали, что выбрасывали волну за волной к пульту управления обществом миллионы прежде не участвовавших в принятии решений людей – женщин, негров, маргиналов, деревенщиков, отличавшихся низким уровнем образования… И дорвавшись до власти, эти недоапгрейженные обезьяны с готовностью начинали дергать демократические рычаги управления. В развитых странах это пришествие «внутренних варваров» отчасти удалось скомпенсировать с помощью выборных технологий, когда элиты маневрируют, как, например, в Америке, подсовывая массам двух кандидатов, принципиально не отличающихся друг от друга. Но беда в том, что и сами элиты в огромной мере оказались разбавленными новыми людьми снизу, что привело к интеллектуальной деградации в виде смещения центра тяжести в левую сторону политического спектра. Всем была плоха прежняя аристократия, но чего у них нельзя было отнять, так это культуры и образованности! Не то, что нынешнее племя…