Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн - Поль Шакорнак

Так же я знаю людей, которые сейчас, после его смерти, утверждают, что он жив и скоро вернется. Поскольку он мертв и похоронен, как подобает любому простому, не способному творить чудеса человеку, такому, которого ни один князь не приветствовал и приветствовать не собирался, мне непонятно, как можно так его возносить:

ГРАФ СЕН-ЖЕРМЕН

Знаменитый алхимик.

Подобно Прометею, он украл огонь,

благодаря которому мир живет и все дышит;

природа внимает его голосу и движется.

Если сам он — не бог, то всемогущий Бог его вдохновляет.

Кто бы мог подумать, что в наши дни звание алхимика могло быть всерьез воспринято как хвалебный титул! Наверное, тот, голосу которого природа внимает и к которому она прислушивается, и впрямь достоин звания известного алхимика.

Природа! Но знаем ли мы, о чем мы говорим, употребляя это слово? Что до последней строки:

Если сам он — не бог, то всемогущий Бог его вдохновляет, —

предположение, озвученное в первой части предложения, означает, что автор считает такую информацию либо верной, либо правдоподобной. Я отличаюсь веротерпимостью, я не еретик и не люблю выражаться слишком строго или объявлять суровые приговоры там, где можно обойтись иронией. Но я побоюсь оказаться недостойным звания почитателя Бога, если я не скажу со всей серьезностью, что мы имеем здесь дело с самым постыдным святотатством, которое когда-либо было высказано заблудившимися умами. Даже если допустить, что этот человек был настолько же мудр и проницателен, насколько был сумасшедшим или невежественным; настолько же благородным, великим и скромным, насколько он был ребячливым, горделивым и хвастливым; настолько же возвышенным, насколько эгоистичным; настолько же открытым и правдивым, насколько лживым и обманчивым и т. п., тем не менее любой человек должен был бы отказаться от таких похвал и слов в свой адрес, которые мне стыдно даже повторять. Отъявленный атеизм, как тот, который в последнее время вновь становится модным, хоть и тяжек, но менее вреден, нежели такое превозношение одного человека. Конечно же, грустно жить среди людей, которым недоступны возвышенные мысли, которые игнорируют Всевышнего Отца, творца природы и людей, для которых совесть существует лишь в виде сентиментальности или боязни наказания! Но все же такое общество в тысячу раз лучше таких людей, которые считают возможным, мыслимым, что такой слабый человек как вы или я мог бы повелевать природой, что ограниченное существо могло властвовать над всем живым, над всем тем, благодаря чему наш мир существует. Когда я себе представляю, какие последствия могут вызвать подобные верования, мне становится страшно.

И кто же высказывается таким образом? Не дикари, рудиментарное мышление которых сотворило себе тривиальный образ Бога и которые допускают, что человек — это творение из шины, — также может достичь этих высот, а культурные европейцы, которые знают, что даже самому проницательному уму не дано представить себе даже тень божественного качества. К тому же такие слова по отношению к человеку употребляют набожные христиане"590.

Со своей стороны, берлинский издатель и писатель Фридрих Николай пишет: "Сен-Жермена рассматривали как бога, он привлек внимание князей и других не лишенных ума людей"591.

Среди прочих сатирических сочинений, посвященных графу Сен-Жермену, некоторые появились из-под пера памфлетиста, о котором небесполезно сказать несколько слов.

Жан-Пьер-Луи де Люше — сын Фр. — Луи де Люше, штальмейстера, пехотного лейтенанта полка Перш, и Мари-Анны Ревийо — родился в Сенте 13 января 1739 г. После того как он выучился в родном городе, так же, как и старшие братья, поступил в монахи и стал иезуитом. После отмены ордена иезуитов в 1763 г. он вернулся в мир и стал военным. Как кавалерийский офицер он был известен под именем "маркиз де ля Рош-дю-Мэн". После отставки он женился на девице Делон — дочери небогатого женевского купца и взял титул "маркиз де Люше". В 1766 г. он опубликовал "Историю города Орлеан", которая должна была состоять из двух томов. Однако после публикации первого тома поднялся большой шум, из-за нападок против провиденциальной миссии Жанны д'Арк, и продолжение книги так никогда и не вышло.

Затем де Люше занялся поисками золота. Он объявил в Париже о плане извлечения из некой реки провинции Лангедок предположительного золотого песка и забрал много денег, в том числе 80 000 ливр у герцогини Виллеруа592.

Со своей стороны, у "маркизы" де Люше были неприятности: она не сумела, как хозяйка дома, удерживать своих гостей в тех рамках, за которыми шутка становится оскорблением593. Оскорбленная маркиза де Крюссоль подала жалобу, хозяйку вызвали в полицию, где ей объявили выговор. От такого позора невозможно было оправиться, и она покинула Париж594.

Затем чета де Люше отправилась в Шамбери, где бывший офицер безуспешно опробовал свои силы в горнодобывающем деле, а также основал газету, которая никаким успехом не пользовалась. Тогда, разоренный, он переехал вместе с женой к Вольтеру в город Фернэ. Госпожа де Люше платила за гостеприимство "мелкими услугами, за которые благодарят, даже если они утомляют"595.

В 1777 г. Фридрих II, ландграф Гессенский и Кассельский, которому Вольтер рекомендовал де Люше, пригласил последнего в Кассель в качестве камергера, библиотекаря и устроителя представлений. Де Люше остался в Касселе до 1785 г. 14 августа 1781 г. он произнес речь в ложе "Фридрих Дружественный" по случаю дня рождения своего покровителя. После смерти Фридриха II он перешел на службу к князю Генриху Прусскому и вернулся в Париж лишь в конце 1786 г., где и умер 6 апреля 1792 г.

Сначала в анонимном труде "Маркиз" де Люше решил изобразить встречу графа Сен-Жермена и Калиостро, имя которого было тогда у всех на устах в связи с "делом об ожерельях". Потже де Люше признает, что "о такой встречи нет никаких упоминаний, и такое приключение имело место лишь в романе, но, надо полагать, роман основан на реальных фактах"596. Насколько нам известно, ни в одном тексте за или против Калиостро не упоминается о его пребывании в Гольштейне, ни до ни после его первой или второй поездки в Лондон. Это тем более установлено, что другой анонимный автор написал: "Такая придуманная встреча была сенсацией — и этого достаточно, чтобы узреть в этом вымысел"597.

По версии де Люше, Калиостро с женой возвращались из Италии и направлялись через Вену и Гольштейн в Россию, в Санкт-Петербург598. Это неточно, поскольку, как утверждает д-р Марк Хавен, путешествие Калиостро в Россию пролегло через Амстердам, Брюссель, Франкфурт, Лейпциг, Берлин, Кенигсберг и Миттау599. Калиостро попросил секретную аудиенцию у графа Сен-Жермена, бога верующих (!) 600. Собрание было назначено на два часа ночи. Калиостро и его жена, оба — одетые в длинное белое платье с нежно розовым поясом, прибыли в замок, "где уже несколько лет жил граф Сен-Жермен, мирно осчастлививший своим присутствием трех человек. Они поили его шампанским и венгерским вином в знак благодарности за то богатство, которое он ниспослал на их землю"601. Их повели в плохо освещенную залу: "Вдруг отворились две большие двери, и сияющий тысячами свечами храм поразил их взгляд. На алтаре сидел сам граф, у его ног две служительницы держали золотые курильницы, с которых возносились сладкие, но не одуряющие ароматы. На груди бога лежала пластинка с алмазами, ослепительный блеск которых выдерживали с трудом. Высокий прозрачный силуэт держал в руках вазу, на которой можно было прочесть: "Эликсир бессмертия"602. Немного поодаль виднелось огромное зеркало, перед которым разгуливал величественный человек и над которым висела надпись "Склад бродящих душ"603.