Дом вдали от мира - Арндис Тораринсдоттир

— Посыльный! — задохнулась она от возмущения, когда я пришла к ней с запиской от бабушки. — Здесь уже много лет не было Посыльного. Кое-кто, — и, судя по всему, этим кое-кем была Магнеа, — советовал Бриет нанять помощника, которому можно доверять. Да, кое-кто даже говорил ей о способном парне, на которого она бы могла положиться, но Бриет всё время давала понять, что помощь ей не нужна. До самых тех пор, пока вдруг ты не стала Посыльным.

Я переминалась с ноги на ногу. Будет ведь только хуже, если я уйду прямо сейчас?

Магнеа фыркнула, отвернулась от меня и принялась скоблить большую кастрюлю, громко стуча ею о раковину.

— Много не скажу, — талдычила она, как всегда, когда собиралась произнести длинную речь. — Но это очень странно, когда такую должность получает человек из семьи самого низкого сорта, не совершив при этом ничего стоящего. Просто я должна об этом сказать.

Я тихонько попятилась к двери.

Бабушка ведь уже не говорила о папе плохо. А Магнеа, ясное дело, каждый день у себя на кухне рассказывала всем и каждому, какая я невыносимая девчонка и какие плохие у меня родители.

* * *

— Почему она так не любит моего отца? — озадачила я сына Магнеа, когда мы вместе ужинали.

— Сама её спроси, — пробормотал Вал.

— Издеваешься? Мало того что она меня ненавидит, так ещё целый месяц будет говорить, что у неё просто нет слов от моей наглости.

Вал пожал плечами. Он склонился над своей тарелкой, и длинные волосы совсем закрыли ему лицо. Будто пытался возвести стену между нами.

Я попробовала сменить тему разговора.

— Погода улучшилась, правда? — спросила я бодрым голосом.

За окном были серая мгла и ветер. Как обычно.

Вал пробормотал что-то невнятное.

— Герою хочется побегать на улице, — сказала я. — Я стараюсь выводить его, когда не так сильно штормит, а иногда Инго берёт его на мыс. Но всё равно он слишком много времени проводит в Высотке.

Вал снова что-то пробормотал. Но я заметила, что он слушает меня уже внимательнее. Я-то видела, как он посматривает на Героя. Как-то раз я привязала пёсика и ушла ненадолго, а когда вернулась, Вал стоял рядом с ним и наглаживал его. А когда мы мастерили рождественские украшения, он сидел на полу около Героя вместе с малышами и угощал его сушёной треской, вместо того чтобы делать троллей из втулок от туалетной бумаги и перегоревших лампочек.

Поэтому я продолжила говорить о Герое.

— А ты ведь раньше никогда не видел собаку? — спросила я. — Многие здесь никогда не видели живых собак, — не удержалась я от издёвки.

И тут же поняла, что наступила на больную мозоль. Нужно было лучше думать головой! По лицу Вала я догадалась, что он и правда никогда не видел живую собаку. Ой!

— Можешь иногда брать Героя к себе, — поспешила добавить я. — Многим людям очень полезно общаться с домашними любимцами. От этого настроение станет лучше.

— Оно стало бы лучше, если бы вы остались на Большой земле, — прорычал Вал и вылетел из столовой.

Я закатила глаза. Ну вот, ещё один старожил, который нас не выносит.

Разве они все не должны быть благодарны папе? Он так усердно следит, чтобы ни у кого не завелись вши, даже напечатал брошюрку с инструкцией, как избежать заражения.

Тут ко мне подошла Магнеа с подносом, поставила его на стол и сухо сказала:

— Ты, видимо, собираешься идти к Бриет. Заодно захватишь для неё обед.

И пошла на кухню, не удостоив меня взглядом.

* * *

— Не понимаю, как ты можешь надеяться, что у тебя получится сделать всех в Высотке довольными и счастливыми, — сказала я бабушке, когда принесла ей обед.

— У каждого из нас бывают трудности, ребёнок, но это же наш дом, — ответила бабушка.

— Думаю, многим и в голову не приходило, что можно отсюда уехать. Они даже не представляют себе, каково жить на Большой земле, сколько там всего увлекательного. Они ведь и о «Нетфликсе» не слышали!

— В жизни есть не только «Нетфликс», — серьёзно сказала бабушка, а я была на сто процентов уверена, она и понятия не имеет о том, что такое «Нетфликс».

— В том-то и дело, — ответила я. — Мир огромный. А вы… Вы просто здесь живёте. Ты, наверное, тоже никогда раньше не видела собаку? И ни разу не путешествовала в дальние страны. И не ходила босиком по горячему песку у моря. В моей старой школе учились абсолютно разные ребята. А тут все похожи…

— Похожи на кого? О чём ты говоришь, ребёнок?

— Здесь все люди похожи, а у нас учились ребята разных взглядов. Да и национальностей. И афроамериканцы, и австралийцы, и монголы.

— Монголы?

Я закатила глаза.

— Ну да, люди, которые жили…

— Конечно же, я знаю, кто такие монголы, ребёнок, — фыркнула бабушка. — Но меня просто поразило, что ты упоминаешь их. Здесь никто не делит людей по расовому признаку. И не вмешивается в частную жизнь, Дрёпн. Этому стоило бы поучиться и в других краях, как показалось мне, когда я летом читала газету с Большой земли. Хоть там и есть этот самый «Нетфликс».

Я выдохнула. Стала думать о Херборг и Дирлейв, о том, как все жители Высотки выучили язык жестов, чтобы общаться с ними. В жизни на этом Острове, конечно, есть свои преимущества, и всё же…

— И всё же ты понимаешь, о чём я хочу сказать. Мир гораздо больше этого острова! Представь себе, что на ужин можно заказать пиццу или суши, а если захочешь, тайскую еду. Тут мы едим только то, что готовит Магнеа.

Я мрачно посмотрела на бабушкин поднос. Баранье сердце с подливой. Как же мне захотелось суши!

Я заметила, как дрогнули уголки бабушкиных губ.

— И тебе бы хотелось запихнуть в себя всё это сразу? Даже эти… Как их? Скуши из Японии?

— Суши очень вкусные, — надулась я.

Бабушка что-то проворчала.

— Я скучаю по старой школе. У меня было много друзей. Ну скорее приятелей. Но их было действительно много! Особенно в социальных сетях. И хотя мы нечасто бывали за границей, я знала, что мы можем туда поехать. И порой мне кажется, что здесь всё так трудно!

— Да-да, — перебила меня бабушка. — Здесь всё даётся сложнее, это так. А ты, что ж, пошла в своего отца, внучка?

Я решила сменить тему, чтобы не позволить бабушке говорить всякие гадости о папе.

— Я разговаривала с Валом в столовой. И разрешила ему играть с Героем, раз ему так нравятся собаки, хоть он ни одной не