Снова до весны. Семь небес Ньёрра - Ника Нагорных

лучше, чем подойти к нему ближе, почти вплотную, так, чтобы можно было рукой коснуться щеки. Я смотрела все это время не отрываясь ему в лицо, периодически наши взгляды пересекались, задерживались на секунду, пока кто-то не отводил медленно глаза. Я положила одну руку ему на плечо, вторую подставила под щеку, как ребенку, чтобы он мог облокотиться об нее или опереться, но он оставался неподвижен. Тогда я обняла его за шею и уткнулась лицом ему в плечо. Мы стояли так по ощущениям бесконечно долго, пока он не положил одну свою руку мне на талию а второй не начал гладить волосы. Совсем как он обычно успокаивал меня. Тогда я прижалась сильнее и позволила эмоциям бушевать в голове, пока они не стихли снова. Тогда я отстранилась немного и снова поймала взгляд Владимира.

— Что бы там ни было, нам следует остаться на одной стороне, не думаешь? — снова, почти шепотом начала я.

— Ты не знаешь, во что лезешь — наконец заговорил мой наставник, друг, любовник и, возможно, враг.

— Так расскажи мне. Почему ты уверен, что мое решение поддержать тебя изменится?

— Был опыт. Ты уже показала свое отношение, извини.

— Не понимаю, о чем ты.

— Допустим, я причастен к отбытию Эммы, ты бы это поддержала, теоретически?

Я кое как удержалась, чтобы не отпрянуть, надеюсь он этого не заметил.

— Для этого должны быть причины, ведь так?

— Так. Хочешь знать, что с ней стало?

— Да, хочу.

— И не боишься, что если мне не понравится твоя реакция, ты отправишься следом?

Я боялась. Но знала, что не могу отступить.

— Один раз я уже защитила себя от тебя, я надеюсь нам не придется больше мериться силами, но готова к этому в качестве крайней меры. Поэтому реакция моя будет искренняя, правдивая. Без попыток подстроиться под тебя.

Он кивнул и заговорил.

— Пройдём, сядем. Рассказ будет долгий. Ты голодна?

Я покачала головой и прошла за ним в кресло у журнального столика, сбоку от дивана. Владимир же остался на ногах и говорил, наматывая круги по комнате, жестикулируя и периодически делая паузы, глядя на меня.

Уже сотню лет я ненавижу это место всей душой. Я как и ты был приведен сюда и обращен в охотники Артом Хави. Он рекрутер, руководящий этим местом так долго, что никто и не думает считать, скольких из нас он привел в Лигур. Обычно охотники и взаимодействуют с парой тройкой рекрутеров по работе, не надеюсь никогда в вечности встретиться с Хранителями. Но по воле случая я подружился с Олином. Он рекрутер, как и Арт, который приводит в Лигур свежую кровь. Вот только не без его помощи в этом в принципе появляется необходимость. Он поведал мне тайну, после которой не живут. Но я выжил. И стал зол. Мое сердце наполнилось ненавистью и жаждой разрушить этот порядок. Олин сказал, что я единственный из сотен его подопечных, кто пережил тайну и стал сильнее. Наши цели совпали. Он нашел человека, мечтающего изменить мировой порядок в моем лице. И он стал помогать мне. Я видел их. Божественной красоты тела с гнилыми сущностями. Хранители. Они ужасны. Они так долго живут, что простые радости жизни перестали приносить удовольствие. Некоторых из них теперь могут развлечь лишь боль и страдания. Ты правда хочешь знать? Ты готова узнать? Охотники и скрисы никогда не уходили по своей воле. Это миф. Каждый из тех, кто захотел умереть, был подведен к этому. Каждого познакомили с Хранителем и он увел его в место похуже ада. Они устраивают игрища и испытания изъятым из Лигура людям. Заставляют их калечить друг друга, насиловать, жрать живьем, валяться в дерьме, сражаться с неведомыми существами и друг с другом. Понимаешь? Они вернулись к развлечениям дикарей. Они соревнуются в жестокости, проявленным к своим игрушкам.

Голос его был смесью гнева, страха и плача. Жестикуляция и мимика заставляла мое сердце пропускать удары. Временами я отводила взгляд, не в силах видеть этого, ведь передо мной будто открывал свою душу не мой любимый, а какой-то совершенно незнакомый, ужасный человек. Но я поняла его. Я приняла его слова на веру и будто прожила их внутри своего сердца.

Тем временем он продолжал.

Олин не единственный рекрутер, кто поставлял им новые игрушки, но единственный из тех, кто открывал нам правду. Он искал того, кто уничтожит их. Кто попадет на небеса Хранителей не в качестве свежего мяса, а как прислуга, а после вонзит каждому из уродов нож в сердце.

Он узнал, как можно убить хранителя, хоть это и кажется невозможным. Существует оружие, которое способно вынуть саму сущность хранителя из его тела и отправить ее безвозвратно в чистилище. И через неделю это оружие будет у меня. Олин добыл его нечеловеческими усилиями, на это ушла не одна сотня лет и не один десяток наших и его собратьев погибли, прежде чем он смог докопаться до нужной информации, обрасти нужными связями и найти то, что ему нужно. Более того, достать это оружие было крайне сложно, ведь оно хранится лишь на плане Аимов, куда не попасть по своему желанию. И вот кинжал Тишины у него. И скоро он будет моим. А я многие годы работал над тем, чтобы хранители захотели взять меня в свои слуги и вот последняя жертва для этого была принесена. Мне нужно лишь обьявить, что я готов. Надеюсь ты понимаешь, что я не отступлюсь?

Владимир остановился прямо напротив меня и замолчал, выжидая мою реакцию.

Я молча поднялась и подошла к нему, обняла и не нашла иных слов, кроме "Мне нужно все это переварить."

— Конечно. Конечно, нужно. Я понял.

— Так что ты собираешься делать со мной?

— Теперь ничего. Ты должна была пойти под суд, стараниями Эммы, но обошлось, как видишь. Если ты не дура, то не станешь мне мешать. А значит и избавляться от тебя не имеет смысла.

Я стояла слишком близко и не видела его лица. Отойдя на шаг, я пожала плечами и ответила:

— Не могу представить, что ты пережил и то, что ты говоришь звучит действительно ужасно. Я пока не понимаю, что мне чувствовать и думать, но я никак не стану мешать тебе. Я понимаю, что все решено и подготовлено.

— Именно так. Пытаться влезть для тебя равноценно смертному приговору. Что бы ты ни значила для меня, это меньше, чем моя миссия.

— Так я что-то значу? — удачно