Детектив с Лысой Горы - Александр Прокопович

– Пожалуй, кроме меня, тебе больше не от кого услышать о том, что произошло не настолько давно, чтобы об этом можно было забыть…

Около двухсот лет назад он объявился в дельте Днепра. Почему-то все самые большие неприятности приходят к нам со стороны моря… Он называл себя Дирижером. Почему? Вероятно, в детстве он прочел много книжек о волшебниках и волшебных палочках. Все, кто его видел, утверждают, что он никогда не расставался с белой дирижерской палочкой. Начинал он как заурядный маг, со временем же превратился и вовсе в позор для тех, кто что-то понимал в магии. Вооруженный своей нелепой палочкой, он выступал перед публикой, как какой-нибудь фокусник. Он не делал ничего особенного, ничего, что могло бы составить проблему даже для ученика, он превратил искусство в шоу. Олекса, ты знаешь что такое шоу?

– Забава, потеха?

– В точку. «Потеха» мне нравится даже больше. Это произошло в Луганске.

– Первый раз слышу! Что за город такой?

– Совсем недалеко отсюда.

– Но я ни разу не слышал об этом городе! – Не то чтобы я должен был знать каждый город, но я и вправду ничего не слышал об этом населенном пункте, разросшемся настолько, что у него появилось название. Такое со мной впервые.

– Теперь он называется иначе, – продолжила Мокаша, – Как, я скажу тебе позже. Дело не в том, как этот город назывался. Важно то, что в Луганске, как и в каждом уважающем себя городе, была тюрьма. Несколько человек в ней ожидали казни. Когда Дирижер пришел в город, казни эти отложили – местные правители решили, что слишком много зрелищ не пойдут на пользу жителям. Но Дирижеру удалось переубедить правителей. В назначенный час на городской площади собрались, наверное, все, кто только мог ходить. Потом привели осужденных. Четыре человека не понимали, что происходит – на площади не было ни виселицы, ни плахи, лишь странный человек с дирижерской палочкой. Дирижер взмахнул ею – и земля под ногами смертников превратилась в болото. Когда несчастные погрузились по шею, Дирижер снова взмахнул палочкой – земля стала медленно затвердевать. Жертвы мага умирали еще несколько часов. Когда они наконец испустили последний вздох, площадь уже была пуста, только Дирижер не упустил ни мгновения этого зрелища.

На следующий день Дирижер получил обещанную сумму и указание властей покинуть город. А также запрет, когда-либо в него возвращаться.

Прошли годы. После Луганска ни одно представление Дирижера не обходилось без странных ужасающих смертей. Ничто так не возбуждает, так не волнует людей, как смерть. И за такое зрелище многие готовы были платить Дирижеру совершенно умопомрачительные гонорары.

В те дни на Луганск и другие города обрушилась новая напасть – племена, пришедшие с Кавказа. Одетые в волчьи шкуры воины Союза Пяти Племен обрушивались на города. После них оставались лишь трупы и зола. Очередной жертвой должен был стать Луганск. В ужасе правители города обратились за помощью к Дирижеру. К удивлению многих, тот немедленно откликнулся. Неделю Луганск был в осаде, неделю Дирижер готовил чудо, которое должно было спасти город. И вот настал день, когда на город опустился туман. Не видя ничего в тумане, нападавшие прекратили штурм. Когда же туман рассеялся, со стен города на них ринулись настоящие исчадия ада. Атаковали их странные создания – помесь волка и человека. Непонятно откуда взявшиеся, они уничтожили племена. Поклонявшиеся волкам гибли почти без сопротивления – они были уверены, что их настигла карающая десница собственного бога. Город был спасен. Утром на той самой площади города, где когда-то Дирижер совершил казнь, собралось странные воины и жители города. Люди-волки были ничем иным, как защитниками Луганска, которых Дирижер превратил в полузверей-полулюдей. Маг отказался от платы. Он лишь пообещал, что на этот раз уходит навсегда.

Они не сразу поняли, что он с ними сделал. Ценою спасения стало то, что все обращенные так и остались в обличии чудовищ. Таковой оказалась плата за спасение. Ночью на Луганск снова опустился туман, и к утру в городе не осталось ни одного человека – только люди-волки. Теперь вы их называете вольфами. Они ушли из города. Вольфы не живут в городах. Заклинание, которое наложил на них Дирижер, оказалось настолько сильным, что обратить его не смог ни один из магов того времени. Да даже если бы и мог, вряд ли захотел бы повторить. Такое заклинание требует столько сил, что остаться в живых после его применения невозможно.

Мокаша замолчала. Молчал и я. Если Стасик имел какое-то отношение к Дирижеру, тогда понятно, почему на нас напали вольфы. Неужели Дирижер круче Мокаши? А я-то думал, что круче некуда.

– Мокаша, но Дирижер же выжил!

– Он брал силу у людей. Дирижер убил больше тысячи пленных, чтобы создать вольфов. Знали бы правители Луганска, что на самом деле он готовит. Они сами дали ему оружие для его мести. А ведь наложить заклятие всегда легче, чем снять, тем более, что нынешние вольфы не заколдованы – они родились такими. Олекса, но я тебе рассказываю это, вовсе не для того, чтобы ты начал сочувствовать вольфам. Дирижер теперь работает не один, и он куда сильнее, чем был когда-то. Не ищи причин. Караваны уничтожены для потехи и для того, чтобы накопить силу: ничто не несет силу большую, нежели человек, умирающий в мучениях…

– А для чьей потехи?

– У Дирижера всегда было много почитателей, ты бы удивился, если бы узнал, какие люди приезжают на его представления.

– Интимная атмосфера вдруг исчезла, моя еще не так давно доступная и нежная ведьма на глазах превращалась в Старшую Хозяйку.

– Хозяйка, но Дирижер никого не убил, когда пытался нас утопить, значит, он ослаб?

Как бы мне хотелось, чтобы это было именно так.

– Быть может, и так, если только у него не было запасной жертвы. Иногда маг, страхуясь от потери сил, использует чужую силу.

– Другого мага?

– Зачем? Просто человека.

– И что с этим «просто человеком» происходит? – как все же было бы хорошо, чтобы маги и люди жили по разные стороны Стены. Впрочем, с точки зрения больших цифр – так оно и есть.

– Я, Олекса, могу предложить два варианта: либо человек умирает от боли, либо он умирает от старости – особой разницы не вижу.

– А если это ребенок?

Кажется, Мокаша удивилась:

– Ребенок? Это любопытное решение. Скорее всего, он сможет его использовать несколько раз. Сначала ребенок будет расти, а потом стареть, как же это я сама не додумалась? Причем всё это время он будет накрепко связан с магом. Фактически, он будет его инструментом.

Вот так-то! Колдовать мы не умеем, зато и думать не разучились.

– Мокаша, а может еще по кофе?

– Понравилось? Наглец! – Мокаша сделала сложное движение кистью, после чего в руке у нее оказался еще один кофейник, содержимое которого было тут же ловко разлито в наши чашки. Кажется, я начинал понимать прелесть путешествия налегке.

– А ты, Мокаша, никогда не хотела быть настолько же сильной?

– Хотела. Очень хотела. Но есть проблема. С этого пути уже не сойти. Чувство силы держит крепче любого наркотика.

Хотелось бы мне ошибиться, но, кажется, я знаю, почему Мокаша залпом допила свой кофе и, отвернувшись от меня, восстанавливала свой туалет. Мокаша знала, что чувствует Дирижер – знала на собственном опыте.

– Луганск теперь называют Брошенным городом, слышал про такой?

Стоя у шатра Мокаши, я сжимал в одной руке подаренный ею лук и колчан, полный стрел, а в другой осторожно удерживал еще теплый горшок с целительным зельем для Вероники. Шатер и Мокаша с каждой секундой становились все прозрачнее, еще минута – и они растают в воздухе, как будто и не было здесь никогда ни ведьмы, ни кофе со сливками, ни того, что у нас было перед кофе.

На этот раз Мокаше плащ не понадобился. Интересно, насколько он был ей действительно нужен в прошлую нашу встречу?

Глава тринадцатая

Линия Дирижера

Пожалуй, наибольшее количество людей пострадавших во время магических экспериментов, погибло, дегустируя эликсир бессмертия.

Мерный рокот копыт накатывался на берег… К нему примешивался скрип сотен колес – караван шел вдоль берега реки на запад. Через несколько минут они должны были подойти к идеальному месту. Дирижер просто не мог пройти мимо – это было единственное место на всем пологом левом берегу, где к самой дороге подходил небольшой холм. Если действие должно произойти на дороге, то именно холм – лучше место для зрителей. А актеры неуклонно приближались к сцене.

Вид снизу имеет свои преимущества. С моей точки зрения – точки зрения сидящего в засаде – изумрудный холм парил между небом и рекой, словно обросшая травой египетская пирамида. Караван выдвинулся на авансцену, и холм, который за секунду до этого мог послужить образчиком места, куда не ступала нога человека, разом превратился в место встречи несколько десятков человеческих особей. Не знаю, чего я ожидал – быть может, вампиров, быть может, чудовищ другого рода – нет, это были люди. Молодые люди и люди почтенного возраста, мужчины и женщины… Пожалуй, единственное, что их могло бы отличить от обычной породы Homo sapiens– стоимость камней и металлов, которые они принесли с собой. Впрочем, их одежда, вероятно, соответствовала украшениям. Думаю, они воспринимали происходящее как небольшой пикник. Мужчины расстилали покрывала на склоне, дабы дамы могли удобно устроится, не испачкав одежду и не простудившись. Несколько человек предусмотрительно взяли с собой раскладными стульчиками… Не хватало только официанток, разносящих прохладительные напитки. Что я делаю здесь, без раскладного стульчика, без дамы, за которой я мог бы куртуазно поухаживать? Всегда так – хорошие парни вечно оказываются не в том месте, не в то время и, как правило, в сугубо мужской компании – ведьмы не в счет.