Замок темного барона - Павел Бергер

— В моей книге о жизни героя рассказывает его пожилой гувернер, известный ученый. Этот высокообразованный человек много лет изучал старинные буддийские манускрипты и ритуальные рисунки в Урге, столице далекой Монголии. Когда город был занят конницей коммунистов, он с удивлением узнал повзрослевшего воспитанника в одном из так называемых комиссаров. Теперь, на склоне дней, бывший гувернер перебирает дорогие сердцу фотографии, газетные вырезки, письма и дневники, вспоминает детство мальчика и размышляет, кого еще может заинтересовать эта старая история…

— Отец Якоб, скажу со всей откровенностью: лично мне эта история кажется совершенно фантастической, поскольку рассказ какого-то маразматика сам по себе документом не является! Но, тем не менее — из уважения к понтифику я затрачу еще пять минут на то, чтобы узнать о ваших конструктивных пожеланиях к оргкомитету фестиваля или ко мне лично, если у вас таковые имеются…

— Я не имею личных политических симпатий, герр Кольбах. Я скромно служу вечному… И предполагаю, что с вашей помощью будет возможно сохранить Замок за его исконным владельцем…

— Знаешь, отец Якоб, а мне твой роман понравился! — бесцеремонно прервал прелата дедуля

Клаус. — Единственное «но»: в сюжете содержится фактическая ошибка…

— Какая еще ошибка? Я никогда не ошибаюсь! — огрызнулся отец Якоб.

— Ты ошибся, когда назвал дитя своего героя мальчиком! Я уверен: у него дочь! И черт меня разорви прямо сейчас, если эта девочка не настоящая, чистокровная принцесса!

— Для меня это несущественно, — буркнул отец Якоб.

— А для меня очень… Я старый сентиментальный человек и люблю книги, которые заканчиваются свадьбой! Ведь девочка может приехать из России повидать отца, встретить во время путешествия жизнерадостного спортивного парня из приличной немецкой семьи и выйти за него замуж! В конце концов, молодого человека ждет хорошая карьера, да и один респектабельный пожилой родственник подкинет молодым деньжат на первое время…

Пауль тоже мог бы с готовностью жениться на принцессе! Жаль, что у него вместо респектабельных родственников, способных подкинуть деньжат, только дедуля — сказочник!

— Сватаешь принцессу за жертву телегонии?

— Жертву чего? — уточнил Шеф Кольбах.

— Телегонии! Смешно, герр Кольбах, если я — католический священнослужитель! — начну объяснять офицеру СС, что такое телегония! Это концепция, в соответствии с которой беспорядочные добрачные связи ухудшают наследственные расовые характеристики потомства. Например, бестолковый рыжий обормот, младший внук Клауса, второй внебрачный ребенок у матери, — как раз классический пример телегонии! Уяснили?

— Разумеется, я знаком с этим концептом, не нужно тратить мое время на такие банальности! — отрезал Шеф, и Пауль живо представил себе, как у его начальника, лишенного возможности вернуться к работе, нервно дернулся уголок рта.

— А еще, отче Якоб, я бы сказал, что в твоей книге маловато ярких, выпуклых персонажей второго плана, — дедуля Клаус вошел в раж и вещал как настоящий литературный критик из радиопередачи. — Тебе надо обогатить текст… Например, историей про порочного священнослужителя, который против божеских установлений увлекся то ли белобрысым оперным певцом, то ли стройным офицером — на твой вкус — и написал ему э… — донеслись звуки возни и шуршания: видимо, дед вытащил из пиджака какую-то бумагу. — Да вот, смотрите сами, герр Полковник. Он написал своему молоденькому вздорному приятелю наставление… В стихах, да еще и эдаким почерком с очень характерными вензелями… Глаз у меня уже не тот, и без очков тяжело разобрать слова, так что читайте лучше вы, герр Кольбах…

— «Мой златокудрый соловушка…» Послушайте, отец Якоб, мне пришла в голову отличная идея для вашего романа! Добавьте немного мистики и сделайте одного из персонажей ясновидящим! Офицер-прорицатель — сейчас в Германии такие в большой моде…

Слова Шефа погрязли в невнятном шуме, Пауль крутил ручки настройки, пытаясь увеличить громкость. Но все равно он мог только гадать, что же произошло в камере: то ли неведомый отец Якоб кинулся вырывать бумагу у дедушки, но Шеф преградил ему дорогу и здорово оттузил, то ли уважаемый священник кинулся отнимать письмо у Кольбаха, а расторопный дедуля сделал ему подножку и герр Пастор с шумом растянулся на полу…

— Все! Старая скотина, будь уверен, я запечатаю тебя в склеп и отпою гораздо раньше, чем ты умрешь! — глухо рычал Якоб.

— А мне кажется, старина Клаус — отличный соавтор, — иронично хмыкнул Шеф. Железная дверь камеры хлопнула с такой силой, что вся старинная постройка испуганно вздрогнула над головами Кольбаха и дедушки Клауса.

— Давайте выпьем еще по рюмашке, герр Полковник, — предложил Клаус.

— Называйте меня просто Карлом, — устало звякнул стаканом Шеф.

— Так сколько мне стоит поставить на то, что ребята поженятся, Карл?

— Глупо заключать пари в отношении недописанной книги! Герой не видел дочку много лет, и он крайне ограничен в выборе средств, когда речь идет о Советах…

— Знаете, Карл, в чем прелесть романов? Да в том, что автор сам позаботится, чтобы события вокруг его героя складывались так, а не иначе… — добродушно рассмеялся дедуля.

— В таком случае я спокоен за этого героя и могу возвращаться к производственной рутине, — похоже, Шеф улыбнулся. — Прошу простить, я вынужден торопиться: у меня в двадцать три часа назначена встреча…

Пауль посмотрел на часы — точно… Это же с ним герр Кольбах должен встретиться в двадцать три часа у городского дома покойного Корста! А он… Он так увлеченно слушал, что даже новую пленку в магнитофон вложить забыл! Впрочем, никто ведь не уполномочивал его коротать вечер в техническом отделе! Никто даже не видел, как он сюда пришел! Пауль поправил хвостик ленты с записью из собора, запер техотдел, выскользнул из здания и помчался на встречу…

20. Порядок против хаоса

Мелкий, противно-теплый дождик моросил, прошивая тьму, когда ледяные клещи внезапно сомкнулись чуть выше локтя Пауля… Он разом вывалился из мира потусторонних грез прямо в сырую реальность:

— Ой…

Это был Шеф Кольбах! Просто поразительно, как штандартенфюреру удается оставаться бодрым и решительным в любое время суток.

— Пауль, дружище, надеюсь, вам не пришла в голову нелепая мысль стащить у наследников ключ от жилища вашего покойного начальника?

— Ну что вы, Карл, как можно? — Пауль продемонстрировал руководителю раскрытую ладонь с хитрым латунным ключиком. — Берта сама дала мне ключ от дома, чтобы я забрал Кайзера: она терпеть не может собаку, а дедуле нужен тренированный пес для охоты…

Кольбах удовлетворенно кивнул и направился в сторону двери. Пауль, лишенный таланта Шефа видеть в темноте, устремился следом, спотыкаясь и с хлюпаньем форсируя лужи.

Пауль пощупал мокрый нос собаки и, удостоверившись, что питомец здоров, угостил его галетой. А Шеф

Кольбах, насвистывая незнакомый марш, удобно устроился в кресле-качалке, вытащил из лаковой шкатулочки покойного Корста сигару, закурил и меланхолично спросил, кивнув на тоскующую в ожидании завершения партии шахматною доску:

— Играете в шахматы, дружище?

— Очень плохо… — скромно охарактеризовал Пауль свое полное незнание правил упомянутой интеллектуальной игры.

— Напрасно, — по-птичьи наклонил голову и иронично прищурился Кольбах, — эта игра не сложнее перетягивания каната! Смотрите, как просто! — он сильным щелчком запустил белую пешку так, что та перелетела через всю доску и сшибла несколько черных фигур с противоположной стороны. — А ваш покойный шеф?

— Боюсь, он был довольно заурядным шахматистом: задачи для журнала ему помогал составлять офицер Норман. А сам дядюшка Корст предпочитал картишки…

— И много денег выигрывал? — Кольбах склонил голову набок и продолжал разглядывать шахматную доску, как охотничий сокол дичь.

Пауль пожал плечами:

— Да нет, сомневаюсь. Разве можно разбогатеть на картах, если играешь с постоянными партнерами?

— Так с кем он играл?

— С бургомистром Штроксом, судьей Ворстом и аптекарем Шпеером…

— Аптекарем Шпеером? Я скорее готов был увидать в этом олигархическом кругу господина банкира..

— Но ведь у герра Банкира есть то, чего нету у ребят, которых нашли в катакомбах… Проще говоря, он еврей…

— Надо же, какие ревнители расовой чистоты… Тогда, возможно, епископ?

— Епископ? Ну что вы! Чтобы мой добрый крестный, епископ Павел, сел за карточный стол с двумя протестантами и безбожником? — искренне возмутился Пауль.

— Ну, атеист, разумеется, ваш либеральный бургомистр… А кто протестанты?