Десантный вариант - Александр Зубов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альмейдо понял, хоть и не слова не знал по-русски. Что ж тут не понять? Но болел Альмейдо с похмелья всегда тяжело, с надрывом, поэтому отрицательно покачал головой. Саня задорно подмигнул, ткнул пальцем ему в живот, засмеялся:
— Bad boy. Very bad boy.[69]
Выросший в трущобах Медельины, Луис Альмейдо достиг высот в наркокартеле только благодаря одному своему качеству — никогда ни в чем никому не уступал. Мальчишкой дрался он до кровавых соплей, был жестоко бит, но снова и снова кидался в драку. Не обладая физической силой, только благодаря стойкости и упрямству, выходил Луис победителем из уличных разборок. Полуголодное выживание на улицах Медельины закалило его, и, начав с простого «мула» в наркокартеле, он достиг почти невозможного для парнишки с улицы, став заместителем наркобарона по безопасности. Альмейдо, несомненно, был умным, хитрым, смелым, стойким, но и упрямым человеком. Поэтому подначка Александра «завела» его. Колумбиец, раздраженный, как бык на корриде, позвал бармена:
— Russian drink, please.
— Вот. Молодец, Луис! Прямо good russian boy![70]
Алкоголь и подначка над колумбийцем развеселили Александра. Страх перед будущим в глубине души исчез. Саню охватил кураж. Веселые мысли полезли в голову: «А что? Напоить этого метиса до чертиков, так чтоб до Штатов не очухался, а там оторваться… Слабо этим нерусским водочку-то жрать!»
Плохое знание английского языка подвело Орлова. Он поманил к себе бармена, с трудом подбирая слова:
— Так, косоглазый… будем делать… «северное сияние». Северное — north, сияние не знаю. Во, свет — «light». Короче, слушай, russian north ligth.
Китаец, улыбаясь, как будто понимая, что ему говорят, кивал головой.
— Так, two american drinks of russian vodka,[71] — приказал Саня.
Бармен манипулировал с бутылками и стаканами и вопросительно глядел на необычных клиентов. Два стакана были наполнены наполовину.
Саня, не зная, как по-английски «шампанское», объяснил мимикой лица и рук:
— «Бух!» — взор в потолок. — «Пш-ш-ш…», — руки в стороны.
Китаец наконец понял:
— Champagne?
— О’кей, champagne, — подтвердил Саня и показал на стаканы с водкой.
Бармен проворно заработал. Оба высоких стакана были доверху долиты золотистым шипучим вином.
Орлов вопросительно показал Альмейдо на стаканы:
— Ну что, рванем, Луис? Russian nortn light. Или как?
Алкоголь уже хорошо «забрал» колумбийца, но он старался не показывать вида. Увидев подсмеивающегося над ним русского парня и внутренне распаляясь от выпитого, Альмейдо отчаянно махнул рукой:
— О’кей.
— О’кей, так о’кей, — согласился Саня, смеясь, и потянул «северное сияние».
Альмейдо вслед за ним с великим трудом вытянул стакан russian north light, громко засопел и пьяно уставился на Александра. Саня удовлетворенно похвалил колумбийца:
— Вот молодец, Луис. Good boy. Сопи-сопи. Это тебе не кокаин нюхать. Ну что, парень, продолжим русский банкет? — Он одобрительно похлопал Альмейдо по плечу: — О’кей. Good boy. Почти russian boy.
Тот в ответ пьяно засмеялся. Орлов показал колумбийцу на выстроенные как на парад бутылки:
— Это все здесь — туфта. Сейчас, Луис, я тебе закажу самый главный russian коктейль. «Ерш» называется. Как по-английски, не знаю. Короче, fish. Рыба. Значит так, Луис. Самый главный russian, самый лучший — fish russian коктейль.
Колумбиец пьяно лупил глаза.
— Эй, человек, — позвал Саня бармена, — давай drink.
Китаец боялся выговора от своего начальства за пьяных в баре, но понимал, что, если он не выполнит заказа, случится еще что-нибудь ужаснее. Так что он старательно выполнял все, что говорил этот «недопеченный». А Орлов командовал:
— Так. Three american drinks. О’кей.
— Теперь — beer, пиво.
Китаец удивленно переспросил:
— Beer?
Саня подтвердил:
— Beer, beer. До верха… правильно, под завязку! Заказ был готов. И Альмейдо был почти «готов». Саня снова похлопал его по плечу:
— Ну что, russian boy, давай. Не боишься? Best russian — russian fish. Understand?[72]
Колумбиец тяжело вздохнул, кивнул, соглашаясь:
— О’кей. Best russian.
— Ну тогда go-go, поехали! — Саня подвинул ему высокий стакан с «ершом». — Водка без пива — деньги на ветер. Давай. Go! Я-то вытяну, мистер Альмейдо, а вот ты… поглядим.
Стаканы звякнули одновременно о длинную, как взлетное поле, стойку бара. Глаза колумбийца осоловели, взор был пуст, как пробка. Он сидел, тупо уставясь прямо перед собой. Что-то вспомнив, Альмейдо стал ковыряться в пиджаке, бормоча:
— One, five, one. One, five, one…
Саня понял, что он ищет авиабилеты и говорит номер рейса «1–5—1», 151, и успокоил его:
— О’кей. One, five, one. Сиди, родной, не колыхайся. Все под контролем ВДВ, улетим. Куда ж нам деваться?
Колумбиец согласно кивнул и стал стеклянными глазами глядеть на прибывающих посетителей бара. В аэропорту приземлилось сразу несколько авиалайнеров, и разноязычная публика как саранча облепила все свободные места. На помощь одинокому бармену пришли еще трое, прибавилось и официанток в зале. «Сервис, — подумал Саня, — не то что у нас, не дозовешься».
Загрохотала англоязычная рок-музыка, перекрывая шум и гам толпы. Рядом с Орловым за стойку уселся араб в национальной одежде, с чалмой на голове, как у бедуина. Он не спеша потягивал через соломинку апельсиновый сок. Араб повернулся, оглядывая зал. Взгляды их встретились.
— Ты? — изумился Саня, узнав наконец друга.
— Тихо, тихо, — улыбнулся Штромберг одними глазами. — Что ты вперился в меня, как баран в новые ворота! Отвернись, черт, гляди прямо перед собой. Я для тебя здесь никто. И слушай, что я тебе сейчас буду втолковывать. Возьми кофе, не сиди истуканом, водки тебе уже хватит. Как твой друг?
— «Приплыл», — ответил Саня и, подозвав уже знакомого бармена, заказал кофе.
Мишка, как всегда, был лаконичен:
— Что ты с ним надрался? На радостях, что сваливаешь отсюда?
Саня помрачнел:
— Да какие, Миш, радости. Из огня да в полымя. Думаю рвануть от него в Штаты. Мне одного засранца-американца там надо достать, журналиста.
— Ника Джексона из «Тайм»?
— А ты откуда знаешь?
— Знаю, Саня, знаю, — усмехнулся Мишка, — профессия такая.
— Я б его…
— Тихо, тихо, Саня. Пока я мотался по делам института, ты тут дел великих наворочал. Я здесь, в Гонконге, уже несколько дней. Пока тебя нашел… Ты уже в такую западню попал, похлеще «коза ностры». Никак не мог с тобой встретиться.
— Как нашел?
— Долго рассказывать. Одно скажу: доллар, он везде доллар. Вытащить тебя сейчас никак не могу. Да и потом, как я понимаю, тебе нужна полная реабилитация. А как погибла вся твоя спецгруппа в Афганистане, не хочешь узнать?
— Как погибла? Да просто. Нарвались на засаду, очень мощную, вот и легли все парни кроме меня. Лучше б и я…
— Это была не простая засада. В горах, на тропах, в кяризах[73], короче, на всей площадке приземления — тысяча душманов ждала именно вас.
— Как? Нас кто-то сдал? Кроме наших ни одного афганоида не было на совещании в ГРУ в Кабуле. Откуда такие сведения?
— Помнишь, тащили раненого душмана, которого потом отдали Хекматияру?
— Ну, помню.
— Этот «кровник» Хекматияра оказался не простым моджахедом в штабе Масуда. Так вот он все время бормотал, что вам, шурави, все равно хана, что у вас в штабе есть их человек. Надо все проверить и вычислить их человека, того, кто вас сдал Ахмад Шаху.
— Да, дела…
— Я тебе помог вырваться там, помогу и здесь. Но и ты должен помочь мне.
— Тебе или Израилю?
— И мне, и Израилю, и США, и себе поможешь.
Орлов чуть не присвистнул от удивления:
— Но мы же потенциальные враги, Миш. СССР и Израиль. Как помогать вам? ЦРУ? Я и так уже предатель, если верить этому американскому журналу.
— Вот именно — если. Все будет хорошо, поверь. Сам Бог послал этого Альмейдо. Кстати, ты знаешь, кто это?
— Да, какой-то пахан там, у себя в Колумбии. А что, он вам нужен? Так бери его, пока тепленький.
— Нам он не нужен. Он нужен американцам.
— ЦРУ?
— Да, и не он один. Они там, в Колумбии, хотят провернуть какую-то операцию, им нужен свой человек в наркокартеле. Деталей я не знаю. Мы с ними сотрудничаем по разным направлениям и дали информацию о тебе, когда Альмейдо взял тебя в «подарок». Врубаешься?
— Врубаюсь. И что я буду иметь со всего этого?
— Ты поможешь нам, помогая американцам. Родину ты никакую не предаешь. Американцам ты нужен для борьбы с колумбийской наркомафией, только и всего. Так что береги своего друга как зеницу ока.
— Да спит он пока. «Северное сияние» и «ерш» — это наш напиток, а не метисов.
— Видел, как ты его поил. Крепкий ты, Саня, на выпивку. Я бы столько не осилил. Что тебя интересует еще?
— Миш. Не буду я лезть в эту кашу. И так весь в дерьме.
— Ставлю вопрос по-другому. Хочешь разобраться с американцем? Хочешь узнать, кто сдал вашу группу в Панджерском ущелье? Домой-то хочешь вернуться, в конце концов?