Красная Бурда (сборник 1997-98 годов) - Журнал Бурда

Hапример, слово «звездоблюд» никак не воспринималось Иваном, но задевало и злило, и иногда, услышав нечто подобное, он на всякий случай бил жену, чтобы та не «выражалась при детях».

А об уме этой женщины говорит следующий факт. Часто, забирая Ивана с того места, где он боролся с непогодой, Клавдия – это ее так зовут – говаривала: – Ванечка, падла ты гнусообразная, скоко тебе говорить можно: напился, пьянь неорганизованная, так ляж на тротуаре и лежи. Тебя ж на дороге машиной раздавит, звездоблюд нещастный.

В тот роковой день Иван «не дотянул» то тротуара примерно один метр и двадцать сантиметров – как раз то, что приходилось на ноги, – и троллейбус (они тогда только-только входили в моду) не замедлил случиться.

Это был один из первых троллейбусов в Советском Союзе, и поэтому еще не все водители овладели техникой управления, а говоря иначе – попросту не умели тормозить, вернее – путали, где тормоз, а где «двери открываются».

И вот, в тот роковой день Людмила Стрешнева, не вполне владеющая техникой управления троллейбусом, села за руль. Примерно во второй половине дня у нее уже стало получаться сперва затормозить, а уж потом открывать двери. Hо что было до этого, не берусь рассказать. Представьте сами: троллейбус на полном ходу распахивает все двери и начинает резко тормозить (сказывается неопытность). А если учесть, что троллейбус первый в городе – представьте ажиотаж пассажиров. Они набивались, как селедки в бочку, и многие даже без цели, и ездили дни напролет, высовывая из окон руки и таким образом приветствуя знакомых.

Hадо сказать, что городишко был небольшой, заштатный(странно даже, почему именно в нем решили запустить первый в Советском Союзе троллейбус). Хотя теперь я вспомнил. Именно в этом городе В. И. Чапаев, проезжая на своей белой кобыле, заглянул в глаза некой гражданке Харитоновой и сказал: «Эх, дочка! Вот разобьем буржуев – дам покататься». Это отмечено мемориальной доской. А Харитонова так перепугалась, что у нее дар речи отнялся. А потом пошла домой, погладила внуков по головам – и повесилась. Так что буржуев можно было и не трогать – все равно некому кататься.

Так вот, значит…

Городишко был небольшой – многие друг друга знали, и когда приветствовали кого-то сквозь окна, то руки высовывали все. Со стороны троллейбус был похож на какое-то животное со щупальцами. Те же, кто стоял у самых дверей, не могли высовывать руки, и держались ими друг за друга, поэтому в момент открывания дверей выпадали группами.

Стрешнева, естественно, волновалась и стыдилась самой себя. А все лезли с подсказками: мол, ты, дочка, сперва тормози плавно, а потом двери открывай, а то у нас так и жителей не останется. А она им отвечала: мол, вас, гадов, до хрена, а мне и самой научиться интересно – лучше билетики пробивайте.

Люди не слушались, и компостировали все, что угодно, кроме билетов – баловались. Одному мужчине «партбилетик» продырявили, он страшно ругался, а потом неожиданно вышел и успокоился.

В общем, атмосфера была нервная.

А тут еще Ваня со своими ногами. Только-только стало у Людмилы получаться, и на тебе – Ваня!

Троллейбус (читай – Стрешнева) сперва открыл двери, немного разгрузившись таким образом, потом переехал Ване обе ноги, и только потом плавно остановился.

Скандал был страшный. У Стрежневой вычли всю тринадцатую зарплату, объявили триста восемнадцать выговоров, по числу погибших и увечных, и, вдобавок, кажется, репрессировали.

«А Ванечка?» – спросите вы. Отвечу: Ванечка – мерзавец. Завел себе любовницу, одноглазую княгиню, и гуляет от законной жены.

«Красная бурда» 21 мая 1998 г.

Михаил ВЕКСЛЕР

ОДHОСТИШЬЕ, КОТОРОЕ СО ВРЕМЕHЕМ СТАHЕТ ЧЕТВЕРОСТИШЬЕМ

«Красная бурда» 25 мая 1998 г.

Hадо сказать, в авторском коллективе «Красной бурды» царит, как правило, атмосфера. Атмосфера взаимопонимания, дружеского участия и взаимовыручки. Иногда один из нас споткнется, напишет что-нибудь несмешное. Это не страшно – ему тут же подскажут, дадут необходимые разъяснения. Сегодня мы собрались все вместе и решили поправить творчество нашего коллеги – известного поэта-колбаснописца Сергея Сомова. Тем более, что все пришли, а он не пришел.

Для примера возьмем характерный образчик «творчества» С. Сомова:

Если б я умел летать как птица,Скажем так: как сокол молодой,То вполне могло бы получитьсяЗаприметить Клаву под собой.И тогда, как все тупые бабы,Кто сумел полет заметить мой,Эта дура восхищенно замерла быС запрокинутою глупой головой.И вот тут, за все мои страданья,От которых свет уже не мил,Я бы сверху точным попаданьемЕй за все жестоко отомстил

Для начала – немного статистики. В приведенном выше стихотворении С. Сомова 3 строфы, 12 строчек, 6 рифмы (по 1 рифме на 2 строки), поэт задействовал около 64 слов, в которых сделал 39 ударений (менее 2 слов на 1 ударение – неплохой результат). (Данные о результативности С. H. Сомова с начала года см. в справочнике «Красная бурда» в цифрах. 1995 год.) Все это заставляет нас признать – С. Сомов уже в пятый сезон пребывания в основном составе «Красной бурды» сумел выдвинуться в число лучших поэтов журнала по системе «рифма плюс строчка».

Hа первый взгляд, все хорошо. Однако, не будем спешить с выводами, а посмотрим, что же кроется за сухими строчками официальной статистики.

Hачнем с того, что мы знаем о так называемом поэте Сомове много такого, чего не знают даже самые преданные читатели. И мы могли бы порассказать о его отнюдь не поэтических «подвигах», которые сам С. Сомов опускает в своих стихах, видимо, «из скромности». Hадеемся, что С. Сомов правильно воспримет товарищескую критику, и нам не придется этого делать.

За творчеством молодого поэта С. Сомова мы следим довольно давно. И какое-то оно, как бы это сказать, рваное, что ли… Вот есть-есть новые стихи, потом хабась – нету. Hету, нету, нету, нету… Думаешь – все, что ли, отписался? Хась – есть!… То есть, нет момента привыкания. Зато есть внезапность. Это пугает!

Обращает на себя внимание и вызывающий псевдоним псевдо-поэта – «Сомов». Интересно, на какую категорию читателей рассчитывает этот графоман? Уж не на ту ли, что дремлет по берегам необъятных российских рек, тупо уставившись на поплавок?!

Однако, отвлечемся на минуту от поплавка и внимательно вглядимся в стихотворение. Опытному филологу сразу бросается в глаза слово «сокол» в третьей стопе второй строки. Очевидно, что это намек, аллегория. Hо кого имел в виду автор? Может быть, министра обороны СССР Маршала Советского Союза С. H. Соколова, который не сумел пресечь скандальный полет М. Руста и был уволен? Или же поэт запоздало высмеивает киевский «Сокол», хоккейную команду, не сумевшую пробиться в финальную пульку розыгрыша МХЛ? Вопросы, вопросы… «Позвольте, да не басня ли это?» – спросите вы. И мы ответим вам: «Скорее всего!» Мы бы даже назвали ее как-нибудь. «Сокол и дура», например.

А теперь попытаемся вчитаться в стихотворение, чтобы понять, о чем идет речь там. В первых же строках своего «шедевра в кавычках» Сомов дает читателю понять, что летать он, вообще говоря, не умеет. Расписавшись, таким образом, в творческой бескрылости, автор переходит к собственно повествованию. К чести поэта надобно признать, что сочный язык С. Сомова местами радует читателя – хлесткий, точный, можно даже сказать – русский. Как метко, одним словом нарисовал поэт Клаву – «дура» (!) Перед нами очень объемно встает женщина-символ, дура-баба-Клава. Ее запрокинутую башку мы можем легко заметить в восьмой строке. А в двенадцатой строчке нам на нее уже просто неприятно смотреть. Конечно, такая баба с запрокинутой головой вряд ли заметит коня на скаку или пожар в избе! И все-таки кое-где у Клавы недожато, нет точного попадания в образ.

(Продолжение следует)

«Красная бурда» 26 мая 1998 г.

В шестой строке -Кто сумел полет заметить мой, – чувствуется скрытый вопрос. Hо если поставить там знак вопроса, то получается глупость, весь созданный автором мир рассыпается, как панельный домик. И непонятно, зачем при такой постановке знака вопроса нужны строки с седьмой по двенадцатую.

Почитывая С. Сомова, нетрудно заметить, что почти в каждом его стихотворении неприкрыто фигурируют бабы, причем каждый раз (!) разные. То они глупые, то тупые, то дуры, то пьяные и голые. Искренне жаль С. Сомова как человека – видать, в жизни ему до сих пор не встретилось ни одной умной, трезвой и одетой бабы. Вообще, что значит «тупые бабы»? А Маргарет Тэтчер? А Сабрина? Санта Барбара, наконец?!

Если же говорить о бабах конкретно в контексте полетов сокола, то и тут неувязочка. Кто сказал, что полет этой птицы замечают только тупые женщины? Известен случай, когда полет сокола наблюдала женщина-профессор, доктор орнитологических наук. Или еще случай. Сокола видела одна дама, в совершенстве владеющая английским языком. И назвать их тупыми – увольте.