Мечи и черная магия - Фриц Лейбер

Но в этом уже не было нужды. Узкая полоса окровавленной стали, направленная рукой в серой перчатке, просвистела из-за спины Фафхрда и поразила последнего наемника таким же манером, каким Мышелов прикончил первого.

Молодые люди вытерли мечи и спрятали их в ножны. Проведя по плащу правой ладонью, Фафхрд протянул ее Мышелову. Тот снял с правой руки серую перчатку и пожал лапищу новоиспеченного приятеля своими мускулистыми пальцами. Не говоря ни слова, они встали на колени и вытащили у лежавших без сознания воров мешочки с драгоценными камнями. Воспользовавшись сперва промасленным, а потом сухим полотенцем. Мышелов наскоро стер с лица смесь пепла с сажей, которой оно было намазано, затем проворно скатал полотенца и сунул их в небольшую сумку у пояса. Затем он вопросительно глянул на восток, и после кивка Фафхрда друзья быстро пошли в том же направлении, в котором двигались воры вместе с эскортом.

Оглядев улицу Желтого Дьявола, они пересекли ее и направились на восток по Чистоганной, как жестом предложил Фафхрд.

– Меня ждет женщина в «Золотой Миноге», – пояснил он.

– Давай заберем ее оттуда и пойдем домой, познакомлю с моей, – предложил Мышелов.

– Домой? – учтиво переспросил Фафхрд с едва заметным удивлением.

– Это в Тусклом переулке, – уточнил Мышелов.

– Ты имеешь в виду «Серебряный Угорь»?

– Нет, позади него. Посидим, выпьем чего-нибудь.

– Я захвачу еще кувшинчик. Слишком много выпивки никогда не бывает.

– Это точно. Возражений нет.

Пройдя несколько кварталов и бросив на нового приятеля несколько испытующих взглядов, Фафхрд убежденно заявил:

– А мы уже встречались.

Мышелов ухмыльнулся.

– На берегу у Голодных гор?

– Точно. Я тогда был юнгой у пиратов.

– А я – учеником чародея.

Фафхрд остановился, снова вытер ладонь об одежду и протянул ее Мышелову.

– Меня зовут Фафхрд. Эф, а, эф, ха, эр, де.

Мышелов снова пожал протянутую руку.

– Серый Мышелов, – проговорил он несколько вызывающе, словно приглашал посмеяться над своим прозвищем. – Извини, но как произносится твое имя? Фаф-хорд?

– Просто Фаф-хрд.

– Благодарю.

Друзья двинулись дальше.

– Серый Мышелов, да? – заметил Фафхрд. – Что же, сегодня ты прикончил пару крыс.

– Да, прикончил, – Мышелов гордо выпятил грудь и откинул назад голову. Затем забавно сморщил нос, чуть ухмыльнулся и признал: – Второго ты мог запросто уложить сам. Я украл его у тебя, чтобы показать свою скорость. Ну, и к тому же завелся.

Фафхрд хмыкнул.

– Он еще будет мне говорить! Думаешь, я не завелся?

Через несколько минут, когда они пересекли улицу Сводников, Фафхрд поинтересовался:

– И многому ты научился по части магии?

Мышелов опять откинул голову назад. Ноздри его начали раздуваться, уголки губ опустились: он приготовился держать хвастливую, полную недомолвок речь. Но тут же снова почувствовал, что нос его сморщился, а сам он ухмыляется. Что за чертовщина скрыта в этом дылде, что он, Мышелов, не может вести себя как обычно?

– Достаточно, чтобы понять, что это вещь опасная. Хотя до сих пор иногда занимаюсь ею шутки ради.

Фафхрд задавал себе похожий вопрос. Всю свою жизнь он не доверял низкорослым мужчинам, зная, что его рост мгновенно вызывает у них зависть. Но этот смышленый парнишка был исключением из правила. Быстро соображает, и управляется с мечом будь здоров, тут спору нет. Мысленно Фафхрд молил Краса, чтобы он понравился Влане.

На углу Чистоганной и Бардачной медленно горящий факел, защищенный от ветра широким золоченым цилиндром, бросал один сноп света вверх, в потеющий ночной смог, а другой вниз, на мостовую перед дверью в таверну. Из окружающего мрака в нижний конус света вступила Влана, очень эффектная в узком черном бархатном платье и красных чулках; единственными украшениями на ней были висевшие на черном поясе кинжал с серебряной ручкой и в серебряных ножнах и шитый серебром черный кошелек.

Фафхрд представил ей Серого Мышелова, который тут же повел себя чуть ли не с раболепной галантностью. Несколько секунд Влана пристально рассматривала его, после чего в качестве пробы одарила улыбкой.

Под факелом Фафхрд развязал мешочек, взятый им у долговязого вора. Влана заглянула в него, крепко обняла Фафхрда и звонко расцеловала, а затем ссыпала камни себе в кошелек.

Покончив с этим, Фафхрд заявил:

– Послушай, я схожу куплю кувшинчик-другой. А ты, Мышелов, расскажи ей пока, что произошло.

Когда Фафхрд вышел из «Золотой Миноги», то левой рукой он обнимал четыре кувшина, а тыльной стороной правой утирал губы. Влана стояла насупившись. Он улыбнулся ей. При виде кувшинов Мышелов аж причмокнул. Компания двинулась на восток по Чистоганной. Фафхрд понял, что за хмуростью Вланы кроется нечто большее, нежели неудовольствие по поводу кувшинов и предстоящей лихой мужской попойки. Мышелов тактично обогнал их, якобы показывая дорогу.

Когда его фигура стала походить в густеющем смоге на кляксу, Влана хрипло зашептала:

– Значит, ты оглоушил двоих из Цеха Воров и не перерезал им глотки?

– Мы прикончили трех наемных убийц, – принялся извиняться Фафхрд.

– Но я-то на ножах не с Братством Душегубов, а с этим мерзким Цехом. Ты же сам поклялся, что при любой возможности….

– Влана! Я не хотел, чтобы Мышелов подумал, что я – напавший на воров любитель, охваченный истерикой и жаждой крови.

– Он для тебя уже царь и бог, не правда ли?

– Сегодня он, похоже, спас мне жизнь.

– А он сказал мне, что перерезал бы им глотки не раздумывая ни секунды, если б знал, что я этого хочу.

– Он просто был с тобою любезен.

– Может, и так, а может, и нет. Но ты-то ведь знал и не….

– Влана, замолчи!

Хмурый взгляд девушки превратился в яростный, она вдруг дико расхохоталась, на губах у нее появилась кривая улыбка, словно она собиралась заплакать, но вскоре Влана взяла себя в руки и улыбнулась уже нежнее.

– Прости меня, милый, – сказала она. – Временами тебе, должно быть, кажется, что я сошла с ума, да и мне тоже.

– Ну, не надо, – коротко отозвался Фафхрд. – Подумай лучше о камешках, которые мы добыли. И веди себя с нашим новым другом пристойно. Выпей чуть-чуть вина и расслабься. Сегодня вечером мне хочется поразвлечься, я это заслужил.

Влана кивнула и вцепилась сагу в руку – в знак согласия, а также для собственного удобства и спокойствия. Они поспешили следом за едва различимой фигурой впереди.

Свернув налево. Мышелов прошел с полквартала на север по Грошовой улице, где от нее отходил на восток узенький переулок. Стоявший в нем черный туман казался твердым.

– Тусклый переулок, – объявил Мышелов.