По имени Ангел (СИ) - Некрасова Лана

— Ты чья будешь?

— Я Фатима, меня мать прислала дяде Мансуру помочь по хозяйству, а то, говорит, стар он стал, сил совсем не осталось, — придумала я на ходу, спасая своё положение.

— Ааа, ты наверное, дочь Зульфии? — Давненько мы с ней не виделись. Как у нее здоровье?

— Слава Аллаху, хорошо.

— Ма шаа Аллах…

— Где там Мансур так долго? Пора бы уже дома быть, время позднее… — елозила на стуле Гульнара в ожидании дорогого брата.

И, словно услышав её причитания, скрипнула дверь, и, наконец, вошёл дед.

Его глаза были уставшими, и, казалось, что он сначала не признал родню.

Но потом его брови седые нахмурились, и он пристально выпятил глаза на женщин:

— Сестра! Салам Алейкум! Как я рад тебя видеть! — обрадовался Мансур.

— Салам, братик! Вот, решили с Лаурой погостить у тебя! — Гуля кинулась было обнимать брата, но тот её попридержал, переводя взгляд на внучку.

— Салам, внучка! Вот перед тобой твой дедушка. — Мансур показал на себя двумя ладонями.

— Салам Аллейкум, дед! Я именно таким тебя и представляла, — произнесла восхищённо Лаура.

— Думал, не свидимся мы с тобой, боялся не доживу до нашей встречи… — Глаза Мансура покраснели, а грусть и радость одновременно сменялись бегающими в них бликами. — О, Аллах! Ты так похожа на свою мать, — произнёс он, утирая скупую слезинку у уголка глаза рукой.

— Да, бедная Мариам! Она была бы хорошей матерью Лауре, если бы не умерла при родах. Я не смогла так хорошо её воспитать… Не слушает меня совсем, взрослая видите ли она стала! В институт поступать вздумала! Так я её еле успела забрать, чтобы на родине жениха ей подобрать и от этой идеи отговорить.

— Мариам у меня тоже взбаловошная росла, с мальчишками гоняла, потому и выдали её рано замуж, чтоб остепенилась. Как пятнадцать исполнилось, так за джигита Рустама её и выдали. Будто ты не помнишь, как всё было, Гуля?

— Помню, она тогда ещё сбежать хотела, но мы присекли эту глупость на корню. А вот, сейчас думаю, что бы было, если бы мы так рано её не отдали? Может жива была бы сейчас? Рожать в шестнадцать лет опасно всё-таки, не у каждой девушки организм сформирован.

— Да брось ты! Ни она первая, ни она последняя! Наша мать, вообще, в четырнадцать родила меня и потом ещё пятерых и все выжили!

— Ой, не знаю, Мансур, не знаю… — запричитала Гульнара.

— Всё правильно ты сделала, сестра, что привезла Лауру ко мне. Мы ей найдём лучшего джигита в нашем поселении. Я уже нашёл его! — И, чуть помявшись, дед озвучил его имя. — Это Анзор! Сын Султана!

Я стояла как вкопанная всё это время и слушала внимательно разговор. После произнесённого имени жениха для настоящей Лауры, меня будто пронзило током. Это как понимать? А как же я? Я же жду ребёнка, и скорее всего от него. И любит он меня, а не её! Мне стало дурно, и я выбежала на улицу. Позывы тошноты не прекращались, а от ситуации, в которой я оказалась ненужной невестой, меня мутило ещё больше. Я присела у стены дома и, схватившись руками за голову, раскачивалась, как психически нездоровая. Я была в панике, потому что именно сейчас на кону была не только моя жизнь, но и жизнь нерождённого ещё малыша.

Не помню, сколько времени я так просидела, пока ко мне не подошёл Мансур:

— Вставай, давай пройдёмся и поговорим.

Я молча подчинилась, и мы медленно пошли по тропинке, покрытой опавшими жёлтыми листьями, чуть поодаль от дома.

— Как ты понимаешь, обстоятельства поменялись, и нам нужно что-нибудь придумать. Ты сказала им правду, кто ты?

— Нет, не сказала. Я обманула их, придумав историю, будто я Фатима, дочь Зульфии. Помогаю тебе по хозяйству.

— Пусть так и будет пока что. Говори также, продолжай.

— А если настоящая Фатима объявится, и Гульнара узнает правду?

— Это ненадолго, поедешь в Нальчик, там тебе квартиру снимем. Посильнее в хиджаб укутаешься, чтоб никто не узнал. Поживёшь пока там, на первое время я денег тебе дам, а там как знаешь. Возвращайся к себе, если хочешь. Паспорт, я так понимаю, ты нашла уже свой?

— А как же Анзор? Он же меня искать будет! Ведь он меня любит!

— Анзор узнает о подмене невесты только после свадьбы, когда личико её увидит под чадрой свадебной. Родственникам тебя ещё воочию не представляли, вот как раз, на днях знакомить будем, и Лауру вместо тебя покажем. Она тоже хороша собой, разницы не заметят.

— А как же наш грех, зачем зря смущать невинную Лауру? Что они скажут, когда узнают, что она чиста?

— Это ещё неизвестно, наскольно она хранила целомудренность в этой своей Москве! Думаю, это не проблема! Другого выхода у меня нет!

— Ты, конечно, заварил кашу, Мансур! Сам не расхлебаешь! — сказала я по-своему, перестав притворяться мусульманкой. Хорошо, я уеду! Только разбирайся потом сам с Анзором. Расскажи ему, кто я на самом деле и при каких обстоятельствах к тебе попала! И не вздумайте меня искать! И, знаешь, что, Мансур? Я вспомнила всё про свою жизнь и поняла, что я ни за что её не променяю на вашу убогую жизнь в этой гнилой лачуге! Думаешь, что ты во всём всегда прав? А вот и нет! Представляешь, существуют женщины, которые сами решают, как и с кем им жить! Они думают своими мозгами, а не чужими, они получают образование и занимаются любимым делом. И это ещё не всё! Они свободны в выборе — гореть ли им творчеством и жить для себя, или же посвятить всю свою жизнь семье!

Мансур позеленел и сморщился от моих слов, он не хотел слышать, что я говорю.

— Что у тебя с лицом, Мансур? Не ожидал такого услышать от неверной русской девчонки? — Я ухмыльнулась, растянув губы в полуулыбке, глаза же мои были полны горечи слёз. — И да! Я верующая! А знаешь, во что я верю? — В себя и справедливость!

Дед молчал, не в силах мне противоречить, его руки затряслись, и видно было, насколько он сильно нервничал.

Чуть передохнув, я выпалила:

— Завтра утром я уезжаю. И не в Нальчик, а к себе домой! И да, дед, найди мои вещи, в которых я приехала сюда. Наконец, оденусь как цивилизованный человек, в джинсы!

Я развернулась и пошла быстрым шагом в дом, чтобы провести в нём свою последнюю кошмарную ночь.

На удивление, я очень быстро отключилась и крепко спала всю ночь, потому что в глубине души верила, что за ночью обязательно наступит рассвет, тьму победит солнечный свет, и моя жизнь обязательно изменится в лучшую сторону!

Только забрезжил розовый рассвет, я открыла веки и посмотрела в окно. Дымка тумана окутала снежную вершину Эльбруса, но лучи золотистого солнца яростно прорезали себе ходы, прорежая густую белую пелену своим ярким светом.

Как хорошо, что я возвращаюсь! Рядышком на стуле лежал рюкзак с моими вещами — наконец-то, я вернусь к моей старой жизни! Я потянулась к нему и сразу ощутила прилив сил, будто обычная неодушевлённая вещь может вернуть тебя туда, где всё дорого твоему сердцу — домой! Раскрыв, с радостью заметила все мои остальные документы, и даже пластиковая карта, на которой имелась небольшая сумма для путешествий, цела.

Моя одежда, которая была на мне в тот злополучный день, тоже была на месте.

Я надела свои рваные джинсы, белую футболку и джинсовую куртку, на ноги обула кроссовки. Всё бы ничего, если бы меня не подвела незастёгивающаяся никак пуговица на джинсах. Пришлось срочно придумывать что-то.

Я быстренько взяла нитку с иголкой и перешила пуговицу на самый край. Ну вот, другое дело! Не так уж и заметен мой живот.

Довольная, я накинула рюкзак на одно плечо и отправилась в путь.

— Прощай, Мансур, больше мы, надеюсь, никогда не увидимся! — с горечью в голосе попрощалась я с дедом, открывая дверь на выход.

— Прощай! Храни тебя Аллах! Я зла на тебя не держу, и ты не держи тоже! — грустно ответил он.

Впервые за всё то время, что я его знала, я увидела в его глазах проблеск мягкости. Не такой он плохой человек, оказывается, каким хотел всем казаться.

Спускаясь по горной тропе, я вспомнила то чудесное время, что мы проводили с Анзором.