Аконит (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

Что теперь делать? Что мне теперь делать?

Наш уговор с Эльзой не подходит к нынешней ситуации.

Меня ждут люди Эльзы в том самом полузаброшенном пионерском лагере. Они помогут связаться с сестрой и если она заражена, то попробуют разорвать связь с Алхимиком и обеспечат запасом неона, которого должно хватить на несколько лет. А дальше остаётся надеяться, что найдётся лекарство и её вылечат.

Всё спланировано. Все варианты предусмотрены.

Но Кай опередил меня. Вновь чувствую тень волка над собой. Чувствую, как он касается меня, шепчет на ухо свои дикие желания. Чувствую слабость, беспомощность, ледяное желание сдаться.

Только-только перестали сниться кошмары-воспоминания о прошлом. Только-только вновь начала улыбаться и думать о будущем. Стрела с ядом аконит разрушила всё. Пострадал Лико. Сестра в опасности, а Жанна мертва.

Он вновь влез ко мне в голову. Словно опять падаю в невесомость. Вся моя жизнь — сплошное падение в пропасть.

Визг тормозных колодок, резкий правый поворот, крик и я чуть не въезжаю в дерево. Ремень, выбив воздух из лёгких, удержал от соприкосновения с рулём. Глубоко дыша, повернулась влево и уставилась на огромного серого волка почти метровой высоты в холке, неподвижного, широкоплечего, массивного зверя.

Он неотрывно смотрит, а затем задирает голову и громко воет. Оборвав жутко-красивую песню, вновь смотрит в мою сторону, а затем медленно уходит в лес на той стороне дороги.

— Так не бывает, — поражённо сказала вслух.

Встретить волка именно сейчас показалось дурным знаком. Это как будто ожили волчьи сны.

***

Я бросила машину неподалёку от станции, купила билет на поезд, натянула капюшон пониже и, прислонившись головой к стеклу, попыталась поспать. Сегодня первое мая, поэтому в вагоне всего несколько человек. А колёса стучат, голову неудобно держать, постоянно ударяюсь о стенку. Поменяв положение, запрокинулась и уставившись в потолок. Серый, в разводах от пыли и грязи.

В оконное стекло бьётся муха, она то ползает вверх-вниз, то начинает прорываться наружу. Лёгкий ветер лохматит волосы и немного прохаживается по лицу, чуть-чуть освежая его после бессонной ночи.

Здесь всё так меланхолично-тихо. И привычно-спокойно. Даже не верится, что совсем недавно всё было иным. Я была иной.

Посмотрев на руки, убедилась, что они больше не дрожат. А поднеся к носу, уловила едва ощутимый аромат железа и кожи. Без медного привкуса.

Чуть спустившись вниз, скрестила руки на груди и вновь отвернулась к окну, за которым проносилась сельская пастораль. Берёзки, сосенки, дубки, поля, какие-то озёра, речки, вон церковь золотится на горизонте, а вот и пустая остановка, мимо которой, не снижая скорости, проносится наш поезд. И всё по новой.

Небо нахмурилось, приоделось густыми тёмно-серыми облаками, деревья гнутся, гуляет ветер, солнце только успело выбраться из-за горизонта, как уже умудрилось скрыться за тучами, погрузив ранний весенний пейзаж почти в осеннюю картинку.

Моя первая и последняя весна в Санкт-Петербурге.

Больше не вернусь в этот город, как бы не сложилась моя судьба. Мне нечем бить карты Кая, он будет сторожить сестру как настоящий цербер, а значит шанс попасться весьма велик. И чем всё закончится? Неужели вновь стану зависимой? Или же у меня выработался иммунитет? А он, заполучив меня, действительно отпустит сестру?

Мы с Ингой никогда не были близки. Слишком разные как по характеру, так и внешне. Она пошла в отца, в детстве была солнечным зайчиком, рыжей-рыжей и кудрявой. Потом, с возрастом, рыжина успокоилась, перешла в стойкий каштан, а волосы из-за длины перестали так отчаянно виться и выпрямились.

Мы с ней — огонь и лёд. Я чёрная, она светлая. Если Инга как солнышко, добрая, общительная и весёлая, то я всю жизнь была молчаливой, осторожной, внимательной, а иногда даже злой. Разница в характере не делала нас врагами, но подругами никогда не были и частенько в детстве ссорились по пустякам. Раньше думала, что родители любят её больше потому что она младшенькая, так ведь бывает в семьях. Но теперь знаю почему всё так сложилось.

И от этого ещё больнее. Из-за меня, девчонки, которую уберегли от страшной судьбы, их родная дочь оказалась в большой опасности. Я магнит для неприятностей.

Поезд остановился и в вагон зашли новые пассажиры. Небольшая компания молодых ребят с рюкзаками и сумками, что-то бурно обсуждали, устраиваясь неподалёку. Весёлые, немного сонные, но абсолютно довольные жизнью походники-студенты.

Интересно, как сложилась моя жизнь, если бы пошла с Женькой? Я бы не привлекла внимание Артёма, не переспала бы с ним, не было бы похищения и встречи с Каем. Нормальная жизнь? Или судьбу не обманешь?..

Тогда не встретила бы их. И не было бы сегодняшней ночи. Никогда не почувствовала то, что почувствовала. Не испытала бы такой ясности, искренности, тепла.

От воспоминаний поёжилась. Холод между лопаток. Я сделала нечто плохое. Бросила их, оставив Жанну на грязном полу кухни. Кто найдёт её? Кристина? Олеся? Или Лико, Арман? Поймут ли, что с ней случилось? И что она покончила с собой?

Напротив шумно упала сумка, следом за ней молодой парень с огромным родимым пятном на щеке.

— Не возражаешь? — хрипло спросил он, заметив мой взгляд.

Отрицательно мотнула головой, стараясь не пялиться на его лицо.

Однако парень всё равно поджал губы, а затем надел огромные наушники и включил плеер, на максимум выкрутив громкость, заглушая окружающий мир чересчур громкими басами.

Интересно, как он живёт с такой внешностью? По виду и не скажешь, что скрывается от мира. Яркие кислотные шмотки, волосы ёжиком, во все стороны торчат, жестикуляция активная и открытая. Похоже парень совсем не стесняется, хотя видно, что ему неприятны чужие взгляды. Он борется со своими страхами здоровым пофигизмом и наплевательством. Возможно так даже лучше. В своё время я так не смогла.

Безумно захотелось проверить, как лежит грим, не проступили ли очертания шрама, не испачкала ли капюшон тональным кремом, но сдержалась, отвернувшись к окну. Совсем скоро приеду в Питер, а там Московский вокзал, очередной поезд, дорога и, наконец, Москва.

***

Выбрасываю сигарету в урну, переступаю порог вытянутого в длину здания, полностью, с головой, окунаясь в шум, ловя обрывки чужих разговоров. Взгляды незнакомцев равнодушно скользят по лицу, а над залом проносится звонкий, но неразборчивый голос диспетчера. Высоко над нами пролетают голуби, меня чуть не сбили крупным чемоданом, дважды наступили на ногу, обругали злобно, но никто, совершенно никто меня не увидел!

Я, вместе со своим небольшим рюкзаком, органично влилась в утреннюю сутолоку, лавируя между прибывшими, уезжающими и просто скучающими. При покупке билета потребовалось всё моё мужество — паспорт поддельный. Я впервые пользуюсь фальшивкой, тем самым открыто нарушая закон. Спина взмокла от волнения, руки влажные, улыбка нервная, а женщина за стойкой сонная, так что всё прошло быстро и как по маслу.

Пожелав лёгкой дороги, она выдала билет, чек и вернула паспорт. «Следующий!»

Выйдя на перрон, немного поблуждала, нашла закуток курильщиков, выкурила ещё одну сигарету, мысленно собирая себя по кусочкам, а затем, найдя нужный поезд и вагон, загрузилась в своё купе, порадовавшись, что койка верхняя: собираюсь проспать все восемь часов пути.

Запрокинув голову, уставилась на облупившуюся стенку, на которой по-английски накарябана странная фраза: «We will find you». Задумчиво проведя пальцем по шершавой поверхности, быстро утратила интерес, мысленно настраиваясь на сон. Если не посплю сейчас, то уже никогда не смогу выспаться.

Интересное слово «никогда». Оно довольно часто стало возникать в моём лексиконе. Я больше никогда не буду безмятежно спать. Никогда не расслаблюсь. Никогда не доверюсь никому. Никогда не вернусь домой.

Последняя мысль оказалась такой острой, что невольно открыла глаза, сдерживая себя, стараясь не раскиснуть. Наши желания сбываются иногда так причудливо-пугающе.