За Тихим Доном (СИ) - Шефф Вийя

— Второе пока под вопросом. Я в этом кресле всего неделю сижу.

— У вас хороший пример перед глазами. Ваш отец поднял такой большой бизнес с нуля.

— Да, и не развалить бы его своей некомпетентностью. Я только начал изучать управление.

— Я поняла, вы пессимист, — лыбится.

— Скорее реалист...

Мурыжат меня часа два. Интервью, показать производство и офис. Снимают каждую мелочь.

На прощание Арина всовывает мне свою визитку и просит позвонить, если что-нибудь понадобится. Но посыл у этой просьбы другой — буду не против встретиться лично.

Когда уезжают, понимаю, что в больницу я уже не успеваю. Обед давно прошёл.

Звоню маме, говорю, что не приеду. Сокрушается и ругает.

Да что я сделаю? У меня встреча через полчаса.

Вы сами же поставили меня во главе. А теперь хотите, чтобы я разорвался?

Прости меня, мама, хренового сына...

Глава 38

На улице неожиданно стало темно. И это не я засиделся на работе, а город накрыла грозовая туча.

На часах восемь. Ещё полчасика и поеду...

Тихий стук в дверь.

Ксения Анатольевна давно дома. И в офисе тишина, ушли все.

— Войдите, — не отрываюсь от компьютера.

Яна, мать её... Ковалевская.

— Почему вы не дома? — прислоняется спиной к косяку, красиво поставив ножку.

— Надо кое-что доделать... Кстати, — откидываюсь и смотрю на неё серьёзно. — Вы так и не сдали мне отчёт, Яна Артемьевна. Все сроки давно прошли, и я уже не раз напоминал.

— Как раз над ним работала, — медленно и хищно стала ко мне приближаться, виляя бёдрами.

Да, блядь... Ты сегодня четвёртая.

Сегодня у меня в гороскопе звёзды как-то иначе выстроились? Или я пахну не так, как обычно?

— И как успехи? — пытаюсь не смотреть на неё, делая вид, что не замечаю, что садится на край моего стола.

Потираю затёкшую шею.

— Хорошие успехи. Просто ваш папа никогда меня не торопил с отчётами, вот я видимо и расслабилась.

Обошла меня и встала за кресло. Рывком притянула к спинке и начала разминать мои плечи. Прикольно. Но... На фонтан эмоций и моё возбуждение не надейся.

— Ты такой напряжённый, мышцы скованы, — хрипло шепчет в затылок, соблазняя.

— А в какой момент мы с вами успели перейти на "ты"? — морщусь от сильных надавливаний.

— В этот самый, — шепчет на ухо.

Разворачивает кресло и садится мне колени.

Охренеть! Вот это прыть.

Проводит ногтем по скуле и подбородку, по губам. Тянется для поцелуя. Откидываю голову назад, и она застывает. В глазах скользит разочарование и злость.

— Слезла!

Виновато бегает глазками и встаёт.

— Извините...

— Первый и последний раз такое отмачиваешь. Я почти женат. Запомни! И завтра с утра твой отчёт должен лежать вот здесь, — постучал пальцем по столу. — Свободна.

Нахер эту работу! Дома Машенька ждёт.

Выключаю всё и, подхватив пиджак, покидаю офис.

На улице гроза начинается. Сверкают молнии и сильный ветер. Дождя пока нет.

По дороге заезжаю в ближайший торговый центр, который ещё работает. Ювелирный магазин на втором этаже.

Девушка мило улыбается, увидев меня.

— Мне обручальное кольцо нужно, — осматриваю витрину.

— Какое золото нравится вашей избраннице? Белое, желтое, розовое? С камнем?

— Нет. Мне кольцо для себя. Обычное, без вычурности. Только пошире, чтобы издалека было видно, что я занят.

Удивляется и ловит смешинку.

Она достаёт с витрины коробку с кольцами и протягивает мне одно. Белое золото, узор.

Мало.

— Вот это, — показываю на простую широкую обручалку.

В самый раз.

Расплачиваюсь. Тут же срываю ценник, в мусорку его. Кольцо оставляю на пальце.

Оберег от нечисти.

Пока доезжаю до дома, гроза усиливается, льёт, как из ведра. Добегаю от стоянки до подъезда и промокаю до трусов.

В квартире темно и пахнет чем-то жжёным.

— Маша! Что за запах? — лечу сразу в гостиную.

Наверняка готовила ужин и спалила что-нибудь.

Клинская сидит на полу у окна и смотрит на грозу. Вокруг несколько десятков зажжённых свечек.

— Ты чего в темноте сидишь? — подхожу к ней.

— Автомат выбило... А я не понимаю...

Сажусь рядом на колени.

— Ты мокрый, — тянется ко мне.

— Ливень на улице, — ловлю краешек её губ.

— Раздевайся. Я сейчас, — убегает в ванную.

Возвращается с полотенцем и моим махровым халатом. У нас парные теперь. Вчера вечером мне подарила. Специально заказывала с нашими именами.

Стягиваю мокрый пиджак и бросаю на пол. Дергаю за галстук, чтобы развязать.

— Стой! — хватает меня за руку. — Я сама…

Я усаживаюсь на пол. Маша возле меня, медленно растягивает узел на моей шее. Кидает галстук к пиджаку. Так же неторопливо одну за другой расстёгивает пуговицы на рубашке.

— Маш, что за секс ленивцев? — провожу рукой по её бедру.

Смеётся и продолжает меня раздевать.

Пряжка ремня, молния, тянет с меня брюки.

Всё в одну кучу. Боксеры тоже.

Смотрит похотливо мне в глаза, потом взгляд гуляет по моему телу. Неожиданно встаёт, подхватывает мои вещи.

— Пойду, сушиться повешу, — марширует в ванную.

— Маша! Ведьма безжалостная!

Из ванной смех, как в фильмах о колдуньях.

Падаю головой на ковер.

— Свет включи!

— Слушаюсь и повинуюсь...

Тянусь за халатом, надеваю, растираю волосы полотенцем.

В прихожей нажимаю на отключившиеся кнопочки.

-Да будет свет! — орёт Клинская и выбегает ко мне.

Щёлкаю её по заднице полотенцем. Смеётся и устраивает догонялки.

Тебе не привыкать от меня тут бегать. Ловлю, прижимаю к себе. Убираю с лица растрепавшиеся волосы.

— Стой! Стой! Это что? — хватает меня за запястье.

Большими глазами смотрит на мой новый аксессуар.

— Я подумал, а что ты одна с кольцом ходишь? Заехал и купил. Буду привыкать.

— И как ощущения? — довольно улыбается.

— Непривычно.

Пиздец, как непривычно! Я всю дорогу его крутил большим пальцем.

— Шолохов, знала бы, что ты такой романтик, сразу бы за тобой пошла, — гладит по лицу.

— Я только с тобой такой.

Знала бы ты, как я час назад отшил Яну.

— Скажи мне, я хочу слышать, — шепчет, чуть касаясь губ.

— Я тебя люблю...

— Ещё!

— Я тебя люблю... Люблю... Люблю...

Целую каждый раз.

Желание подхватывает и начинает ломать. Но моя зараза опять выкручивается в руках и пытается сбежать.

— Маш, что за дела? — развожу руками.

— Ну... — прячет глаза.

— Ну?! Рожай быстрее!

— Гости ко мне из Краснодара приехали, — шепотом.

Какие нахрен ещё гости? И причём тут наш секс? Не сразу догоняю.

О, чёрт!

— Понятно... — дошло. — Обнимашки-то никто не отменял?

Но ответ читаю только по губам. Мощный удар грома и треск молнии всё заглушает. Вспышка такая, что светло становится, как днём.

— Ты это видел? Вот это шарахнуло! — бежит к окну.

Выключаю свет. Свечи ещё горят.

Сажусь напротив окна на пол, дергаю Машу за подол, заставляя тоже сесть впереди меня.

Обнимаю мою девочку руками и ногами. Подбородок на плечо.

Она снова подпрыгивает и съёживается от удара грома. У самого мурашки по телу.

Распахиваю халат и закрываю её, прижимая к груди.

— Так красиво... На такой высоте картина на бушующую стихию просто потрясающая открывается. Ты ближе к небу, — смотрит на улицу.

— Угу...

Дышу запахом её волос. Сладкая. Персик... Голова кружится от этой близости и остроты ощущений. Словно нервы голые и искрят.

Пляшем пальцами какой-то медленный танец, вытянув руки. На фоне грозы смотрится романтично.

Я пытаюсь не дать себе возбудиться. Это трудно, от Клинской как пионер — всегда готов. А представлять что-то отвратительное не хочется. Наоборот. Память рисует её в красивом дорогом кружевном белье.