Примархи - Ник Ким

— Но при этом только три гарнизонных службы, — указал Исидор, проведя пальцем по стеклянистой поверхности. — Подводный «пункт остановки» — что бы это ни было — на океаническом мире Бифос…

— Тактический аванпост «Эпсилон/Локо», замаскированный под гигаконтейнер, регулярно двигавшийся между грузоподъемниками над Исстваном IV, — вставил Сетебос.

— И прослушивающий пост третьего класса в разрушенных Садах Птолемея на Прандиуме, — продолжил Исидор.

— Ни одна из них не была скомпрометирована, — напомнил Омегон. — журналы безопасности «Теней» подтверждают, что он организовал для находящихся в его распоряжении солдат Гено комбинацию караульных точек и чередующихся патрулей. Впрочем, он не станет полагаться только на это, и у него будет условная стратегия для собственных легионеров на случай прорыва периметра — если ситуация выйдет из-под контроля, он не будет полагаться на союзников или оперативников. Со своими отделениями он предпочитает отходы, тактические подрывы, зачистку прометием, подходы со всех сторон, минирование коротких путей с переборками и отключения энергии.

— Как только Яник узнает, что базу атакуют, — продолжил Сетебос, — скорее всего, его легионеры будут готовы блокировать ее и сдерживать силы проникновения в несущественных секциях.

— Да, — согласился примарх. — Он запрет нас в западню и пошлет за поддержкой Легиона. Организованный протокол.

— Вероятно, наше крыло перехвата на телепатической станции Белис-Акварии, — предположил Исидор.

— «Фи», а возможно, даже «Гамма», — добавил Аркан. — Оба корабля недалеко.

— В любом случае мы должны ударить по астропатическому хору в часовне и всему, что находится в ангаре на поверхности, — сказал Омегон, — прежде, чем Яник осуществит блокаду. Как бы то ни было, есть хорошие новости. Записи демонстрируют большой упор на стратегическую симуляцию и статистические подсчеты, выполняемые когитаторами базы. У нас есть и то, и другое.

— Что говорят числа? — поинтересовался Исидор.

— Что нападение на базу «Тени» будет в большой степени тщетным. Впрочем, тут не учитывается подробное предварительное знание базы, знакомство с тактикой Альфа Легиона и обладание самими данными о симуляции.

— То есть, что неудивительно, Яник никогда не рассматривал вариант проникновения своего же Легиона, — произнес Сетебос, подняв бровь. — Вы переосмыслили планы, повелитель?

— Да, — ответил Омегон. — «Тени» не отличаются от любой другой цели. Применяется стандартная тактика Легиона. Вероятность успеха возрастает при множественных подходах и направлениях атаки. Мы должны напасть на гарнизон Яника со всех сторон — занять наших братьев, пока мы завершаем операцию.

— Если позволите, сэр, — произнес Исидор. — Вероятно, что существуют оперативные элементы, которые командующий Яник не внес в журналы. Определенно скрыл от оперативного персонала, вроде эмпир-мастера, и, возможно, даже от собственных легионеров. Он из Альфа Легиона, повелитель. У него будут поджидающие нас сюрпризы. Что-то такое, чего мы не предвидели.

— Разумеется, — согласился примарх, задумчиво кивая головой.

Оператус Пять-Гидра: Истекшее время?2/004.89//ТПС База «Тени»

— Сержант Сетебос сообщает о сильном сопротивлении на спальном уровне, — повторил Волион сообщение из своего вокс-канала. — Тарквисс погиб.

Омегон уже собирался ответить, но приказ застрял у него в горле.

Что-то было не так. Что-то не на месте.

Пока примарх шагал по коридору пениториума к центру вместе с Ксалмагунди и Волионом, его внимание было сосредоточено на силах скитариев, которые загораживали им выход. Однако когда они миновали боковой проход, стало ясно, что они не одни в коридоре — он на кратчайшее мгновение заметил движение и тусклый блеск керамита.

Казалось, что время замедлилось. Мрак подземелья осветили дульные вспышки. По всему коридору, словно гром, разносился грохот огня болтеров.

— Огонь на подавление! — скомандовал Омегон, хватая Ксалмагунди и выдергивая ее из-под перекрестного обстрела. Волион ответил уничтожающим градом из своего болтера, направив его в боковой проход — Альфа легионеры приближались, используя в качестве укрытия выемки дверных проемов камер.

Высунувшись понизу, примарх срезал трех ближайших легионеров и снова исчез за углом. Почти сразу же возобновился подавляющий огонь Волиона, который дал Омегону драгоценные мгновения для размышления. Он настроил канал вокса.

— Сержант, — окликнул он. — Доложить!

В воксе он слышал непрерывное рявканье обоюдного огня болтеров.

— Нас обошли на спальном уровне, сэр, — признался Сетебос. — Несем потери. Выходы блокированы. — На мгновение сержанта заглушил его же пистолет. — На этом уровне нет спален. Схемы ввели нас в заблуждение. Мы пришли прямиком в перестрелку.

Омегон почувствовал, как губы непроизвольно кривятся в оскале.

Также на схемах базы не было потайного входа в пси-пениториум в фальшивой камере на краю бокового коридора. Предположительно, чтобы проще отбить уровень в случае прорыва защиты, легионеры гарнизона воспользовались потайным ходом, отвечая на первоначальные запросы Урсина Эхиона о подкреплении в центре пениториума. И вот теперь засада, которую Омегон спланировал для вызванных легионеров, оказалась контрзасадой — вместе с ощущением злости и разочарования примарх не мог не почувствовать укола гордости за тактическое мастерство Яника.

Разрывные болты рвали стены и пол вокруг Омегона и Ксалмагунди. Заполнявшие центр силы скитариев начали пробиваться по основному коридору, наудачу производя вперед выстрелы из боевых конечностей. Примарху снова пришлось вытаскивать хрупкого псайкера с пути неприятностей, прикрыв ее своей керамитовой громадой.

— Перезаряжаюсь! — крикнул Волион. Вместо того, чтобы прикрыть его огнем из болт-пистолета, Омегон отстегнул с пояса пару гранат и метнул их в боковой проход.

Сдвоенный взрыв сотряс коридор, убив наповал еще двух легионеров из гарнизона и выбросив еще нескольких из-за укрытия прямо на смертоносную линию огня Волиона.

Так не могло продолжаться. Космодесантники приближались к узлу с одной стороны, часовые-скитарии — с другой, и единственным местом для отступления была открытая камера Ксалмагунди, однако Омегон не собирался возвращаться в иссушающий душу мрак. Он бился с собственным Легионом — сюрпризов следовало ожидать. Впрочем, настало время вернуть себе преимущество.

— Ксалмагунди, — выкрикнул он, выпуская шквал болтов. — Пора погреметь клетками!

Псайкер поняла.

Наклонив голову и прикрыв большие черные глаза, Ксалмагунди сконцентрировалась на непосредственном окружении. К грохоту стрельбы добавился новый звук: визг сминаемого металла, разлетающихся замков и искривляющихся петель.

Толстая дверь возле узла вылетела из усиленной рамы и с неудержимой сокрушительной силой ударила в противоположную стену. За ней последовала другая, а затем еще одна. Это было так, как будто в камерах вдоль прохода последовательно нарастало давление, которое достигало взрывного пика, срывая со стен покрытие пси-защиты. Гремящая сила прокладывала себе путь по пениториуму, выдирая двери камер по обе стороны коридора, и наступающие силы остановились. Дверные проемы, предоставлявшие им необходимое укрытие, теперь стали похожи на ужасающие западни под давлением.

Удары давили легионеров гарнизона о стены, или же сшибали тех с ног. Те, кому повезло оказаться между дверей, оказались застигнуты на открытом месте, и еще больше их пало под возобновившимся огнем Омегона и Волиона.

Последняя дверь камеры врезалась в стену, и они двинулись через бойню, переступая закованные в доспехи тела раздавленных легионеров. Волион и примарх ударами ног отбрасывали оружие переживших телекинетический натиск братьев за пределы досягаемости и со смертоносной точностью вгоняли клинки в разбитые шлемы.

В камерах зашевелились узники.

Во мраке разорванных дверных проемов разносились отголоски нарастающего безумия страдальцев. Ведьмовские отродья шипели, хихикали, всхлипывали и разговаривали сами с собой на темных наречиях. Они знали, что свободны, но казалось, что внезапная воля вызывает у них подозрения.

Омегон увидел, как из предполагаемой безопасности теней возникают истощенные мужчины, женщины и мутанты. Нырнув в единственную камеру, дверь которой была открыта, а не исчезла, он чуть не затоптал блуждающую маленькую девочку с гротескно большим черепом и затуманенными глазами.

— Идем! — поторопила его Ксалмагунди, указывая примарху мимо ребенка-ведьмы в открытую камеру. Сперва Омегон решил, что она собирается обнять дитя из какого-то материнского инстинкта или солидарности мутантов, но вместо этого Ксалмагунди отшвырнула ту, захлопнула дверь камеры и прижалась спиной к иссушающему черному металлу.