Сказки Бурого Медведя - Михаил Лепёшкин

А Малёк, тем временем по лесу пробежал сначала, потом шагом пошёл да всё на Матку — на звезду, которая всегда прямо на полночь показывает, поглядывал. Ведь Ясна говорила, что на полночь Дуб растёт. Долго он так шёл, да чуть мимо не проскочил, хорошо, что вспомнил, как дед учил лес чувствовать. Остановился, прислушался, узнал, где рядом место сильное, туда и пошёл. Вышел аккурат на поляну к Дубу, а ветви его как змеи к Мальку тянутся, корни по земле к ногам ползут. И стало страшно Мальку. Так страшно, как никогда не было. Но поборол он страх свой, правда не совсем, только загнал поглубже насколько смог. Подошёл к Дубу, взялся за кору и стал знаний просить. Долго просил, ничего не выпросил. Присел на корень да голову на колени склонил. И тут витязь ему привиделся.

— Ну, чего надо тебе, мелюзга вертлявая?

— И вовсе я не мелюзга! Я уже большой! Я учиться к тебе пришёл.

— А ты дедушку хорошо слушался?

— Да всегда я его слушаюсь!

— А в сказки его вникаешь?

— А как же? Они такие интересные!

— Так он не все ещё тебе рассказал. Вот как расскажет, так и посмотрим, стоит ли тебя учить.

— А чем я хуже Яськи? Она же часто не пойми чего делает, и даже объяснить не может почему так! И вообще — она девка!

— Так ты не учиться сюда прибежал, а зависть свою тешить! Видя кровь ей родную, думал я, что достойного родича увижу, а ты вон как? Уходи! Не будет тебе науки.

— Почему?

— Потому, что только о себе думаешь, только себя замечаешь. Вот когда о тех что вокруг думать будешь, тогда и посмотрим. А теперь уходи, не мешай мне суетой своею!

Встрепенулся Малёк, вскочил обиженный. Да как он смеет, деревяшка непутёвая? Пнул он Дуб по коре, да сверху его по макушке жёлудем треснуло, и сильно как, аж в голове зазвенело! А вокруг завыло что-то, загудело, засвистело! Небо тучами заволокло, да ветер поднялся! Кинулся Малёк бежать, долго бежал, а куда выбежал — не знает. Звёзд не видно, темь, хоть глаз коли. Заблудился. Вот и наказание тебе, дурень, за непочтение. Ищи теперь дорогу домой, пока с голоду не помрёшь или зверюга какая тобой не пообедает. Эх, и зачем стоило тащиться такую даль? Лежал бы себе на печи да спал в тепле…

А Домовой меж тем долго заснуть не мог, всё с боку на бок ворочался, трудный вопрос решал: обязан он за людьми смотреть — или нет? Ведь коли он дом хранит, так люди тут ни при чём. А коли они часть дома, которая за домом тоже присматривает, то стоит. Без деда и печь не топится. А Ясна такие пироги печёт, просто пальчики оближешь, и главное, Домового не обносит. Обязательно ему за печку пирожок положит и к угощению пригласит. От Малька, правда, толку мало, да всё же не чужой, а свой, домашний. А ну как случится с ним что?

Не утерпел Домовой, вылез из-под печки, подошёл к Ясне, разбудил да поведал про Малька. Вскочила Ясна, заметалась спросонья, хотела деда будить, да пожалела старого, сама на поиски отправилась. А Домовой, наконец, долг выполнив, залез к себе за печь и спокойно заснул.

Выбежала Ясна в лес, брата искать, да как тут одной справиться? Стала она Лешего звать да будить:

— Вставай, Хозяин Лесной, беда приключилась! Малёк пропал! А вдруг заблудился?

— Лучше бы он сразу заблудился и до Дуба не дошёл, а теперь поплутать должон. Ума-разума набраться, — ответил появившийся Леший. — Вот ить морока на мою голову!

— А коли его зверюга какая съест?

— Ну, съест, и что? Ей, зверюге, тоже есть надо.

— Да ты что? Он же брат мне! — оторопела Ясна.

— Эт точно, об том я не подумал. Ну да ладно, пошли, чай выручим, успеем.

Обернул он Ясну одёжей своей и вмиг перенёс к Мальку.

Малёк меж тем на дереве сидел, а под деревом целая стая глаз светилась, и все норовили прыгнуть да за пятку его ухватить! У кого громче зубы стучали, тоже непонятно было — у волков от злости, что добычу достать не могут, или у Малька от страха? Вот на тот стук Ясна с Лешим и вышли. Присмирели волки, в ближайших кустах расселись, ждут что дальше будет. Ясну им трогать почему-то просто не хотелось, а Леший свой. Только без добычи они оставаться тоже не хотели.

— Ну, чего расселись? — крикнул им Леший. — Тут не ваша добыча. Ваша за оврагом в ельнике лежит. Там лось ногу сломал, да падая, на острый сук напоролся. Долго не протянет. Как раз вам будет, чем поживиться. А коли поторопитесь, так и от мук его избавите.

Кинулись волки к оврагу. Ясно ведь и ёжику, что лось побольше костлявого мальчишки будет, а на свежинку все охочи.

Слез Малёк с дерева, к сестре кинулся:

— Прости, сестрица, что волноваться заставил. Думал я, что смогу как ты лесом ходить, да не вышло. А за спасение благодарность тебе от меня огромная.

— Не меня благодари, а Лешего. Без него я бы и не успела.

— А без него я бы и не заплутал.

Леший глаз прищурил:

— А может, сказать, за что я тебя в чащу загнал?

— Да чего там? Сам сделал, сам и скажу. Вот только зря я на Дуб злился. Правду он сказал. Только о себе я думаю.

— Ну, раз понял, так уже хорошо, — подобрела Ясна. — Пойдём домой.

Поклонились они Лешему и зашагали в сторону дома. Аккурат к утру и подошли, да только дед уже встал давно да Домового расспросил, где внучата его? Сразу понял всё, но когда они из леса явились — вида не подал, ходил себе как ни в чём не бывало.

Настала пора домой ехать. А там новостей полон короб! Да все дивные да хорошие! Батьке работа прибыльная привалила. Приехали из самой столицы пастыри чёрные иноземные, веру новую в народ нести. Так, мол, сам князь повелел да злата-серебра тем пастырям отсыпал от души, чтобы ни в чём они нужды не испытывали. Вот и искали пастыри лучших мастеров в городе, чтобы дом большой сделать да мебель в нём разную. Да чтобы всё красивое было, да резное, да крепкое! Ибо на века приехали чёрные пастыри иноземные. А как искать стали, так им кажный на Охлупа с сыновьями и показывал. Кто ж ещё самый лучший мастер по дереву?