ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones» - Анатолий Лазарев

Мэрэлин и Дэвид Рейнольдс у могилы Брайана

Глава 7

1966 год

1966-й был годом, когда Лондон «кайфовал». Джон Леннон объявил, что «Битлз» более популярны, чем Иисус, ЛСД продавалась в США по рецепту, Боб Дилан попал в мотокатастрофу и скрылся в уединении, и, наконец, журнал «Time» вышел с фразой: «Умер ли Бог?» на обложке. Это был романтический период. Молодые люди и девушки покидали свои дома и устремлялись в другие города. Посторонние глядели на них с недоумением и приговаривали: «Кто вы такие, длинноволосые дикари в джинсах?» Все это общественное движение носило радостный, приподнятый характер, так как оно было повсеместным, и развивалось коллективными музыкальными мыслями. Хит-парады словно звенели этим звуком свободы, этим струящимся рок-н-роллом. Напряженность 50-х породила раскрепощенные 60-е, и радикализм прошлого десятилетия перекочевал в новое в совершенно иной плоскости. В 60-е уже не чувствовалось никакого напряжения: это было царство экспрессии. Многие из тех, кто прошли через 60-е, стали сознавать свою значимую позицию только в последние 2–3 года этой декады. После того, как 60-е уже сошли на нет, поколение, сотворившее эту революцию, окончательно проснулось от своих иллюзий. А пока что события в искусстве все еще были дерзкими и новаторски-безумными.

Повсюду, как грибы после дождя, появлялись новые клубы, в то время как старые меняли облик и владельцев; все время откуда-нибудь исходил новый импульс, и темп развития был задан очень интенсивный. Молодые лондонцы скучивались в клубах и по ночам впитывали в себя музыку под свет стробоскопов. Брайан тусовался в клубе под названием “Blaise’s” в Кенсингтоне, к северу от Челси, по три ночи в неделю. Джим Картер-Фэй, менеджер “Blaise’s”, а также клуба “Pheasantry” и позднее — “Speakeasy”, постоянно выискивал то тут, то там новые таланты. Он регулярно приглашал новые британские группы, и если в Англию приезжала какая-нибудь американская команда, то он старался залучить к себе и ее. Вслед за «Byrds» — первыми американцами, сыгравшими в “Blaise’s”, там появились “Lovin’ Spoonful”, Отис Реддинг, Пол Баттерфилд и ревю Айка и Тины Тернер из 17 человек, которые еле уместились на 4,5-метровой сцене клуба. Позднее, когда там стала постоянно звучать соул-музыка, Джим пригласил к себе Уилсона Пикетта и Чака Берри. Даже Рави Шанкар выступил единственный раз в “Blaise’s”. Завсегдатаями клуба были люди из мира поп-бизнеса: фотомодели, фотографы, музыканты, кинорежиссеры, а также рекламщики, брокеры и банкиры. Когда в клубе проходило какое-нибудь особенное действо, то там обязательно появлялись «Битлз» или «Роллинги». Они даже устроили однажды в клубе вечеринку для Дилана.

Однако проза жизни была много суровей, чем приключения на вечеринках, завсегдатаями которых были многие рок-звезды 60-х — и Брайан в их числе. 16 января 1966 года газета “News of the World” вышла с заголовком «Девушка, которая любила «Роллинга»». Ниже шла статья, во всех деталях описывающая несладкую жизнь Пэт Эндрюс и Марка, так несправедливо и жестоко брошенных Брайаном. Его личная жизнь никогда еще не была столь запутанной и трудной. Избежав претензий Линды Лоуренс на алименты, он, тем не менее, не смог скрыть это от газет. Именно данный факт и побудил Пэт рассказать свою историю репортерам.

Долгое время Пэт была более чем огорчена тем, что Брайан не сдержал свое слово — финансово поддерживать ее и сына. Когда же она открыла однажды газету и прочитала, что у него есть не просто еще один ребенок, но тоже мальчик и тоже Джулиан, то решила «затрубить во все трубы». Живя в Кэмберуэлле и работая помощницей продавца в магазине за 11 фунтов в неделю, Пэт решила, что ей не остается ничего, кроме как подать в суд на Брайана. До той поры она еще держала личность отца Марка в секрете, но все переменилось, когда она дала своему делу законный ход.

Понимая, что дело не окончится примирительной поездкой за границу, как это было в случае с Линдой, машина «Роллингов» заработала с неистовой силой, и Пэт вскоре предстала перед лицом тех, кто занимался его делами. Ей предложили 13 шиллингов (1.50 фунтов) в неделю, пока Марку не исполнится определенное количество лет, но ей нужно было подписать бумагу, которая гарантировала, что она никогда никому не скажет о том, что Марк — сын Брайана. Пэт с возмущением отвергла это предложение. Однако возможность встретиться с Брайаном теперь для нее равнялась возможности слетать на самолете до Марса.

Развязка была такова, что Пэт открыла судебное дело о выплате алиментов в Юго-Западном Муниципальном суде Лондона. Ей была присуждена максимальная сумма на те времена: 2.50 фунтов в неделю на содержание плюс 78 фунтов на судебные издержки. Судья сказал в осуждение Брайану: «Мы находим прискорбным тот факт, что ребенок, которому на данный момент уже 4 года, так и не был признан своим отцом и не получал от него никакой материальной помощи. Мы находим невозможным понять это отношение отца к нему. Если бы мы могли присудить еще большую сумму на содержание ребенка, мы бы сделали это». Спустя годы, случайно, Пэт узнала через надежный источник, что ее частное письмо к Брайану было намеренно скрыто от него, и что он так и не узнал о ее скромных запросах на его тогда весьма толстый кошелек.

В начале 1966 года Брайан вылетел в Копенгаген вместе с Анитой. Это было приятное времяпрепровождение. Но Анита просто «высушивала» Брайана своими причудами. Это в сочетании с изматывающими сессиями в звукозаписывающей студии и на фоне возрастающего приема ЛСД и других наркотиков сделало его больным. В феврале он появился со «Стоунз» на шоу Эда Салливана с мешками под глазами и выжатый, как лимон. Анита провоцировала Брайана на всевозможные безумства. Так, в Калифорнии, когда «Роллинги» отдыхали на пляже, и каждый из них арендовал по миниатюрной моторной лодке, Анита была просто смертельно опасной — она таранила всех подряд. Спустя некоторое время Брайан повернул свою лодку и взял курс в открытое море. Спасатели забили тревогу, но Брайан все плыл вперед и вперед. Все кончилось тем, что у него иссякло топливо, и его лодка была отбуксирована на берег специальным катером.

Вернувшись в Лондон, Брайан все больше времени проводил на вечеринках. Он переселился с Анитой в более обширную и невероятно красивую квартиру-студию на Кортфилд-роуд возле станции метро «Глостер-роуд». Облицованная деревом галерея, 31-футовый подвал с чуланом и спальня — галерея над студией, в которую можно было попасть только по веревочной лестнице — этот дом стал магнитом для всех красивейших людей столицы. На одной из стен квартиры Брайан вместе с Анитой нарисовал странную картину: огромного орла со звездой Давида на груди, который вперил свой взгляд на надгробие, над которым нависла черная туча. Самые громкие имена в рок-н-ролле выстраивались в очередь для того, чтобы посетить жилище Брайана — эти светловолосые хозяин и хозяйка стали стержнем социальной жизни богемного Лондона. Его роман с Анитой был как никогда в фокусе внимания СМИ, и постоянно циркулировали слухи о том, что эта пара вскоре поженится. Боба Дилана — как считали, очень близкого человека Брайана, — прочили шафером на их свадьбе. Но Брайан снова пресек эти слухи.