ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones» - Анатолий Лазарев

Без Брайана остальные четверо «Роллингов» продолжали давать концерты. Сложившаяся ситуация была им глубоко неприятна, и их хрупкие взаимоотношения только ухудшились. В идеале они могли бы сесть и поговорить друг с другом по душам о том, что же пошло в их жизни не так, но ревность и обостренное чувство собственного «я», очевидно, мешали им сделать это. Круговерть гастрольной жизни также была во многом этому виной. Каждое утро они с трудом вспоминали, в какой стране просыпаются, не говоря уже о том, чтобы собрать волю в кулак и начать мыслить рационально и объективно для того, чтобы починить паруса своей яхты под названием «Роллинг Стоунз». Это был порочный круг.

Единственное хорошее, что Брайан вынес из Нью-Йорка — это дружбу с Бобом Диланом. Геред Манковитц впервые познакомился с Брайаном и Диланом в ночь затмения в Нью-Йорке, когда во всем городе было отключено электричество, и когда Дилан организовал дружескую вечеринку через пять лестничных пролетов от номера Брайана в гостинице “Motor Inn” на Линкольн-сквер. В ту ночь они играли на акустических гитарах вместе и пели при свечах. Отсутствие электричества означало то, что это событие так и не было запечатлено для истории. Многие считают, что песня Боба “Ballad Of A Thin Man” (с рефреном, обращенным к «мистеру Джонсу»), была написана специально для Брайана. Кстати, американские фаны написали в редакцию журнала “Rolling Stones Monthly” о том, что на концерте в Карнеги-Холле в 1965-м Дилан сказал: «Эта песня (“Like A Rolling Stone”) написана для мистера Джонса. А другая (“Thin Man”) была о мистере Джонсе. Она — для него». (К тому времени Брайан уже выработал свой особенный стиль игры на губной гармонике, но в песне “Who’s Been Sleeping Here?” с “Between the Buttons” Брайан словно забывает о нем и копирует манеру Дилана.)

После маленькой драмы в Сакраменто, когда Кита ударил током микрофон, и тот потерял сознание на 5 секунд, турне окончилось 5 декабря в Лос-Анджелесе. Чтобы отметить это событие, Брайан и Кит сходили на вечеринку под названием «Кислотный Тест», которую устроили писатель Кен Кизи и его друзья. Не стоит и говорить, что Брайан и Кит прошли тест — проверку рукотворного наркотика, такого нового, что его еще не объявили противозаконным — диэтиламида лизергиновой кислоты, галлюциногена, сокращенно — ЛСД, широко известного как «кислота». В ту ночь он принял «кислоту» и шагнул на новый виток саморазрушения.

Когда Брайан прилетел обратно в аэропорт «Хитроу», то снова встретился с Анитой. Она все время жалась к нему, красивая и голоколенная, в детской меховой курточке, цветастой мини-юбке и замшевых туфлях на широкой подошве, на виду у множества фотовспышек. Брайан собирался увезти ее на своем «Роллс-Ройсе Серебряное Облако», который только что купил у Джорджа Харрисона. Он хотел поехать из аэропорта прямо в Челтнем, чтобы показать и машину, и свою новую подругу родителям. По дороге к авто на пути Брайана и Аниты появились фотографы. Их фото, облетев страницы СМИ во всем мире, должно было показать всем, что судьба, кажется, наконец-то повернулась к Брайану своим капризным лицом. В конце концов Брайан и Анита решили не ехать в Челтнем — они свернули на его квартиру и вскоре улеглись там спать.

Итак, Брайан начал принимать ЛСД. Этот наркотик обладал эффектом «русской рулетки»: он мог вызывать самые непредсказуемые последствия в голове того, кто его принял — либо «хороший трип» (когда мир начинал казаться вам сияющим, как кристалл), либо «плохой трип», в котором концентрируются все ужасы чистилища. «Плохие трипы» вскоре стали для него обычным явлением. В то время Линда Лоуренс жила в Лос-Анджелесе и через общих друзей нашла Брайана. Однако тот был настроен холодно, и разговора у них так и не получилось. Мысли Брайана были всецело заняты Анитой.

Линда была самой обычной девушкой — простой и безыскусной. Именно ее «обычность», вероятно, и оттолкнула в итоге Брайана. Линда была начисто лишена томной, изысканной утонченности и романтичности с одной стороны, и таинственности, некоего флера мистики, которые привлекали Брайана как охотника за чем-то необычным — с другой. Даже появление Джулиана не образумило его; он не считал сына плодом любви, желанным созданием в своей жизни, венчавшим любовь к нему Линды. Поэтому их расставание можно назвать еще одним большим предательством в жизни Брайана — после прежних его расставаний с Пэт, Марком и Джорджио.

Брайан теперь стал человеком, у которого есть все. По слухам, он собирался жениться на мисс Палленберг. Однако они были опровергнуты, когда Брайан провозгласил: «Это не мое, ребята». Впрочем, это не помешало ему также сказать, что «Анита — первая девушка, с которой у меня все очень серьезно». Она была первой с тех пор, как он добился своей славы, и разделившей с ним его роскошную лондонскую квартиру. Как только Анита стала жить с Брайаном, старый год окончательно ушел в прошлое с выступлением «Роллинг Стоунз» в специальном выпуске “Ready Steady Go!” 31 декабря.

Иллюстрации

Брайану 2 года

Дом “Rosemead” №17 по Эльдорадо-роуд, Челтнем, где Брайан провел свое детство

«Rollin’ Stones» образца весны 1963 г. в клубе “Crawdaddy”. Слева направо: Брайан Джонс, Билл Уаймен, Чарли Уоттс, Иэн Стюарт, Кит Ричардс и Мик Джаггер

Алексис Корнер в 70-е гг. (фото с обложки его компакт-диска)

«Роллинг Стоунз», 1964 г.

Брайан Джонс, 1965 г.

Брайан перед концертом в “Royal Albert Hall”, 23 сентября 1966 г.

Брайан при полном параде, январь 1967

На съемках «Рок-н-ролльного Цирка», 10–11 декабря 1968 г. Слева направо: Джон Леннон, Йоко Оно, Кит Ричардс, артисты цирка Роберта Фоссета, Мик Джаггер и Брайан Джонс

Ферма Котчфорд в наши дни

Сестра Барбара, Сьюки Потье и родители Луиза и Льюис провожают Брайана в последний путь, 10 июля 1969 г.

Пэт Эндрюс у статуи Кристофера Робина на ферме Котчфорд, лето 1996 г.

Друг юности Брайана — Дик Хэтрелл — на открытии мемориальной доски на стене дома, в котором Брайан провел свое детство, 3 июля 2003 г.

Мемориальная табличка на стене дома “Rosemead”: «Брайан Джонс, основатель «Роллинг Стоунз», жил здесь, 1942–1950»

Бронзовый бюст Брайана работы Мориса Джаггинса в челтнемском торговом центре “Beechwood”

Мэрэлин и Дэвид Рейнольдс у могилы Брайана

Глава 7

1966 год

1966-й был годом, когда Лондон «кайфовал». Джон Леннон объявил, что «Битлз» более популярны, чем Иисус, ЛСД продавалась в США по рецепту, Боб Дилан попал в мотокатастрофу и скрылся в уединении, и, наконец, журнал «Time» вышел с фразой: «Умер ли Бог?» на обложке. Это был романтический период. Молодые люди и девушки покидали свои дома и устремлялись в другие города. Посторонние глядели на них с недоумением и приговаривали: «Кто вы такие, длинноволосые дикари в джинсах?» Все это общественное движение носило радостный, приподнятый характер, так как оно было повсеместным, и развивалось коллективными музыкальными мыслями. Хит-парады словно звенели этим звуком свободы, этим струящимся рок-н-роллом. Напряженность 50-х породила раскрепощенные 60-е, и радикализм прошлого десятилетия перекочевал в новое в совершенно иной плоскости. В 60-е уже не чувствовалось никакого напряжения: это было царство экспрессии. Многие из тех, кто прошли через 60-е, стали сознавать свою значимую позицию только в последние 2–3 года этой декады. После того, как 60-е уже сошли на нет, поколение, сотворившее эту революцию, окончательно проснулось от своих иллюзий. А пока что события в искусстве все еще были дерзкими и новаторски-безумными.