Мне давно хотелось убить - Анна Данилова

– А это правда, что Литвинец дружила с Лизой Удачиной?

– Дружила? – подала голос другая женщина и подняла голову. – Она с ее любовником дружила, так дружила, что аборт от него делала. А сама Лизка носила ей в больницу передачки, шоколадки разные и персики.

– Но откуда вы можете знать, от кого Наташа делала аборт? – удивилась Юля. – Тем более что, как вы говорите, у нее было много мужчин?

– Да она сама рассказывала Белоглазовой.

– А кто у нас Белоглазова? – спросил Игорь.

– Врач, хирург-гинеколог. У нас в М. ее все женщины знают. Да вы сами можете с ней поговорить, она вам про Наташку расскажет.

Вышли из почты, и оказалось, что уже ночь.

– Ты заметила у Лизы в доме телефон? – вдруг спросил Шубин, открывая машину.

– Заметила. А что?

– Напомни мне позвонить ей от Ерохина и справиться о здоровье ее собачки.

– Игорь, я тебя не понимаю. Ты говоришь какие-то странные вещи, ведешь себя тоже непонятным образом…

Что ты задумал, признавайся?

– Давай сначала заедем к Кречетову, побеседуем немного с ним, затем к Ерохину и только утром займемся Диной Кирилловой, мне кажется, что Дима Ангелов сильно облегчил нам задачу…

Кречетова они застали в кабинете одного. Он обрадовался им, как старым знакомым.

– Давненько не виделись… Ну и как вам наш городок? Понравился? Как Елизавета Удачина? Не правда ли, колоритная особа?

– Откуда у нее деньги?

– Этот вопрос задает себе чуть ли не каждый житель М., но ответа никто не находит. Есть у нее вроде муж. Уж какой такой муж, никто его не видел, но вот то, что он действительно есть, точно. Кажется, я заговорился. Но вы сами виноваты – напоили меня, накормили, мы вот тут Диму помянули… Господи, такой молодой! Я все-таки думаю, что он здесь ни при чем…

– Давайте вернемся к Лизе. Откуда вам известно, что ее муж реально существует, а не просто удачная выдумка, чтобы как-то оправдать подобный образ жизни?

– А мы наводили справки, – просто ответил Кречетов и икнул. – Извините. Михаил Удачин – бизнесмен, занимается лекарствами, профессиональный фармацевт…

У него фирма и в Москве, и Новгороде, и еще где-то…

Квартиры у него тоже в нескольких городах, но что самое удивительное – у него действительно была жена по имени Лиза. Мои ребята в Москве даже виделись с ним, показывали ему фотографию НАШЕЙ Лизы. Да, все точно совпадает.

– Неужели вы сделали это из чистого любопытства?

– Да нет, не из любопытства. Мне из администрации нашей звонили, интересовались, ведь у нее вон какая домина… Глаз режет!

– Понятно. Она их переплюнула. Ну да бог с ними…

Главное, что этот супруг существует и подтвердил, что отсылает жене, хоть и бывшей, деньги. Но каким образом?

– Когда как. Но уж не через почту, это точно. Кажется, он переводит их на ее счет в С. Так что если вам так уж интересно, то подсуетитесь сами, когда вернетесь домой… Вы, кстати, где будете сегодня ночевать? Или сегодня же и обратно?

– Да нет, сегодня не получится. А личностью Василия Рождественского вы не интересовались? Откуда он и как вообще оказался здесь?

– Так я ж рассказывал. Он из Каменки. Хороший парень, художник, спокойный такой, не пьет, я его ни разу не видел пьяным, хотя у нас здесь многие спиваются…

Они с Лизой мирно живут, никого не трогают…

– А какие отношения у Лизы с вашим прокурором?

Кречетов пыхнул сигаретой и шумно вздохнул:

– Теплые у них отношения, понятно?

– Понятно. – Шубин встал и пожал ему руку. – Спасибо вам, а нам пора… Завтра, если не возражаете, еще заглянем. Да, кстати, а вы искали Литвинец на Графском озере?

– Это вам Федотова, наверно, с почты рассказала.

Искали, конечно. Но ничего не нашли. Хотя, признаться, это место просто-таки создано для убийства… Оно притягивает к себе и убийц, и самоубийц, я не говорю уже о его дурной славе касательно случайных утопленников…

– Там глубоко? – спросила Юля.

– Да не в этом дело. Я хоть и человек неверующий, но все равно скажу вам – дьявольское это место. Редкая мать отпустит туда даже в жару своего ребенка. А для приезжих Графское озеро – достопримечательность, красивейшее, живописное место. Вот и поди разберись…

Ерохин не скрывал своего волнения при встрече.

– А я уж вас тут заждался… Три раза воду для пельменей кипятил… – встретил он их на пороге своего дома. – Заходите скорее, замерзли и устали небось…

Он суетился, ухаживая за Юлей и принимая у нее одежду, сам собственноручно подал ей домашние тапочки («Наверно, в них же ходила по этому дому и Наташа Литвинец», – подумала Юля), провел на кухню и усадил за стол.

– Я уж за тобой, Игорек, так ухаживать не буду, ты все же мужик, так что извиняй.

Юля наблюдала за Ерохиным и пыталась представить его рядом с красавицей Наташей – легкомысленнейшим существом, затерроризировавшим все женское население городка. Что могло быть общего у положительного и правильного мужчины с этой ветреницей? Только страсть.

С Наташей он сходил с ума, делал глупости, дарил ей золото, сладости, собирался подписать на нее дом… И все ради чего? Чтобы каждый день видеть ее, чтобы иметь возможность обладать ею, как владеют дорогой вещью, без которой жизнь становится бессмысленной… Или нет, все не так, все гораздо серьезнее. И страсть, принимаемая за любовь, не единственная причина, по которой человек теряет рассудок. Но тогда что?

Между тем на столе появился графинчик с домашним вином, бутылка водки, солености, сало… Юля улыбнулась и посмотрела на Шубина:

– Игорь, тебе не кажется, что Крымов нас не узнает, когда мы вернемся… Мы с тобой растолстеем, округлимся, раздобреем.

И тут же покраснела: она снова вспомнила о Крымове. Неужели она так и будет мучить Игоря своими необдуманными словами? И кто только тянул ее за язык?

– Виктор, можно, я вас порасспрашиваю про Наташу?

– Юлечка, конечно, о чем речь? Вам пельмени с бульоном или с маслом?

– Во-первых, ко мне можно обращаться на «ты», во-вторых, мы только что пообедали у одной женщины, она накормила нас такими щами…

– Интересно, кто же эта женщина?

Юля повернула голову, чтобы по выражению лица Шубина определить, собирается ли он рассказывать Ерохину про Ольгу Ивановну или предпочитает новость о том, что Таня Трубникова жива и здорова, да к тому же еще и ждет ребенка, оставить при себе.

Шубин молча уминал сало, и при этом у него смешно двигались розовые, покрытые едва заметным белесым пушком, уши.

– Понимаешь, в чем дело, – решила помочь Шубину Юля, – он сегодня с самого утра дразнил меня разговорами о твоем сале, так что давай оставим его в покое, ты только посмотри на него!..

Виктор удовлетворенно улыбнулся. Понятное дело, ему было приятно, что пока все идет так, как он и хотел: к нему приехал друг, на которого он возлагает большие надежды, и тот факт, что он спокойно ужинает в его доме, не паникуя и не задавая пока никаких вопросов, тоже говорит о многом… Хотя представить себе Шубина паникующим он не мог. Не такой он мужик. Если он даже что-то и успел разузнать, он все равно Попытается скрыть это от него, от Виктора. До поры до времени. Иначе какой он профессионал?

– Витя, а что ты знаешь о Лизе Удачиной? – спросил Шубин с набитым ртом, смачно хрустя при этом соленым огурцом.

– Так это что, ОНА вас угощала щами? – удивился Ерохин.

– Да нет, не она, а ее соседка, Ольга Ивановна.

– Ну что я могу рассказать о Лизе… – начал Ерохин. – Сумасбродная особа, с жиру бесится, завела себе молодого любовника, художника, которого зовут Васей, и держит его при себе, как красивую и удобную в применении вещь. Весь город сходит с ума – откуда у нее деньги? Никто почему-то не верит, что ее содержит бывший муж, у которого в Москве бизнес, аптечные склады, кажется. Это, можно сказать, официальная версия. А уж как оно все обстоит на самом деле – не имею понятия.

Наташа тоже интересовалась делами Лизы, ей казалось невероятным, что после развода мужчина способен на такой широкий жест… Ведь чтобы построить дом, да еще с нуля, то есть расчистить огромный участок земли, подвести канализацию, водопровод и центральное отопление, – это какие деньги надо иметь!

– Ты хочешь сказать, что на месте этого дома вообще ничего не было? Но там же сад! – возразил Шубин.

– Вообще-то там раньше стоял дом одного старого купца, причем бревенчатый. Сто лет прошло, и решили его наследники перенести этот дом поближе к своей мельнице, ну и перенесли… Но и это очень давно было. А вот сад остался и постройки разные, полуразрушенные. При Советской власти построили на этом месте лесопилку, половину сада вырубили, черти: ломать – не строить…

Удачина приехала, получила разрешение на строительство дома, а уж когда построила-то, то оформила как частную собственность. Все законы как будто бы для нее и писались… Вот так и заняла она пол-улицы с садом и спуском к Волге.