Пропавшие в Стране Страха - Алексей Слаповский

Выдержали его и Федька с Ником.

Танк остановился. Друзья бросились к своим героям, начали их тормошить, бить по плечам, поздравлять.

БГ тоже был доволен.

– Ну, молодцы, молодцы, – добродушно сказал он.

И все почувствовали себя счастливыми, особенно Ник, Федька и Женька. Всем показалось, что он не такой уж и страшный и жестокий человек, этот БГ. Да, он заставил их делать очень сложные вещи. Но как иначе – это же армия. Армия, открыли они для себя, на том и строится: тебя заставляют преодолевать трудности, зато потом, когда преодолеешь, тебе становится очень хорошо.

– Ну вот, ребятки, теперь слушаем, – сказал БГ. – Командиром вашего молодежно-патриотического отряда назначаю… – Он сделал паузу, обвел глазами страбытов и в глазах каждого увидел волнение и готовность стать командиром. Ему это очень понравилось. Но решение он уже принял. – Ника!

Большинству выбор понравился. Им уже надоело, что все время командует Мишка, подростки не любят, когда ими долго руководит кто-то один, они охотно принимают перемены. К тому же Ник младше всех, ему сложно завидовать. Вот если предпочитают твоего ровесника, тогда да, тогда досадно.

И они стали поздравлять Ника: жать ему руку, трепать его волосы, давать дружелюбного тычка в ребра. Ник улыбался до ушей, но тут он поймал взгляд БГ. Взгляд был странным: испытующим и сомневающимся. БГ словно жалел, что доверил Нику командование. И Ник понял свою оплошность. Резко отведя от себя руки лезущего обнять его Никитки, он закричал:

– Это что такое? Встать в строй всем! Равнение на…

– Налево, – подсказал БГ.

– Налево! Смирно! Повернули головы! Вперед смотрим! – Ник, оказывается, успел запомнить кое-что из строевого устава, который они изучали накануне. Он четко повернулся к БГ, подошел, рубя шаг (жалея, что тут не асфальтовый плац, где подошвы ботинок впечатываются четко и звонко), вытянулся, вскинул руку к берету и доложил:

– Товарищ генерал! Боевой отряд юных патриотов построен для… для…

– Просто – построен.

– Построен! – повторил Ник.

– Как ты сказал? Боевой отряд юных патриотов? Неплохо придумано, – одобрил БГ. – Сокращенно получится – боюп. Можно расшифровать как – «боюсь предательства». Это будет ваш девиз!

Сказав это, БГ внимательно посмотрел на страбытов – сначала на всех вместе, а потом на каждого в отдельности. У них мурашки пробежали по спинам: вдруг недаром генерал произнес это слово – «предательство»? Вдруг он что-то подозревает?

– Так что будете теперь боюпы, а не страбыты, – решил БГ. И, достав из кармана две зеленые звездочки, собственноручно прикрепил их на погончики Ника, которые были до этого, как у всех, пустыми. – Настоящее воинское звание ты еще не имеешь права носить, – сказал он. – Будешь называться… Старбой! Старший боец. Нравится?

– Да. То есть – так точно!

– Ну вот и славно. А теперь – продолжайте занятия.

И БГ ушел.

Страбыты, то есть теперь боюпы, тут же расслабились, повалились на траву – сегодняшние занятия их очень утомили. Нику тоже хотелось лечь на траву, но долг командира не позволял ему этого сделать.

– Команды отдыхать не было! – строго сказал он.

– Да иди ты! – ответил Валерка. – Тут все свои остались, чего ты выдрючиваешься?

– Встать! – завопил Ник. – Встать, я сказал!

– А если не встану? – лениво поинтересовался Валерка.

– Наряд вне очереди! На кухню – картошку чистить!

Валерка сообразил, что малыш, похоже, не шутит. Доложит генералу – и отправят, в самом деле, на кухню картошку чистить, а Валерка этого терпеть не может.

Пришлось подняться.

– Всех касается! – не успокаивался Ник.

Все поднялись и молча построились.

– Равняйсь! Смирно! – скомандовал Ник. – Второй раз повторять не буду! Лешка, ты чего, не понял? – спросил он Лешку, который успел расстегнуться и снять ремень, а теперь нехотя приводил себя в порядок.

– Да понял…

– Не «да понял», а «так точно, понял, товарищ старбой!» – поправил Ник.

Лешка хмыкнул, помешкал, заканчивая свои манипуляции, а потом распрямился и сказал хоть и негромко, но четко:

– Так точно, понял, товарищ старбой!

– Не слышу! – крикнул Ник.

Лешка повторил – уже громче.

Ник этим удовлетворился. Скомандовал еще раз:

– Равняйсь! Смирно! А теперь – вольно! Разрешаю полежать и отдохнуть. Не больше десяти минут.

– А считать как будешь? По солнечным часам? – спросил Мишка.

Действительно, у Ника, как у всех, не было наручных часов. Надо попросить у БГ, подумал Ник, а то как-то несолидно получается – командир без часов.

Вик и Танька в подвале

Когда доктор Страхов производил утренний обход в сопровождении помощников и ассистентов, Вик, конечно, не мог рассказать ему о результатах вылазки.

В течение дня он не раз появлялся в том крыле здания, где находился кабинет профессора, но там всегда были больные или врачи. Поговорить с доктором наедине никак не удавалось. Вик возвращался в палату и размышлял, вспоминая вчерашний вечер.

Что хранится в странных ящиках? Или кто?

Вик отметал версии, которые возможны были бы в фильмах ужасов – всякие мумии, ожившие трупы, призраки. Оживших мумий и призраков не бывает. Следовательно, все должно быть объяснимо. Вик попробовал представить, что его заколотили в ящик. Зачем, почему – не важно. Заколотили, и все. Он лежит. Ему тесно и плохо. И вот он слышит шаги. Что можно подумать? Либо это идет тот (или те), кто заколотил, либо забрел кто-то посторонний. От того или тех, кто заколотил, добра ждать не приходится. А вот посторонний может спасти, освободить из ящика. С какой тогда стати пугать, высовывать руку? Да еще молча. Какая в этом логика? Никакой. Тогда зачем?

Вик вспомнил, как высунулась эта рука. Она не по-человечески как-то высунулась. Она была как резиновая. Точно. Высунулась и закачалась – так покачивается надутый воздушный шар. Да еще звук был, как у мяча или надувной игрушки, у которой вылетела затычка и выходит воздух. То есть это была надувная большая кукла? Очень похоже на то. Но зачем ее запихнули в ящик? Для отвода глаз, вот для чего. Все очень просто: куклу надувают, уминают ее крышкой, а как только крышка открывается, она тут же резко расправляется. И может быть, от этого движения пробка выскочила или частично откупорилась, пошел воздух.

Точно, точно, так оно и было! – радовался Вик своей догадке.

Значит, с чердаком все ясно. Теперь нужно каким-то образом попасть в подвал.

Вик спустился на первый этаж больничного здания и, делая вид, что прогуливается, обследовал его.

Вход в ту половину подвала, где, как понял Вик, находились холодильники с препаратами и еще что-то медицинское, никто не собирался маскировать – туда вела лестница, а у лестницы сидел охранник.

Но зато никаких признаков входа в другую половину подвала.

Вик вышел из здания и не торопясь обошел его. Здесь он увидел Людофоба. Тот прогуливался в отдалении, сторонясь других пациентов. Но другие пациенты не очень-то стремились приблизиться – многие тоже болели людофобией. Вик, человек вежливый, поздоровался с Людофобом, приветственно помахав рукой. Людофоб отвернулся, будто не заметил его.

Зайдя за угол, Вик увидел то, что искал: еле заметная, заросшая травой тропинка вела к ступеням, а ступени спускались к металлической двери. Открыть эту дверь вряд ли удастся. Но зато неподалеку – зарешеченное окошко на уровне земли. Вик, оглядевшись, подошел к окошку и слегка пнул решетку ногой. Потом еще. Посыпались цемент и кирпичная крошка, решетка немного подалась. Значит, она закреплена не очень-то основательно, можно вынуть.

Еще бы фонарь раздобыть.

Возвращаясь в корпус больницы, Вик проходил мимо поста охранника и увидел, как тот, отойдя на несколько шагов, разговаривает с девушкой-медсестрой. Вик подумал, что в столе охранника должен быть фонарь. На случай, например, если кто-то убежит ночью и придется разыскивать в окрестностях. Охранник стоял спиной, но в любой момент мог оглянуться. Вик весь взмок от страха. И очень на себя рассердился: нельзя так бояться! Пусть это действует страхонагоняющее лекарство профессора – все равно нельзя!

Он быстрым движением открыл ящик стола, увидел фонарь, схватил его, сунул в карман, задвинул ящик. И прошел мимо охранника, и даже нашел в себе мужество улыбнуться ему и медсестре и приветливо сказать:

– Здравствуйте!

– Иди, иди, нечего тут! – отозвался охранник.

Вик пошел в палату и начал нетерпеливо ждать вечера.

Вася и Лев Николаевич играли в шахматы. Лев Николаевич по обыкновению молчал, а Вася каждый свой ход комментировал:

– А вот сейчас мы этой пешечкой походим и на ваш левый фланг, Лев Николаевич, нападем. Бэ-четыре, бэ-пять, извините за неприятность!

В палату постучали.

– Можно! – отозвался Вася.

Вошла Танька.

Вик удивился и обрадовался:

– Привет! Ты как тут?

– Заболела. Простудилась. – И Танька закашлялась.