Тампа (ЛП) - Алисса Наттинг

На экране тем временем одна из команд сделала тачдаун, последовали разрывы хлопушек с конфетти цветов школы, заполнившие воздух, счастливые игроки бросились в объятия болельщиц, которые осыпали их поцелуями. Джек высосал через соломку остатки колы со дна стакана.

«Это будет круто». — Он улыбнулся и сжал мою руку. Я подбираю определение для этого прикосновения. Наверное, единственное подходящее — «по-мальчишески», — как будто мы на ярмарке аттракционов и он тянет меня за руку к колесу обозрения.

ГЛАВА 10

Теперь не нужно было бояться, что Бак в любое время вернется, а это означало больше времени для игр. На кухне, где Джек, закрыв глаза, дегустировал заправки для салата с моей груди и пытался угадать их по вкусу, и каждый раз получал дружеский шлепок деревянной ложкой, если ошибался. В гостиной, где мы повторяли сцены, увиденные по софткорному порно-каналу, совокупляясь на раскидном электро-кресле Бака, настроенном таким образом, чтобы постоянно двигаться, как будто мы ехали на спине заторможенной лошади. Хотя кое-что меня тревожило: с тех пор как мы стали больше видеться, Джек заладил звонить каждый раз, как только Бак ступал за порог, даже если тот лишь уходил вернуть DVD в прокат. Наши опасные подвиги стали более разнообразными и частыми, и мне сложно было отказать себе в удовольствии задержаться в гостях подольше, даже в те неудачные моменты, когда Бак успевал вернуться, и приходилось притворяться, что я решила зайти на чай. К моему удивлению, он с легкостью удовлетворялся самыми невинными развлечениями — мы просто смотрели вместе пару ТВ-шоу и я уходила. На прощание он лишь обнимал меня, под этим предлогом ощупывая мои ягодицы, сдавливая их пальцами, будто продавец, проверяющий фрукты. Иногда, отпуская меня, он сажал мокрый поцелуй мне на подбородок и шумно вдыхал запах моих волос.

Но эти мучения с лихвой окупались тем, что происходило до его прихода. Например, когда Джек вызывал меня звонком, и встречал обнаженным и с эрекцией, сидя на диване в своей бейсболке, которая мне жутко нравилась (с эмблемой младшей лиги на ней он выглядел более юным). Часто мы знали, что у нас в распоряжении лишь несколько минут, и тогда происходили апокалиптические жестокости. Мы бились о стены телами, сплетаясь в безумные объятия, сотрясаемые лихорадкой удовольствия, на которое мы могли отвести лишь секунды. Для эффективности я сменила штаны на юбки, которые можно легко и быстро снять.

Это была оптимальная одежда, если не считать некоторого стеснения дома. Теперь я виделась с Баком достаточно часто, так что запасы его терпения истощались. Я решила использовать это время для того, чтобы побыть милостивой с Фордом. Вечером, когда он вернулся домой и зашел в спальню, алчущий быстрого и острого секса, его ждало большое расстройство: я предложила ему поискать картинки в интернете или купить видео. «В школе я совсем выматываюсь за день, она забирает всю энергию». Но аппетиты Форда было не так просто удовлетворить без живой плоти. Он стал настаивать, чтобы я, по крайней мере, лежала голой перед ним, пока он удовлетворит себя. Он навис надо мной, сгорбившись, тяжело дыша и роняя капли пота. При этой оскорбительной сцене его тускло освещенное лицо с плотно сжатыми зубами источало агрессивность, словно он готовился убить меня.

Чувствуя, что я дрейфую все дальше от него, Форд совсем слетел с катушек. Недавно он пытался заговорить о том, чтобы завести ребенка, и даже предлагал сходить на прием к врачу, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. «Если у нас и появится ребенок, то только приемный», — заявила я, пытаясь сыграть на его и своем тщеславии. — «Ты не выйдешь за меня, когда увидишь растяжки после родов». У меня не было ни малейшего желания заводить детей. И даже если бы Форд полностью взял на себя воспитание и избавил меня от всех контактов с новорожденным, я бы наверняка сбежала прочь из дома на следующий день после его появления. Это была самозащита — я знала, что если родится сын, то когда он достигнет определенного возраста, я не смогу игнорировать его, и мне ни за что не хотелось толкать себя на это преступление.

«Ты сама знаешь, что в этом есть свои плюсы», — напомнил он. Это было так — за родительство можно было бы получать дополнительные деньги из фонда отцовства.

«Тебе что, нужно больше денег?» — спросила я. Он мотнул головой, сначала бездумно, потом в его глазах появился гнев. Он вскочил со стула и зашагал по комнате, сжимая кулаки. «Меня не волнуют деньги», — почти зарычал он, выпячивая грудь. — «Но это не значит, что я не хочу больше».

«Больше скольки?» Этот мой вопрос окончательно вывел его из себя. Стена из гипсокартона затрещала под ударом кулака. «Больше!» — гаркнул он, затем что-то неразборчиво пробормотал. Он еще несколько раз ударил по стене ладонью. Потом, тяжело дыша, сгреб в охапку куртку и вышел в дверь, оставив ключи. Шел дождь, когда Форд вернулся через три часа, хлюпая водой в кроссовках. Войдя, он прошел прямо на кухню к телефону, оставляя за собой маленькие лужицы. Я протянула ему полотенце. Он взял его, но вытираться не стал. Пока он звонил в кабельную компанию, заказывая три новых премиум-подписки на спортивные каналы, вода стекала по нему от волос до кончиков пропитанных джинсов.

Осенний семестр закончился. Я задала на каникулы прочитать «Повелитель мух». «Это идеальная история в канун Рождества», — сказала я. — «Вспомните об этих ребятах, когда будете смотреть новости об очередных покупателях, задавленных толпой обезумевших потребителей, несущихся за игровыми консолями со скидкой.»

«Эта книга наподобие программы „Выжить любой ценой“?» — спросила Марисса. Красные от леденцов языки учеников казались мне обагренными кровью в ходе какой-то культовой церемонии сатанинской общины.

«Вот именно», — ответила я, открывая дверь и почти выталкивая их из класса. — «Приятных каникул. Бон Вояж». В последнее время Джек выходил из класса весьма высокомерно: не смотря в мою сторону, вальяжно, изображая обыденность. Но сегодня он подмигнул мне, и это могло означать только ожидание скорого удовольствия. Его день рождения приходился на рождественские каникулы, которые он в основном должен будет провести у матери. В качестве прощального подарка самим себе мы решили поехать в «Тукан» после школы. Я была в предвкушении: видеть ангельское лицо Джека, стоящего посреди комнаты, обычно используемой для минетов и приемов героина, казалось мне фантастическим удовольствием. Этот контраст превосходно подчеркивал его мальчишеские качества.

Когда я подъезжала к заправке, где мы условились встретиться, уже смеркалось. Я увидела его, взволнованно расхаживающего взад и вперед с маленькой коробочкой в руках, повязанной ленточкой, будто он набирался смелости сделать предложение дежурной по станции. При мне были рыжий парик и наличные для консьержа. Если спросит удостоверение, можно будет просто сказать, что забыла, — он не откажется от денег. Но этого не потребовалось. «На час?» — предположил он, оглядывая мои искусственные волосы, сияющие электрическим оттенком, и громадные очки, закрывающие большую часть лица. Расположившись за прилавком, он курил и смотрел полицейское реалити-шоу. Однажды серию этого шоу снимали в участке Форда, но его вырезали из кадра. Этот случай до глубины души задел его чувства. Его друзья уже успели окрестить его «суперзвездой», когда злосчастная серия вышла в эфир. Когда она закончилась, он повернулся ко мне на диване и повторял «Нет, ты можешь в это поверить?» раз двенадцать, не меньше.