На краю вечности (СИ) - Бартон Вера

— Что тебя с ним связывает? — спрашиваю я, видя ее душевное смятенье.

— Я была его любовницей, — помолчав, отвечает Рита. — В то время, когда он убивал мою семью, я спала с ним и считала его самым лучшим.

— Ты знала о том, кто он? — осторожно спрашиваю я.

— Да, знала. И все равно не могла остановиться, — с горечью говорит Рита. — А потом об этом стало известно Елене, и она выгнала меня из семьи и из города. Находясь сейчас здесь я оскорбляю и ее память, и ее волю. Можно, ты уйдешь, а? Мне хочется побыть одной.

Молча киваю. Оставляю Риту наедине с ее расстроенными чувствами и иду в гостиную. Встреча с Амаликом становится неизбежной.

Заинтересованный персоной Рогожкина, решаю поискать о нем информацию в интернете. Мне удается списаться с парочкой его бывших коллег, притвориться журналистом и аккуратно начать расспросы. Люди попадаются общительные и открытые, мне даже не приходится использовать манипулирование, чтобы заставить их говорить. Они с удовольствием делятся информацией о своем замечательном, но очень странном товарище. У Рогожкина не было друзей. О его семье тоже никто ничего не слышал. Он был прекрасным археологом, историком. В совершенстве знал шумерский язык. Его считали одним из самых лучших специалистов, с ним консультировались ученые из разных стран. А еще он увлекался целительством, что никак не вписывается в общую картину его личности. Исцелял всех, кто к нему обращался. Каким бы сложным ни было заболевание. За пару месяцев до своего таинственного исчезновения, его видели с хорошенькой блондинкой. Судя по их сияющим лицам, они были счастливы. А потом мужчина словно в воду канул. Он не появлялся на работе, не отвечал на звонки. Обеспокоенные сослуживцы взломали дверь его квартиры, боясь увидеть там труп, но она была пуста. С того момента прошло восемнадцать лет.

Прошу выслать мне его фотографию. Отдельных снимков с ним нет, потому что он не любил это дело и всячески его избегал. Мне присылают снимок, где он с руководителем группы на какой-то из раскопок. За эти годы он совсем не изменился. Все та же упитанность, большая голова и что-то медвежье в фигуре. Не маг, не оборотень, не вампир… Кто же он тогда?

В прихожей слышится звон ключей и входит Дина. Узнаю ее по звукам шагов. Мы не виделись с ней с той ночи, когда ходили на встречу с Еленой. Входит в гостиную, бросает рюкзак на диван и плюхается рядом. На ней светлые джинсы и вишневый джемпер. Волосы убраны в пучок. Под глазами пролегли тени как после бессонной ночи. Но щеки румяны. Она подносит руки к голове и долго трет пальцами виски.

— Устала как собака, — жалуется ведьма. — Пыталась выйти на связь с Якубом, узнать, как он, поддержать его. Дать ему немного энергии. Надеюсь, моя магия ему поможет. Не хочу, чтобы Арсен чувствовал себя виноватым в его смерти.

— Лучше бы ты делала это из сочувствия к Якубу, — замечаю я, опуская крышку ноутбука. Дина тихо усмехается. Кладет локти на колени подается вперед.

— Давай обойдемся без праведных цитат, — с легким налетом надменности произносит она. — Я знаю, что ты переспал с Айлин. Возможно, ты сделал это из жалости, но не беспокойся, я не осуждаю. Просто помню о твоем табу на отношения со смертными женщинами. Учитывая, что ты все равно ее убьешь, какой смысл переживать о правилах, не так ли? Можно даже не особенно заморачиваться на контроль. Ты увлечен ей, поэтому пользуешься моментом. Ведь ее судьба уже решена.

Никогда не считал себя высокоморальным типом, но от слов Дины мне становится мерзко. Понимаю, что она лишь парирует мое замечание, которое каким-то образом задело ее за живое.

— А ты стояла рядом и свечку держала, да? — в других случаях я бы попробовал донести до нее, что она ошиблась, но сейчас мне этого делать не хочется. Тем более Айлин просила не говорить правду. Мне только интересно, с чего ведьма взяла, что это я? — Прости, не заметил.

— Да ладно тебе, Зотикус, не обижайся, — миролюбиво говорит Дина. — Ты умираешь, тебе хочется познать больше радости перед смертью. Ничего необычного. Только не увлекайся этим. Не делай ее сильнее. Она уже подняла голову, воспряла, напитавшись твоей энергией. Дальше будет больше. А тебе этого не надо. Иначе она может не дать тебе сделать то, что ты должен.

— Айлин ведь твоя сестра. Почему ты так безжалостна к ней? — спрашиваю я и вспоминаю Америго.

— Выбирая между жизнью одного человека и судьбой целого рода, я предпочитаю второй вариант, — говорит Дина и тянется.

— То есть, ты не поможешь мне найти возможность спасти ей жизнь? — на всякий случай уточняю я.

— Более того, — подаваясь вперед и глядя мне в глаза, твердо произносит Дина. — Если ты вдруг дашь слабину и не сделаешь того, что от тебя ждут, это сделаю я. Запомни это. Ты можешь быть добр к ней, а я — нет. Но в любом случае Айлин умрет.

Ведьма хочет сказать мне что-то еще, но дверь открывается и в гостиную быстрым шагом входит Арсен. Кожа на его лице потрескалась, на висках выступили трупные пятна. Изо рта на подбородок тонкой струйкой стекает кровь. Вот он результат нахождения на дневном свете! Он еще легко отделался, все могло быть намного хуже. Молча протягивает мне флэшку. Раскрываю ладонь, и она ложится на нее. Сын снимает с рук перчатки, и кожа слезает вместе с тканью. Дина тихо охает и прижимает пальцы к губам. Арсен подходит к ней и отодвинув в сторону ворот джемпера бесцеремонно впивает ей в шею. Она тихо вскрикивает, но понимая, что любое движение может стоить ей жизни, замирает на месте.

Беру телефон и иду на кухню. Набираю номер Америго.

— Хочешь меня порадовать? — спрашивает он вместе приветствия.

— Да, флэшка у меня, — говорю я, вертя ее в руках. — Отпусти Якуба.

— Хорошо. Встретимся в восемь вечера возле входа на кладбище, — говорит Америго. — Айлин передаст мне флэшку. Я проверю ее и, если там все, что мне нужно, а не очередная подстава, верну тебе Якуба.

— Айлин тебе ничего не будет передавать, — протестую я.

— В таком случае я ворвусь в дом со своими вампирами и устрою там настоящее побоище. Ты этого хочешь? Чтобы погибли все? — с издевкой спрашивает Америго.

— Я пойду, — раздается тихий шепот Айлин у меня за спиной. Надо же, а я даже не услышал, как она подошла. Оборачиваюсь, смотрю на нее. Она выглядит спокойной и уверенной в себе. Сердце бьется ровно.

— Уверена? — прикрыв рукой трубку уточняю я. Она кивает. — Ладно, черт с тобой. В восемь вечера у кладбища мы будем ждать тебя с Айлин.

— Чудненько! — тут же оживляется Америго и нажимает отбой.

До встречи еще пара часов и я успеваю съездить в город. На улице снова потеплело и накрапывает дождь. Лед превращается в коричневую кашицу. Какая-то странная здесь погода. Но хотя бы нет ветра, уже хорошо. Купив все необходимое, возвращаюсь. Айлин ждет меня в гостиной. Она одета в черную юбку и такого же цвета водолазку. Волосы убраны в пучок. На коленях лежит маленькая сумочка. Если купить ей более изысканную одежду, она будет выглядеть как истинная леди. По глазам вижу, что волнуется, но старается не показывать вида. Подхожу к ней и касаюсь рукой ее подбородка.

— Ты прекрасна, — говорю я. Она с легким удивлением смотрит на меня. Пользуюсь тем, что она отвлеклась, и кладу ей в ридикюль жучок. Так у меня будет небольшая иллюзия, что я контролирую ситуацию. — Пора.

Помогаю ей одеть пальто и, обняв ее за плечи, выхожу с ней из дома.

— Что бы ни случилось, — я справлюсь, — замедляя шаг, говорит Айлин. — Просто хочу, чтобы ты это знал.

Когда я подъезжаю к кладбищу, Америго уже ждет нас. Он стоит привалившись спиной к джипу, руки спрятаны в карманы пальто. Волосы намокли от дождя и липнут к щекам.

— Вы опоздали на две минуты, — окинув Айлин оценивающим взглядом, выговаривает он. Берет ее за локоть и резким движением привлекает к себе.

— Здравствуй, леди, — глухо произносит он. — Надеюсь, при тебе нет никакого оружия, кроме твоей красоты?