Режиссер твоего завтра (СИ) - Орлан Нари

— Ура! — воскликнула, невольно хлопнув в ладоши и гася пробудившееся желание броситься к Роме с объятьями.

— Но только в те планы, которые касаются сегодняшнего дня.

Радость как водой смыло.

— Но ведь Мартин думает, что ты мертв. А если мы ему не попадемся то тех пор, пока ты не совершишь свой гениальный план по его уничтожению, то нам вообще ничего не грозит.

— А если попадемся, то он будет менять завтрашний день мне, чтоб уж наверняка. Он любит доводить дело до конца. В таком случае ты ничем не поможешь. Поэтому нам строго запрещается попадаться ему снова.

— А значит можно рассказать мне обо всех планах? — с улыбкой спросила я. Но Рома еще сильнее нахмурился.

— Позже об этом поговорим. Сейчас иди собирайся.

— Так как мы выйдем из подъезда незамеченными?

— Мы не выйдем. Нас вынесут. По крайней мере, меня точно.

— Нас заберут твои друзья, которые нам вчера помогали?

— Эти «друзья» — наемники моего отца. Они профессионалы, поэтому их помощь неплохо бьет по карману. Их вызываю только в крайних случаях. Сегодня мы справимся сами.

В ответ на мое недоуменное выражение лица, он ничего не ответил, лишь задвинул плотно шторы и вытолкал меня из комнаты, подгоняя скорее собираться. А сам пошел болтать по телефону.

Меньше чем через десять минут, я была готова, с учетом того, что успела высушить волосы, сменить мокрую пижаму на светлые джинсы и нежно-салатовую кофточку. Осмотрев меня с ног до головы придирчивым взглядом, Рома заставил нацепить на шею белую шаль, которая совершенно не вписывалась в образ.

— Будешь ею слезы вытирать, — с ухмылкой сообщил, поправляя шаль на моих плечах.

— Я уже не плачу… — ответила, надеясь, что предательские слезы не польются вновь. До сих пор сложно было поверить, что брат так по-скотски поступил. Как только Рома ушел говорить по телефону, а я — собираться, не получалось остановить поток слез. Хотелось бы мне понять причины такого поступка, найти ему оправдание, но что-то не понималось и не находилось. Возникали все новые вопросы: как, зачем, почему. А вот ответов на них не было. И из-за этого горько рыдала душа.

— Придется немного еще поплакать. — Поджал губы Рома. — Но недолго. Только на улице. Когда приедет скорая, я сам открою им дверь и договорюсь обо всем, а ты молча сиди в комнате.

— Мы уедем на карете скорой помощи? У тебя есть знакомые в больнице?

— Нет. Но сейчас будут.

Кто бы сомневался, дар убеждения и деньги решают не все, но многое. Нам повезло, что врач и медбрат, приехавшие через пятнадцать минут, согласились разыграть небольшой спектакль и высадить нас по пути в больницу. За ту сумму, что предложил им Рома, можно было бы согласиться даже на вечеринку прямо в их машине.

Когда мы спустились на первый этаж, Рому водрузили на носилки, накрыли до шеи покрывалом и надели кислородную маску. Моей же задачей было нести сумку с ноутбуком, пакет с вещами (среди которых отдыхал пистолет), прятать лицо за шалью (как можно менее подозрительными движениями) и по возможности теряться за спинами врача и медбрата, но далеко не отходить.

Слезы вызывать долго не пришлось — они хлынули сами, как только подумала о том, что разыгранная сцена могла случиться на самом деле. Если бы я не промазала, то вызвала бы скорую и полицию. Может, Мартин думал, что я бы просто сбежала, но нет. Лучше бы загремела в тюрьму.

Потому что поняла одно: со смертью Ромы погибла бы сама. Без него мне было бы совершенно наплевать на свое будущее.

Утирая шалью глаза, мокрые от слез, я бросала косые взгляды на черные машины, о которых говорил Рома. И он был прав. Подозрительные личности, сидевшие на передних сидениях и утопавшие в темноте салона, не сводили глаз с нашей процессии. Некоторые переговаривались, явно собираясь с секунды на секунду выпрыгнуть из насиженных мест и броситься в нашу сторону. Но не успели они прийти к какому-то общему решению, как носилки с Ромой заехали в машину скорой помощи, а следом впорхнули врачи и я.

Дверцы захлопнулись, автомобиль покатился мимо домов к трассе. Привычный мне запах медикаментов благоприятно подействовал на нервную систему, да и Рома наконец-то перестал изображать тяжелобольного. Снял маску, сбросил покрывало и сел, мне улыбаясь. В его глазах плясали озорные огоньки. Вот любитель приключений. Я едва сердечный приступ не заработала за те несколько секунд, пока мы бежали от выхода из подъезда к открытым дверям машины, а ему весело, видите ли.

— Ну что, покатались немного? Где точно вас высадить? — выкрикнул водитель, набирая скорость по трассе.

— За нами есть хвост? — совершенно серьезно спросил Рома в ответ, заглядывая через окошко к водителю.

Если до этого врач и медбрат на нас посматривали как на умалишенных, то теперь покосились так, будто мы внезапно оказались опасными преступниками, фотки которых показывают в каждом выпуске новостей. Ясное дело, Рома не говорил о том, что за нами ведется охота, а просто преподнес все, как свое безумное желание прокатится на скорой помощи.

— Высади их за поворотом, — железным тоном сказал врач, в волосах которого пробивалась седина. С самого начала он выражением лица показывал недовольство ситуацией, но от денег не отказался.

— Мы так не договаривались. Вам ничего не стоит высадить нас хотя бы возле метро.

— Петя, тормози за поворотом. Нам не нужны лишние проблемы.

Что-то мне подсказывало, хвост за нами есть. Причем в виде трех черных машин. Осталось только выпрыгнуть им прямо в лапы.

Разговор между врачом и Ромой никак не клеился, даже после увеличения обещанной суммы в два раза. А вот названный поворот неумолимо приближался, а с ним ощутимо падала скорость. Еще в таком темпе каких-то жалких десять секунд, и нас успеют не то что догнать, а перегнать и окружить. Тогда не останется ни одного шанса скрыться от сталкеров Мартина.

Они ни в коем случае не должны узнать, что Рома выжил!

Несогласие стремительно перерастало в ссору. На меня никто не смотрел, я сидела тише воды ниже травы. Медбрат и врач, осознав преимущество, давили на Рому и ко всему прочему, к моему ужасу, не слишком уступали по телосложению. Если под рукой вовремя окажется нужный шприц, то им не составит труда скрутить моего друга и надолго успокоить.

Я должна что-то сделать. Сердце быстро и громко ухало, чувства обострились, словно у хищного животного в преддверии схватки. Рука сама потянулась в пакет с вещами. Там, под нежным шелком платья, под прохладой хлопковых брюк пальцы коснулись дула пистолета — адреналин прыснул в кровь дурманящим и одновременно максимально отрезвляющим ядом. Охватывая рукоятку и вытаскивая оружие, я понимала, что становлюсь чертовски опасной. И это раззадоривало еще сильнее.

Тяжесть пистолета уже была мне привычной. Я вскинула вместе с ним руку, направляя дуло прямо в голову врача. Расстояния до цели оставалось чуть больше полметра. Промазать сложно.

— А теперь скажу ему, чтобы жал на газ!

Я не узнала свой голос — он прозвучал настолько звонко и твердо, что все в машине вмиг умолкли, вздрогнув, и медленно повернули ко мне лица. Кожа врача, раскрасневшаяся от спора, мгновенно побледнела, когда его глаза застыли на пистолете. Пусть внутри меня все дрожало от напряжения, оружие я держала ровно и уверенно. Видимо, со стороны не было заметно, что подобный опыт у меня случился второй раз за утро. И за жизнь.

Даже у Ромы глаза едва на лоб не вылезли. На несколько секунд он растерялся, но потом решил делать вид, будто все идет по плану.

— Язык проглотил? — спросил врача. — Говори Пете, чтобы включил мигалки, вжал педаль в пол и мчался до тех пор, пока черные машины не отстанут.

Заикаясь и бросая косые взгляды на меня, врач громко передал слова водителю.

Поворот остался позади, машина принялась набирать скорость так стремительно, как могла. Сирена пронзительной мелодией разнеслась по району, открывая нам зеленый свет через весь город.

Скоро вытянутая рука начала затекать под тяжестью пистолета. Как долго мне придется его держать? Я изредка посматривала на Рому, пытаясь взглядом передать, как мне тяжело. Он бы держал пистолет намного дольше. Но те несколько секунд, которые потребуются на то, чтобы отдать ему оружие, сыграют явно не в нашу пользу. Уверена, врач и медбрат, делая вид, что перепуганы до смерти, в голове строили какие-то планы.