Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Абанов Виталий

– Это будет долгий день, – сказал я сам себе, глядя на довольную физиономию Майко, – это будет очень долгий день…

Глава 14

Один день до выписки Нанасэ-нээсан из больнички. Два дня до крайнего срока, установленного для выдачи Читосе-сан. И три дня до контрольной по математике. Вот такие у меня сроки, да. А еще ровно минута до того момента, как у меня в голове лопнет какая-нибудь вена или артерия. От давления. Потому что меня эти едва ли не ежедневные вызовы на «пойдем, выйдем» достали уже. Мне еще сестренку в больничке навещать, девушку из рук извращенцев спасать, с Майко в мастерскую ехать, и вообще я человек занятый, делать мне больше нечего, как каждый день кого-нибудь за школой по мордасам лупить. Особенно вот таких вот… красавцев с длинными волосами.

– Ты меня понял? – сколько высокомерия в этом тоне и этой вот позе как с картинки. Ну чисто принц Чарминг. Я такое только в кино видел, ан нет, оказывается и в реальной жизни люди могут вот так вот лицом изображать – как будто говно научилось говорить, и он сейчас с ним и разговаривает. Говно должно говорить громче, да. А я вот молчу в тряпочку – пытаюсь загладить конфликт, возникший на ровном месте.

А может, ну его, а, Синдзи-кун – подумал я, может, получим мы от него люлей, не будем сопротивляться, перестанут к нам цепляться всякие идиоты? Не, не, не, ты мне тут прекрати панику разводить – тут же поправил себя я сам, если не давать сдачи, только хуже будет. Это естественный процесс – всякая тварь в местной иерархии хочет установить мое место в ней. Вообще-то говоря, надо бы поступить в стиле Майко и сломать ему что-нибудь не особо важное. Или оторвать. Голову, например, он же все равно ею не пользуется. Вот каким нужно быть долбодятлом, чтобы только подумать, что у меня и Снежной Королевы есть что-то общее? Она не то, что не говорит со мной – она даже в сторону мою не смотрит! Единственный раз, когда мы общались какое-то время – это во время вынужденной «командировки» Аи-чан в мое расположение на недельку. И то общались мы с Юки ровно два раза – первый раз, когда меня известили о том, что Ая-чан поступает в мое распоряжение, и второй раз, когда оповещали что срок командировки Аи-чан истек. Все. Я бы назвал это исключительно деловыми отношениями по передаче Аи-чан из рук в руки. Смену сдал, смену принял.

И чтобы на этом основании сделать вывод, что «я ухлестываю за Юки-тян», ну это прямо выдающуюся фантазию иметь надо. Такому человеку надо книги писать. В жанре ненаучной фантастики. Как раз в стиле «и его разгоряченный стержень вошел в ее нефритовые врата», да.

– Понял, – говорю я. Конфликт мне не нужен, хотя этот… принц Чарминг явно на него нарывается. Пока терпимо, но внутри у меня уже подрагивают нетерпеливые злые пульсики, а взглядом я невольно начинаю прикидывать дистанцию между нами.

– Еще раз я повторяю, еще раз я тебя увижу рядом с Юки… – говорит принц. Рядом с принцем как обычно стоит его свита – трое старшеклассников разной степени аристократичности. Слышал я, что Снежная Королева считается парой с каким-то старшеклассником (он такой! Ах! – это от Мико-чан и Аи-чан), краем уха что-то, но что он такой… нервный – не предполагал. Ну, хорошо, я вообще о нем не думал. Мне есть чем заняться, кроме как думать о том, чьи чувства я могу задеть, когда меня игнорирует его девушка. Я, черт возьми, не Цао Цао времен Троецарствия, чтобы в таких интригах Мадридского двора соображать.

– Я постараюсь, чтобы не увидел, – уверяю его я. Опять-таки, ну зачем ему это все надо? Кто я и кто он? Он – крутой, красивый, у него в подружках сама Королева, он принц, чего надо-то от простого пейзанина? Церковную десятину? Право первой ночи? Барщину отработать? Мой девиз в настоящее время – живи сам и дай жить другим. Да, в случае с Цудзи это надо было сделать просто, чтобы жить спокойно, а то житья бы не дали. Акаи и Изуми – сами напали. Иошико, кстати, тоже, не дала мне времени и возможности для дипломатического урегулирования конфликта. А вот побить принца-дружка (или любовника?) Снежной Королевы значило нарваться на неприятности лишний раз. Поэтому просто потуплю, покиваю и соглашусь со всем, что он там скажет. Как говорится, брань на вороту не виснет. И вообще, хоть груздем называй, только в кузов не клади, да. На мой статус в классе это все не повлияет, и бог с ним.

– Что? Вы слышали – он постарается! Да ты, ушлепок, не расслышал, что я тебе говорил? Я говорил, что я не должен увидеть тебя, а как ты это сделаешь – под землю провалишься или пойдешь к своей сестренке-шлюхе жаловаться – это твои проблемы. – И принц Чарминг больно потянул меня за ухо.

– Ну слушай, – сказал я, отстранив его руку, – ты уже палку перегибаешь, правда. Нет мне никакого дела до твоей Юки. Она на меня не смотрит даже. И потом, вот на личности переходить это последнее дело. Давай вот начнем с чистого листа и не будем усугублять ситуацию, а? – Мне очень не понравилось, что этот тип назвал мою Нанасэ шлюхой, но это же только слова, нет? И вообще Ганди говорил, что обижаться можно только тогда, если ты принимаешь эту обиду.

– Чего? Умничать вздумал? – Принц Чарминг оказался подонком. В том смысле, что ударил он неожиданно, без предупреждения. Резкий, жесткий удар ребром ладони по лицу наотмашь. Такой удар у профессионала мог бы раздробить переносицу. Принц не был профи, но разбить нос, ослепить и оглушить противника на время его удар вполне мог. Однако количество дворовых разборок, начинающихся с подлого удара, количество этих зарубок на прикладе давно перевалило за двузначное число – еще когда старый я учился в старших классах. Старая школа подворотен и уличных драк. Еще с тех пор я научился видеть в глазах намерение ударить за доли секунды до самого удара. Потому удар принца пришелся в жесткий блок – уклониться я не мог, он прижимал меня к стене. Школа подворотен, а еще наш тренер по боксу, старый якут учили никогда не оставлять удар по себе безнаказанным. Едва заблокировав удар, я тут же нанес джэб в голову принца. Джэб, девочки и мальчики, бывает разный. Не сходя с этого места, я могу перечислить вам как минимум пять разных видов – с подшагом, стоя на месте, отступая назад, с уходом вбок и, конечно, силовой – с выпадом. Но отдельно стоит джэб Джека Демпси – не просто с выпадом, не просто силовой, а с разворотом локтя вверх, так, что кулак разворачивается как при джоулте, только мизинцем вверх. И если обычный джэб просто хлесткий удар, то джэб Джека Демпси – это стальная двутавровая балка, втыкающаяся прямо между вашими руками, протыкающая тело и заставляющая харкать кровью, даже если ты в перчатках. А я ударил в лицо.

Тумц! – голова принца Чарминга откинулась назад, словно шар на бильярдном столе, получивший знатный карамболь. Ноги его подкосились, но я не дал ему упасть. Довернув корпус, я послал вслед мощный хук в челюсть, его мотнуло как тряпичную куклу и отбросило назад на добрый метр, где он и упал, ударившись затылком об землю. Адреналин в крови подскочил, выбив предохранители, и я вполне серьезно колебался между оставить его лежать как есть или добавить ногой, чтобы знал, скотина такая.

– Эй, ты чего творишь? – свита. Высокий парень замахивается рукой, за этим движением нет школы, это просто мах и можно, наверное, просто отступить, поднять руки, извиниться, но красная пелена уже упала на глаза и злые пульсы взрываются у меня в голове.

– Н-на! – я втыкаю ему короткий в печень, и он садится на землю, держась за бок и истошно крича. Удар ногой затыкает его, откидывая голову.

– Кто еще? А?! – кричу я через красную пелену. – Ты?! – захват за шиворот и удар в лицо, еще удар, еще. Кто-то кричит, меня хватают сзади. Не думая, бью локтем в развороте «кай-ло», прием из тайского бокса, чрезвычайно опасный в ближнем бою. Потом я снова бью кого-то, потом еще. И наконец, я прихожу в себя. Я стою и тяжело дышу, а у моих ног лежат и стонут принц Чарминг и его свита. Даже не стонут – подвывают, слабо, тоскливо, как обреченные звери. В моей руке оторванный воротник от чьей-то рубашки, костяшки пальцев покрыты кровью, и это не моя кровь. На меня со странным выражением на лица смотрит Снежная Королева, а из-за ее спины выглядывает Ая-чан. Где-то рядом стрекочет видеокамера нердов из клуба журналистики. Ганди мне не помог, подумал я, Ганди вообще редко в таких случаях помогает, это ж надо, чтобы обе стороны конфликта Ганди читали, а не только я.