Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Абанов Виталий

– Что?! – Майко-чан наконец подняла голову и посмотрела на меня ошалелым взглядом. Потом морщинки у нее на лбу разгладились, и она кивнула, будто поняв что-то.

– Я не собираюсь нападать на тебя, Синдзи-бака! – выпалила она, вставая на ноги. – Я прошу тебя помочь мне! Мне и… еще людям.

– О! – не передать словами облегчение, которое я испытал. Во-первых, потому что, как я и говорил, если бы она захотела меня убить, она бы это сделала. А во-вторых, потому что я уже немного привязался к этой бесшабашной и шебутной элитной убийце на службе у якудзы. Нравилась она мне, и все тут. Обидно было бы.

– Ты, между прочим, мне жизнь спас! Кто бы я была, если бы напала на тебя после этого?! Ты так обо мне думаешь? – надвинулась на меня Майко, разве что не рыча. Ее лицо побагровело, а мышцы на руках и ногах вздулись буграми.

– Гоменасай! Гоменасай, Майко-сан! Извини дурака, бес попутал! – упал в догэдза уже я сам и уткнулся лбом в застеленный футон.

– Ты… ты ванбадан! Идиот! Да ну тебя! – бушевала Майко надо мной. – Да как у тебя язык повернулся?! Да я никогда…

– Ну извини дурака, Майко-сама… – прошептал я снизу, пристыженный и угнетенный мыслью, как был неправ. Нет, я старый, циничный и не привыкший никому и никогда не доверять, знающий изнанку людей и слов, я такой вот – тоже знал, что на свете есть вещи, которые не купить и которые не продаются. И есть люди, которые всегда станут на твою сторону, даже если весь мир будет против тебя. Просто я не думал, что смогу найти таких людей здесь… и так быстро.

– В общем, забудь о моей просьбе, – сказала Майко, – забудь и все. Лучше спать будем.

– Погоди, – я поднял голову, – расскажи мне, что ты хотела. Если я могу это сделать, я сделаю.

Майко некоторое время колебалась, потом взглянула на меня, вздохнула, снова села по-турецки, немного поерзав из стороны в сторону, отвела взгляд куда-то в сторону. Некоторое время мы так и сидели – молча, стараясь не глядеть друг другу в глаза. Наконец она вздохнула и повернула свою голову, все еще не встречаясь со мной взглядом.

– Ты, наверное, уже знаешь, где твоя сестренка работает, верно?

– Угу, – кивнул я.

– Ну так вот, – продолжила Майко, глядя в пол, – есть у нас одна девушка, Читосе-тян. Недавно появилась в нашем районе, все честь по чести – к людям Джиро-сама обратилась и к самому старику на прием попала. Под защиту попросилась, хах. Дали ей защиту. А потом оказалось, что за ней люди идут… нехорошие. Но сильные. И за ними – большие люди из столицы. В общем, воевать из-за нее Джиро-сама не с руки. Но и отдавать ее туда – лучше уж самим ее в пруду утопить. Потому как ждет там ее… нехорошее ее ждет. Очень нехорошее. – Она подняла глаза и встретила мой взгляд. Ее глаза были подозрительно мокрыми.

– А она хорошая девочка, Синдзи. Просто девчонка. И не заслуживает того, чтобы эти ублюдки ее насиловали и пытали на камеру, а потом на части разрезали и на органы продали. И сил у нас нет им противостоять… Потому и прошу тебя помочь. Я понимаю, что ты и так натерпелся и… вообще просить об этом ребенка… но у меня нет другого выхода, а ты, Синдзи, такой… ну надежный, что ли. И потом – с тобой у нас может получиться. Предчувствие у меня такое, хах.

– Стоп. Что именно ты задумала? И как? – у меня было предчувствие, что услышанное мне не понравится.

И точно. Сбиваясь со слова на слово, Майко поведала мне свой гениальный план, и мне захотелось хлопнуть себя по лбу. Сильно так, чтобы звон пошел. Ладно, что в плане был момент «ты же похож на девушку, наденем на тебя парик, и никто не узнает», ладно, что план предусматривал выстрел в спину (мою спину, на секундочку!) из винтовки, с тем, чтобы потом официально и без всяких сомнений констатировать смерть, так все это еще и было изображено в лицах с гримасами и всем этим «а вот тут я в тебя бамц! И ты падаешь, вот так – эээаааууу…».

– Погоди, – сказал я, прервав Майко на полуслове, когда она показывала, как именно она оторвет всем головы уже после всего.

– Знаешь, Майко-сан, ты для меня во многом авторитет. Ты сильная, добрая и быстрая. У тебя фигура просто предмет зависти любой женщины и вожделения любого мужчины. Но! Ты, Майко-сан, посредственно готовишь, плохо поешь, отвратительно водишь автомобиль и совершенно не тянешь в планировании и разводке, – сказал я и некоторое время любовался выпученными глазками Майко. Эх, подумал я, сейчас бы чайку хлебнуть да сигаретку закурить, так не курит Синдзи-кун, что поделать.

– Ты чаю не хочешь? – спросил я у Майко, вставая. – Потому что чувствует моя душа, это у нас надолго.

– Чаю? – растерянно спросила Майко. – Буду, наверное…

– Ну вот и хорошо. – Я прошел на кухню и поставил чайник.

Некоторое время спустя мы с Майко сидели за столом, и я рисовал на листах бумаги, яростно чесал себе голову, расспрашивал Майко, вполголоса ругал ее за каждое «не знаю, Синдзи-кун», «не помню, Синдзи-кун» и «да не помню я, отцепись уже от меня!».

– Запомни, Майко, – в очередной раз выслушав от нее «да зачем тебе это все нужно?!», сказал я и поднял палец к потолку, приняв позу седого мудреца в Храме Мудрости Под Листьями Лотоса, – запомни, никакой план не выдерживает боевого столкновения. Всегда будет какая-нибудь хрень. Кто-нибудь опоздает на место встречи, кто-то сломает себе руку. Или ногу. Кто-то, наоборот, приедет слишком рано. Таймер не сработает. Порох отсыреет. Собака будет лаять на место захоронения трупов. Появится свидетель. Противник будет слишком бдителен. И так далее. Закон Мерфи. Вот смотри, твой план не выдерживает никакой критики. Ты планировала переодеть меня в платье этой Читосе, напялить парик и во время обмена бесхитростно выстрелить в меня со спины, надеясь, что моя регенерация меня спасет, и в свою очередь – обмануть представителей этих людей свежим трупом?

– Ну… да. – Майко съежилась под моим взглядом. – А что не так-то?

– Все. Для исполнителей подобного заказа важно установить не только факт смерти, но и объект, который умер. Ты что, планировала, что они не подойдут к телу и не убедятся, что это Читосе-сан?

– Но обычно никто не проверяет близко…

– Это во время разборок не проверяют. А тут исполнителям дано задание убедиться. Кроме того, у них задача – привезти Читосе. И я подозреваю, что задача звучит примерно так – живую или мертвую. А значит, тело они заберут. А если вы попытаетесь им препятствовать, они заподозрят неладное.

– Пффф… – сдулась Майко, – блин… а я так все здорово придумала.

– Кроме того, я еще не уверен в силе своей регенерации, и не факт, что я переживу пулю со сверхзвуковой скоростью в грудную клетку Там повреждения от сверхзвука ого-го какие. Гидрошок, все дела. Ты вообще знаешь, что такое гидрошок? Человеческое тело на восемьдесят процентов из воды состоит…

– А я думала, ты бессмертный… – округлила глаза Майко.

– Я не знаю. Сам не знаю пока. Верю, что смогу один выстрел выдержать, но пока не знаю и проверять не собираюсь. Потому как, если мы ошиблись, то на выходе у нас будет один мой труп и все еще не решенная задача по выдаче Читосе-сан. То есть в перспективе – два трупа.

– Извини, Синдзи-кун, я не знала… – повинилась Майко.

– Все-таки ты иногда такая… – я вздохнул, глядя на нашу потупившуюся профессиональную и хладнокровную убийцу-метаморфа.

– Все, все, Синдзи-кун, я поняла, проехали, – склонила голову Майко. – Просто так хочется Читосе помочь.

– А что за люди ее ищут и почему? – спросил я.

– Черная Бабочка – угрюмо отвела взгляд в сторону Майко.

– Эм… клан энтомологов?

– Какие еще энтомологи? – и Майко в нескольких словах объяснила, как я заблуждаюсь. «Черная Бабочка» – это логотип студии, которая снимает порнофильмы. При этом их фильмы отличаются особой направленностью, там не играют, а проживают каждое мгновение – именно так и звучит их слоган. Найти актрису, которая бы не просто умела сиськами на экране светить, а еще и палитру эмоций выдать как надо – сложно. А вот подписать контракт с наивной дурочкой, а потом изнасиловать на камеру, да еще и избить при этом – вот и пожалуйста, у вас никакого сценария не надо, никакой Станиславский не закричит – не верю! Потому что это правда. И играть тут не надо. Настоящие эмоции, попытки вырваться, отстоять себя, закрыться руками, отчаяние и ненависть, написанные на лицах, – все это очень ценится на рынке подобного рода фильмов. Потому что у конкурентов – заранее написанный сценарий, актеры, которые с натугой изображают, что срывают с актрис одежду, актрисы, которые пищат «ой, не надо, пожалуйста» и «только не туда», а сами едва сдерживают зевоту. Даже через объектив камеры и экран телевизора видна фальшивость и ненатуральность. Поэтому «Черная Бабочка» – очень успешная и богатая студия. А после съемок натурального изнасилования с жертвами работают на месте – дают им деньги. Много денег. Утешают, мол, так получилось, зато ты теперь с деньгами. Многие из девушек соглашаются молчать о том, что произошло – и деньги есть, и в полицию идти стыдно.