Хедхантер без головы - Галина Куликова

Бесцельно побродив по квартире и пощелкав кнопками телевизионного пульта, Марина решила: нельзя так распускаться, надо взять себя в руки. Для начала изобразила что-то вроде утренней гимнастики, хотя времени было уже почти два часа дня. Затем с часик повалялась в душистой ванне и вышла оттуда посвежевшая и настроенная более оптимистично. «Теперь осталась чашечка кофе, и будет полный порядок», – подумала Марина, отправляясь на кухню. Там она увидела сиротливо лежащие на столе свежие журналы, которые вчера купила, но так и не успела пролистать. Она совершенно по-детски обрадовалась этим ярким глянцевым обложкам – где-то идет нормальная жизнь с ее радостями и удовольствиями, без убийств, преследований и ночных потасовок.

С головой погрузившись в новости индустрии моды и светские сплетни, она позабыла о времени и не сразу отреагировала на звонок мобильного, который призывно верещал в комнате.

– Да, – сказала она, запыхавшись и даже не взглянув, кто звонит.

– Привет! – послышалось в трубке. – Ты уже собираешься?

– Куда собираюсь? – недоуменно переспросила она.

– В театр, естественно. Или ты уже передумала?

– О-о-х! – непроизвольно вырвалось у Марины.

– Этот звук не сулит ничего хорошего, – констатировал молодой человек. – Ты действительно раздумала? Может, что-то случилось?

– Нет, все нормально, – поспешила успокоить его Марина. – Так, закрутилась немного.

– Давай раскручивайся, я через два часа за тобой приеду. Значит, все в силе? Мне не придется со слезами на глазах продавать лишний билетик перед входом?

– Все нормально, – рассмеялась Марина. – Когда подъедешь к дому, позвони.

– Заметано, – обрадовался Юра. – Буду как штык!

Закончив разговор, Марина грустно вздохнула – поход в театр требовал подготовки, а у нее совсем не было настроения прихорашиваться. Хотя статус Юры пока не был определен, Марине, конечно же, хотелось выглядеть ослепительно. Просто так, для себя, для хорошего настроения, для повышения самооценки.

Подойдя в очередной раз к зеркалу, Марина не могла не обратить внимания на выражение собственного лица – недовольное и озабоченное. Ведь за ней установлено наблюдение. Как же все нелепо получается! Значит, телохранитель потащится в театр. А когда они после спектакля зайдут посидеть в ресторан или кафе, войдет следом, будет наблюдать, как они общаются. И если Юра захочет ее напоследок поцеловать, что Марина совершенно не исключала, соглядатай все зафиксирует и потом доложит Бойко, а тот расскажет Савелию. Нет, нельзя такое допустить!

Марина решительно схватилась за телефон. Главное, чтобы Юрий Иванович откликнулся.

– Слушаю вас, – раздался его далекий голос на фоне характерного шума поездов. То ли Бойко был в метро, то ли находился вблизи железнодорожной станции.

– Юрий Иванович, Марина Колыванова беспокоит. У меня к вам огромнейшая просьба – сейчас ко мне родители приедут, останутся ночевать. Пожалуйста, позвоните бодигарду, которого вы ко мне приставили, пусть отдыхает. Я сегодня никуда из дома не выйду, обещаю.

– Марина, – после короткой паузы отозвался Бойко. – Дело серьезней, чем вы можете себе представить. И я не хочу, чтобы…

– Юрий Иванович, миленький, – включила Марина все свое обаяние. – Прошу вас, не волнуйтесь. Мы дверь хорошенько запрем. Ну зачем человека мучить?

– Это его работа, никто его не мучает.

– Мучает! Вы мучаете. Завтра утром пусть приезжает снова, я буду очень рада. Я вообще вам благодарна за все, что вы делаете. Васин вчера меня защитил. Практически спас! Но ведь Земфира Леопольдовна больше не будет на меня нападать, правда?

– Земфира – ерунда, я не о ней думал, когда…

– Ну, пожалуйста, только на сегодня! – умоляюще протянула Марина. – Из-за родителей прошу. Зачем их тревожить? Ведь они спросят, почему меня охраняют.

– Они ничего не заметят, поверьте.

– Я ведь его заметила! Он на лавочке под окном сидит и газету читает.

– Марина, вы знали, поэтому заметили.

– Юрий Иванович, пожалуйста! У меня папа все замечает. Он чуть было не стал следователем, но его отговорили. Папа по моему поведению догадается! Правда, зачем такие предосторожности? Я буду не одна, родители останутся на всю ночь, и если нападут, то папа меня защитит. Он чуть было не стал чемпионом Москвы по дзюдо.

– Но его отговорили?

– В каком смысле? – сбилась с заданного темпа Марина.

– Ничего, это я так, – хмыкнул Бойко. – Вы так переживаете по столь пустяковому поводу, что мне просто неловко. Хорошо, сейчас позвоню, отзову человека.

– Прямо сейчас? – уточнила Марина.

– Да, прямо сейчас. Но если что – звоните Савелию или мне, договорились?

– Разумеется. Как ваши дела, Юрий Иванович? Знаете, мне Васин ничего не рассказывает. Как там Земфира Леопольдовна?

– Да и я пока ничего рассказать не могу, – сухо ответил Бойко. – Земфира в порядке, больше вас не потревожит. В остальном разбираемся, пытаемся связать концы с концами. Будут для вас новости – сообщу. Вам когда на работу?

– Послезавтра Адрианова должна решить, остаюсь я работать или нет. Сказала, что во многом это будет зависеть от выводов следствия.

– Выводы для вас благоприятные.

– Правда? – обрадовалась Марина. – Вот здорово! Но, может, Адрианова решит…

– Думаю, она все уже решила. Мы вместе со следователем, который ведет дело, встречались с ней вчера и обсуждали кое-какие вопросы. Мне показалось, Лила… Запамятовал ее отчество.

– Павловна, – подсказала Марина, поглядывая на часы.

– Точно. Так вот, мне показалось, что Лила Павловна не склонна драматизировать ситуацию и обвинять вас.

– Юрий Иванович, не хочу отнимать у вас время, – схитрила Марина, хотя опаздывала она сама. – Еще раз огромное спасибо! И позвоните моему охраннику, ладно?

Убедившись, что Бойко сдержал слово и мужчина в рубашке защитного цвета покинул свой пост, Марина с удвоенной энергией занялась сборами в театр. Когда она спустилась вниз, Юра уже ждал ее. Он стоял возле машины и меланхолично курил. Однако увидев ее, выронил сигарету и восторженно заявил:

– Тебя не в камерный московский театрик надо везти, а в Париж, на Неделю высокой моды! Или на церемонию вручения «Оскаров».

– Ладно, поехали, – Марина дернула плечом, хотя ей, конечно, было приятно. – Не люблю опаздывать на спектакли.

Отъехав от коттеджного поселка «Майский лучик» на безопасное расстояние, Савелий притормозил у попавшейся на глаза придорожной кафешки. Он не ел со вчерашнего дня, и вывеска с изображенным на ней куском торта невероятно его взбудоражила. Впрочем, Хибарова ему тоже не терпелось допросить.

– Пошли, – сказал Васин, кивком приглашая спасенного им топ-менеджера на выход.

– Ты с ума сошел? – зашипел Алексей. – Куда я в этом халате пойду? Зачем мы вообще здесь остановились? Давай поскорее вернемся в город, там я буду чувствовать себя гораздо комфортнее.

– Нормальный вид, – оборвал его Васин, открывая дверь. – Я же тебя не в казино приглашаю. В этой харчевне к твоему прикиду вопросов не будет. В случае чего, скажу, что ты – почетный гость из Средней Азии.

– Правда? – иронически осведомился Хибаров. – А тюбетейку ветром сдуло, когда в машине ехали? Да люди подумают, что я сбежал из сумасшедшего дома. Никуда не пойду!

– Скорее решат, что ты сбежал из бани, – усмехнулся Савелий. – Пойдем быстрее, мне с тобой надо кое о чем потолковать. И пообедать заодно, а то я в голодный обморок грохнусь.

– Я вообще трое суток не ел, – гордо заявил Хибаров. – И ничего, молчу.

– Тебе полезно, у тебя жировые запасы, как у пингвина. В общем, пошли, а то я применю какой-нибудь приемчик. Хочешь?

Хибаров посмотрел на него с подозрением.

– Вынужден подчиниться грубой силе, – проинформировал он, неуклюже вылезая из машины.

– Давай быстрее, – поторопил его Савелий.

– Не могу, у тебя тачка тесная. Надо было все-таки в моей ехать. Слушай, отпустил бы ты меня?

– Сказал же – не могу. К тебе есть вопросы. Поговорим – отпущу. Что касается твоей машины – нас бы остановили на первом же посту. Передок разворочен, документов на нее нет, да еще и ты полуголый в салоне. Отличная картинка. К тому же эта Полина с дружком может устроить погоню. Твою тачку она знает, а мою нет.

– Ты говорил, она тебя видела.

– Меня – да, а машину не видела, я ее далеко от дома оставил.

– Да, ты прав, – вздохнул Хибаров, придерживая руками расходящиеся полы халата. – Документы украла, сволочь. И погнаться может, с нее станется. Ладно уж, пошли.

Кафе оказалось неожиданно уютным, столики были отделены друг от друга довольно высокими перегородками, так что сидящие были надежно укрыты от посторонних глаз. Хибаров к тому же забился в темный угол и прикрылся внушительных размеров меню.

Впрочем, переживал он напрасно. Официант, повидавший на этой трассе немало идиотов, принял заказ с таким видом, словно оба посетителя были в смокингах и галстуках-бабочках. Когда он удалился, Хибаров страстно заговорил: