Авианосцы адмирала Колчака - Анатолий Матвиенко

Ильинский собрал командиров субмарин и зачитал телеграммы.

— Ваше мнение, господа?

— Всегда готовы исполнить любое повеление, и с радостию! — воскликнул Гарсоев. — А ежели по-серьезному, полная дребедень, ваше высокоблагородие. Георг на американце драпать будет. Как прикажете его достать? Всплыть под форштевнем у линкора и вежливо попросить: извольте на виселицу, Ваше Величество? Расскажите уж, Николай Николаевич, как нам сей кунштюк одолеть.

Ильинский грустно усмехнулся:

— Я Александра Васильевича не первый год знаю. Так что уверен — на его голову высыпаются приказы один за другим, соревнуясь в бестолковости. Ставка велела нашему адмиралу задержать короля, а там выкручивайся как можешь. Стало быть, читаем между строк. Задача номер раз — не пустить его на Запад. Ее выполнять любой ценой, даже утоплением американца. Номер два — американца не топить. Но германцы-то имеют право. Значит, подлодка, обстрелявшая корыто под полосатым стягом, предполагается кайзеровской. Лишь бы не дать доказательств, что Балтфлот руку приложил. Всем ясно? Прибудут припасы, через четыре дня начинаем патрулирование. А там, глядишь, Георг упакует чемоданы.

При всем значении флота выкурить короля из Лондона могли только сухопутные части. С сильным отставанием от заранее намеченных сроков и понеся намного большие потери, чем представлялось в штабе Ставки, армия Врангеля с тяжелыми боями вышла к Бристолю, отрезав юг и юго-запад Англии. Германские войска фон Фалькенхайна уперлись в плотную оборону на лондонском направлении, после чего обогнули столицу с запада, захватив Беркшир и грозя блокировать Лондон с севера.

Когда лев могуч и грозен, у него множество друзей и подхалимов. Когда истекает кровью, к нему отношение совершенно другое. Восстание в Индии за независимость от метрополии мало кого удивило. Но антианглийский мятеж в Глазго и Эдинбурге под лозунгом независимой Шотландии превратился в настоящий предновогодний сюрприз. Мало того, что у короны просто не осталось свободных частей для отправки на север и усмирения националистов. Шотландцы составили изрядную долю британской армии, особенно унтер-офицерский и младший офицерский состав; теперь на них смотрели с подозрением и недоверием. И без того невысокий моральный дух покатился к пораженческому. Волнения начались и в Уэльсе, однако до восстания, как в Ирландии и Шотландии, там не дошло. Поэтому русская Ставка, сиречь Брусилов, убедивший Государя не противиться, приказала Врангелю перенести штаб в Бристоль и наступать на Уэльс с юга.

Уличных боев там не случилось, оттого старинный город практически не пострадал. Барон, выйдя из бронированного штабного авто, не без содрогания посмотрел на танковую колонну, осторожно переправляющуюся через долину реки Эйвон через подвесной мост, кажущийся таким хрупким под массой тридцатитонных громадин.

Когда первый Б-4 загрохотал гусеницами по настилу, Врангель схватился руками за ограждение — мост мелко задрожал. Не настолько сильно, чтобы беспокоиться именно за этот экипаж. Но барон как инженер прекрасно знал опасность резонансов и местных напряжений. Двести сорок танков, полк САУ и полтысячи автомобилей могут очень здорово растрясти его. Мост строился во времена, когда по нему ничто крупнее кареты двигаться не могло.

— Ваше высокопревосходительство! Здесь пригород Клифтон, в нем старые особняки что крепости. Предлагаю занять один под штаб.

Барон обернулся к начальнику корпуса. Больше всего хотелось не задерживаться в Бристоле, разбить англичан в Уэльсе и закончить кампанию. Однако армия непозволительно растянута, тылы отстали. Новый год вышло встречать тут, как и Рождество, поэтому придется обустраиваться основательно.

Петр Николаевич догадывался о хитроумном замысле Брусилова, отдавшего главное — лондонское направление на откуп союзников. Там сопротивление отчаянное и потери большие. Здесь второстепенный, однако немаловажный фронт. Лондон и окружающие графства долго не протянут, ежели остальная Англия окажется под оккупацией. Вдобавок скоро перекроется дорога к главному оставшемуся западному порту — Ливерпулю.

Как ни велики были желание прокатиться на танке по Трафальгарской площади и ненависть к джентльменам, лелеемая с китайских времен, личную вендетту генерал давно закончил. Более того, вышибая защитников из очередного аккуратного городка и запуская туда пехоту, он засомневался в правильности продолжения войны. Британская империя развалена, вооруженные силы сломлены. Какой ныне прок России сражаться и далее? Ирландия и Шотландия отпадут, Англия с Уэльсом останутся германским протекторатом. С остатками сопротивления бравые кайзеровские вояки прекрасно справятся без русской поддержки.

Выбранный интендантской службой для штаба особняк, отстроенный по извечному британскому принципу «мой дом — моя крепость», Врангеля более чем устроил. На пути к Бристолю он ночевал и в фермерских домах, и в абсолютно не пригодных для удобной жизни рыцарских замках. Здешние хозяева явно знали толк в уюте.

— Васильев! Шестой бригаде занять усадьбы, примыкающие к зданию штаба. Установить радиостанцию, проверить связь со штабами корпусов.

— Есть, ваше высокопревосходительство!

В сопровождении адъютанта, ординарца и денщика танковый генерал поднялся в господские комнаты. Несмотря на легкий беспорядок, наглядно говоривший о поспешном бегстве жильцов, чувствовалась твердая хозяйская рука, умело наставлявшая прислугу. Денщик бросился обустраивать опочивальню для начальства и готовить горячую воду, а слух барона уловил странный, едва заметный шум.

— Васильев, слышали?

— Так точно. Будто женщина кричала.

— Вы отчитались, что дом пуст.

— Виноват, ваше высокопревосходительство! Немедленно проверю и устраню.

— Чего уж там! Вместе посмотрим на ваше упущение.

Источник шума обнаружился этажом ниже, в обширном помещении у обеденной залы. Интендантский офицер из танковой бригады толкнул женщину лицом на кухонный стол и принялся задирать ей сзади юбки, свободной рукой расстегивая штаны. Унтер прихватил даму за руки, не давая ускользнуть из удобного для офицера положения.

Англичанка рыдала, взвизгивала что-то вроде «No! Please don't touch me!»,[8] но, похоже, постепенно принимала неизбежность продолжения.

— Мы не помешали, поручик?

— Какого дьявола… — Увидев генерала, офицер бросил забавное развлечение и отдал честь, не успев застегнуть штаны. — Шпионка, ваше высокопревосходительство. Пряталась на кухне. Все равно в расход, так чего добру пропадать.

— Унтер, перестаньте ее тискать и сдайте в контрразведку. Поручик, положите оружие. Васильев, отведите скотину под арест.

Англичанка, воспользовавшись общим замешательством и уловив во Врангеле начальника, несмотря на непонятную ей русскую речь, выдернула руки и бросилась к барону со словами «Help me, sir!».[9]

Он сморщился. Дама молода и хороша собой, эдакая призовая кобылка из полусвета. Жеребцы в контрразведке почистоплотнее, чем поручик, однако…

— Who are you?[10]

Услышав родную речь, хоть и с российским выговором, она чуть успокоилась, сдержала всхлипы и рассказала, что жила здесь на правах родственницы у сэра Митчелла. Когда послышалась артиллерийская стрельба, хозяева быстро сложили вещи в авто, распустили прислугу и укатили. Ей места не нашлось — машина доверху заполнилась кофрами и картонками миссис Митчелл.

— Вы замужем?

— Вдова. Муж погиб во Франции в четырнадцатом году.

По крайней мере не русские сделали ее вдовой, почему-то обрадовался Врангель.

— Как вас зовут?

— Джейн Стивенс, сэр.

— Все свободны, господа. Я допросил женщину. Нет нужды подозревать ее в шпионаже. Полчаса назад ни одна живая душа не знала, что особняк будет штабом.

«Перед кем я оправдываюсь, — спохватился барон. — Перед поручиком, мародером-насильником? Он и глядит-то зверем: мало того, что добычу отобрал, так и самого под суд офицерской чести. В походе армия дичает».

— Васильев!

Ординарец обернулся в дверях:

— Слушаю, ваше высокопревосходительство!

— Отпустите поручика. Пусть ему послужит уроком. На завоеванной территории офицер не должен марать честь мундира. Вон с моих глаз!

Что не положено мелкому интендантскому чину, для генерала не только позволительно, но даже обычно. Повелев денщику приглядывать за миссис Стивенс — все же представительница враждебной нации, Врангель уладил дела, подписал приказы и распорядился отправить донесение в Ставку. Потом пригласил англичанку отужинать тет-а-тет.

Возможно, она воспользовалась гардеробом и иными ресурсами съехавшей хозяйки, ибо за столом выглядела как истинная леди. Барон, истосковавшийся по женскому обществу, с удовольствием на нее посматривал, а после тоста за знакомство спросил без обиняков: каково себя чувствовать в захваченной врагом стране.