Авакум Захов против 07 - Андрей Гуляшки

В тот же день после обеда

Очередная партия в бридж со Смитом и прочими.

Смит и прочие кажутся какими-то необыкновенно задумчивыми. Я смотрю в карты, а сам думаю: что-то сейчас делает настоящий Шеленберг, дьявол его возьми! Вот у меня в руках бубновый туз, но красненький ромбик посередине почему-то напоминает мне иллюминатор, в который смотрят голубые глаза Наташи.

Вдруг - звонок! Тревога.

Бросив на стол карты, Смит и прочие живо убегают.

Тот же день. Сумерки. На первой палубе, под часами, мне повстречался Смит. Кондор мрачный, злой, как будто у него выщипнули очень важное для него перо. С напускной веселостью спрашиваю, что случилось, скажите, если это не тайна. Он ответил, что тайны тут нет, все об этом знают, так как Франсуа с боцманом ходят по каютам и тщательно их осматривают. Не исключено, что они и ко мне придут. "О господи! - недоумеваю я.- Вероятно, произошла какая-то кража!"

Смит снисходительно усмехается.

- Какая там кража - тайный радиопередатчик.

Кто-то на корабле хранит передатчик и кому-то сообщает координаты. С тех пор как мы покинули

Танжер, это случается уже во второй раз.- Он

хмурится, топорща перья.- Шпион!

У меня на душе неспокойно, голова идет кругом. В этот момент вспыхивает молния. Гребни волн на мгновение краснеют. Грохочет гром.

Я тянусь к уху Смита:

- Все это из-за меня!-говорю я ему.- Это те,

поляки, это их работа, дьявол их возьми!

Полил дождь, и льет, льет, льет...

Тот же день. Вечер. Господин Франсуа и боцман не стали заходить в мою каюту, прошли мимо. Догонять их я не собираюсь!

Дождь перестал. Но качка не прекращается. Ужасная качка...

Я направляюсь в кают-компанию, там есть рояль, мне захотелось немного поиграть. У входа почти сталкиваюсь с Сяо. В сущности, я нарочно с ним столкнулся, чтоб коснуться рукой того места у него на груди, слева, где безупречно чистая куртка всегда едва заметно топорщится. Я знал, что обычно в это время Сяо идет в кают-компанию, чтобы взять бутылку рому для своего господина. Вот почему я решил пойти поиграть на рояле.

- Извини, Сяо! - говорю я, чувствуя под своей левой ладонью какой-то твердый футлярчик.- Ужасная качка, извини!

Он словно выдра выскальзывает из моих рук и, уже изрядно отдалившись, говорит: "Пожалуйста, пожалуйста!" Воспитанный человек.

Поднимаю крышку рояля. В кают-компании ни души, все давно разошлись. Никогда не было такой тишины!

Я играю менуэт из "Маленькой ночной серенады". Сквозь стекло иллюминатора на меня посматривают глаза Наташи. "Чем это вы занялись, профессор?" - "Решаю задачи, мадемуазель".

Сколько мечты о счастье в этой "Маленькой ночной серенаде"! Я снова принимаюсь за прерванный менуэт, и вдруг все погружается во мрак! Кто-то выключил свет.

Я выхожу на палубу-всюду темно. Только над входом горит маленькая синяя лампочка. Ее свет тут же поглощает ночь.

Что ж, извольте! Если графу угодно танцевать... Я бросаюсь к себе в каюту, снимаю ботинки, достаю из чемодана свой изувеченный транзистор. Посвечивая фонариком, поддеваю шкалу диапазонов, и транзистор вскрывается. У меня в руках фотоаппарат с инфракрасным "глазом". Я вижу все, меня не видит никто! У меня на голове сказочная шапка-невидимка. Когда смотришь сквозь инфракрасный глаз, кажется, что перед тобой загробный мир- одни фиолетовые тени, но что из этого? Скорей в подземное царство! Выскользнув наружу, я прохожу мимо часового, но он меня не замечает - тьма непроглядная, Я поднимаюсь на вторую палубу.

Низко нависли тучи, душно. Только бы не вспыхивала молния! Я готов отдать в жертву Зевсу-громовержцу все дни моей жизни, только бы он не посылал своих молний!

За бортом клокочут, шипят волны. В океане что-то блеснуло мимолетно зеленоватым светом.

Духота, духота. Матрос у входа дышит тяжело, вздыхает.

Появляется Сяо. Сказав что-то часовому, он поднимается по трапу на среднюю палубу. Я иду за ним следом на расстоянии вытянутой руки. Вот площадка. Та же процедура - узнав японца по голосу, часовой пропускает его к трапу, ведущему на капитанский мостик.

Сквозь стеклянную стенку рубки я вижу рулевого: взгляд его на компасе, руки - на руле. Окошко навигационной кабины блестит-внутри горит аварийная лампочка. Мы проходим мимо какой-то двери - возле нее стоит человек с автоматом. Сяо издали дает о себе знать голосом, человек кивает головой. Мы сворачиваем в узкий коридор, по железному трапу спускаемся вниз и останавливаемся перед маленькой дверкой. У меня отчаянно колотится сердце, оно готово разорваться: затаив дыхание, я жду. Транзистор дрожит в моей руке.

Сяо достает ключ, поворачивает его один раз, слегка подает вперед, затем снова поворачивает. В это мгновение я выбрасываю вперед правую руку и хватаю Сяо за горло. Мы вдвоем вваливаемся внутрь каюты; не расслабляя пальцев у него на шее, я выхватываю ключ, захлопываю плечом дверь и запираю ее. Сяо повисает у меня на руке, хрипит. Неужели я перестарался? Кто знает! Я опускаю его на пол, транзистор вешаю себе на грудь. Обшаривая его карманы, извлекаю все, что в них хранится: записную книжку, радиокристалл, карандаш, транзистор размером с папиросную коробку. Заглядываю в записную книжку - в ней позывные сигналы, даты, ключи шифров.

Сяо, Сяо! Знают ли люди, где пересекаются их пути?

В ожидании, пока он придет в себя, я рассматриваю каюту. Настоящий сундук-без окна. Стол, на

нем портативный радиопередатчик. Антенна, провода. На стене большая синяя лампа, двухтумблерный выключатель.

Сяо открывает глаза. Он меня не видит, животный страх до неузнаваемости исказил его лицо. Не знаю почему, но мне стало жалко его.

- Не бойся, Сяо,- говорю я.- Я тебе не сделаю

ничего плохого!

Ужас сменяется удивлением.

- Это я, профессор Молино.

По его губам скользит едва заметная усмешка. "Знаю я, что ты за профессор, рассказывай кому-нибудь другому".

- Что ж, ладно,- говорю.- Это не имеет значения. Только ты, миленький, теперь в моих руках,

потому что я снял тебя на микропленку как раз в

тот момент, когда ты отпирал эту дверь. Снял и то,

что у тебя в записной книжке. Если господин Декс

"случайно" обнаружит у меня эту пленку, он непременно отправит тебя на съедение рыбам.

- Этот господин Декс такой же Декс, как ты

Шеленберг!-сипит Сяо.- Не говоря уже о Молино!

Я так и обмер. Стоя возле него на коленях, я снова занес руку ему на горло.

- Сяо,- говорю я ему,- ты же видишь, что мне

ничего не стоит тебя задушить. Каждый из нас

играет свою партию, но в данный момент у меня в

руках большая карта, а ты вне игры. Я тебя не стану

убивать и не выдам, но и ты не захочешь меня выдавать- чтобы не выдать себя. Однако на мое милосердие ты можешь рассчитывать только при одном

условии - если развяжешь язык...

Сяо весь уходит в себя. В этой игре между нами тремя он оказался без козырей.

Сяо заговорил. Бедняга поверил в то, что я его задушу, если он будет молчать.

Итак, когда было нужно, специальное устройство, смонтированное в этой кабине, перехватывало волны, посылаемые судовой радиостанцией, не пуская их в эфир, подводило к приемнику портативной радиостанции. Наталья Николаева полагает, что ее точки и тире летят в Москву, а на деле они доходят только

сюда, где их ловит и записывает 07. Наталья думает, что на ее вопросы отвечает Москва, а в действительности ответы посылает 07. Он дешифрует ее радиограмму и зашифровывает свой ответ ей, пользуясь ключом, сфотографированным во время "обследования" ее вещей или вещей профессора.

"Пленение" волн, посылаемых большой радиостанцией, и привод их в эту кабину происходит предельно просто: левый тумблер выключателя переводится из верхнего положения в нижнее. При таком его положении антенна большой радиостанции посылает свои волны в приемник малой. Остроумно и просто.

К сожалению, я не могу воспользоваться малой радиостанцией. Она работает на ультракоротких волнах, но очень слабо - ее радиус действия не превышает ста-ста пятидесяти миль, а это ничто, абсолютно ничто!

Сяо! Он намеревался связаться со "своим" кораблем, который в это время, может быть, в какой-то сотне миль от нас, не дальше...

Какой же итог этой экспедиции в "мир инфракрасного"? Дни и часы радиосвязи между 07 и его центром. Шифр 07 и его ключ для дешифровки.

Я помогаю Сяо подняться на ноги. Советую ему завтра завязать шею каким-нибудь пестрым платком. Потрепав Сяо по плечу, я прошу его идти впереди.

4 августа. Широта 00°00'. Курс - юг. Пересекаем экватор. Сплошная облачность. Ветер юго-западный. Качка.

На палубе ни души. У дверей стоят часовые с автоматами. Вечером всюду гасится свет. Смит и прочие не показываются. Ужасно тоскливо. Я в полном одиночестве брожу по Железной улице. В иллюминаторе над моей головой никаких признаков жизни...

7 августа. Прохладно. Идет дождь Небо опустилось низко. Железную улицу заливают волны.