Творения, том 2, книга 2 - Иоанн Златоуст

Не удивляйтесь однакож, что, начиная это слово и похвалы, я назвал этого святого мучеником; он своей смертью окончил жизнь: как же он мученик? Я часто говорил вашей любви, что мучеником делает не одна только смерть, но и душевное расположение. Не за конец дела, но и за намерение часто сплетается венец мученичества. И не я, но Павел дает такое определение мученичеству, говоря именно так: "я каждый день умираю" (1Кор.15:31). Как ты умираешь каждый день? Как возможно одному смертному телу принять множество смертей? Расположением, говорит, и готовностью к смерти. Так судит и Бог; и Авраам не окровавил меча, не обагрил жертвенника, не заклал Исаака. – однакоже совершил жертвоприношение. Кто говорит это? Сам принявший жертву: "ты не пожалел, говорит Он, сына твоего, единственного твоего, для Меня" (Быт.22:12). Между тем Авраам взял его живым и возвратил здоровым; как же он не пожалел? А так, что о таких жертвах я сужу, говорит Господь, не по концу дел, но по расположению решающихся. Не умертвила рука, но умертвило намерение; не вонзился меч в горло отрока, не перерезал шеи, но бывает жертва и без крови. Знают, о чем говорится, посвященные в тайны. Посему и та жертва совершилась без крови, так как она имела быть прообразом этой. Видишь ли, как еще в ветхом завете предначертан образ? Не отрицай же истины.

3. Итак этот мученик, – а наше слово показало его мучеником, – готов был на бесчисленные смерти. и все их претерпел расположением и ревностью, – много опасностей, постигших его, перенес и самым опытом. И из отечества изгнали его, и на чужбину отправили, и многое другое воздвигли тогда против этого блаженного, хотя не имели никакой справедливой причины к обвинению, а только то, что, слушаясь слов Павла: "поклонялись, и служили твари вместо Творца" (Рим.1:25), он удалился от нечестия и убоялся беззакония; но это достойно венцов, а не обвинения. Ты же посмотри на злобу диавола. Так как еще недавно прекратилась языческая война и все церкви только что отдохнули от жестоких и непрерывных гонений, и еще немного прошло времени, как затворены были все храмы (идольские), погашены жертвенники и сокрушено все бесовское неистовство, то это печалило злого беса, и он не мог спокойно переносить мира церкви; что же он делает? Он производит еще другую жестокую войну. Та была внешняя, а эта внутренняя; в такой же войне гораздо труднее сберечь себя, и легче погибнуть подвергающимся ей.

В это-то время блаженный этот управлял нашей церковью. Болезнь эта, как некоторая сильная зараза, поднялась из стран Египта; потом, пройдя чрез промежуточные города, скоро вторглась и в наш город. Но он, бодрствуя, и наблюдая, и предвидя издалека все, имевшее случиться, отклонял приближавшуюся войну, и, как мудрый врач, прежде чем болезнь вторглась в город, пребывая здесь, приготовлял лекарства, и управлял этим священным кораблем с великой предусмотрительностью, посещая все места, воодушевляя корабельщиков, мореходцев, всех пловцов, и возбуждая их к вниманию и бодрствованию, как будто морские разбойники нападали и покушались отнять сокровище веры. И не только здесь он применял такое попечение, но и повсюду посылал людей, которые бы учили, убеждали, советовали, заграждали доступ противникам. Он был хорошо научен благодатью Духа, что предстоятель церкви должен заботиться не о той одной церкви, которая вручена ему Духом, но и о всей церкви по вселенной; этому научился он из священных молитв. Если должно, говорил он, творить молитвы за вселенскую церковь, от концов до концов вселенной, то тем более должно проявлять и попечение об ней о всей, равно заботиться о всех (церквах) и пещись о всех. И что было со Стефаном, это случилось и с ним. Как иудеи не в силах будучи противиться мудрости Стефана, побили того святого камнями (Деян.7:58), – так и эти, не в силах будучи противиться мудрости Евстафия и видя, что укрепления охраняются, изгоняют наконец проповедника из города. Но голос его не замолк; человек был изгнан, а слово учения не было изгнано. Так и Павел был связан, а слово Божие не было связано (2Тим.2:9); и этот был в чужой стране, а учение его с нами. Итак, изгнавши его, они стремительно напали, подобно сильному потоку, но ни растений не исторгли, ни семян не залили, ни возделанной нивы не повредили: так укоренилось хорошо и искусно возделанное его мудростью! Впрочем нужно сказать, для чего Бог попустил ему быть изгнанным отсюда. Эта церковь только что передохнула; имела не малое утешение в управлении Евстафия; он со всех сторон ограждал ее и отражал нападения врагов.

Для чего же он был изгнан, для чего Бог попустил гонителям его? Для чего? Не подумайте, что слова мои послужат к разрешению одного только этого недоумения; нет, если случится вам говорить о подобном и с язычниками, или еретиками, то, что будет сказано, будет достаточно к разрешению без всякого недоумения. Бог попускает истинной и апостольской вере Своей подвергаться многим нападениям, а ересям и язычеству попускает наслаждаться спокойствием; для чего? Для того, чтобы ты познал слабость их, когда они, и не тревожимые, сами собой разрушаются, и чтобы ты убедился в силе веры, которая терпит нападения, и через самих противников умножается. А что это не моя догадка, но божественный ответ, данный свыше, послушаем, что говорит об этом Павел, – и он ведь некогда испытывал нечто человеческое, потому что, хотя он был и Павел, но причастен был нашего естества. Что же он испытывал? Он был гоним, подвергался нападениям, терпел бичевания, подвергался бесчисленным козням отвне и извнутри, от казавшихся своими, от чужих; и нужно ли исчислять, сколько он перенес бедствий? Итак, изнемогая и уже не перенося нападений врагов, которые всегда разрушали его учение и противились его слову, он припадает к Господу, призывает Его и говорит: "дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня. Трижды молил я Господа об этом. Но [Господь] сказал мне: "довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи"" (2Кор.12:7-9). Знаю, что некоторые считают это немощью телесной; но это не так, не так, – а называет он ангелом сатаны людей, противодействовавших ему, потому что это сатана есть слово еврейское; сатана значит: противник. Таким образом орудия диавола и людей, служащих ему, Павел называет ангелами его. Почему же, скажут, прибавлено: плоти? Потому, что плоть подвергалась бичеваниям, но душа была легка, возбуждаясь надеждой будущих благ; козни врагов не касались души его и не сокрушали внутренних помыслов, но достигали только плоти, и эта война не могла проникнуть внутрь. Так как плоть была раздираема, бичуема, связываема – связать же душу невозможно было, – то он и говорит: "дано мне жало в плоть, ангел сатаны", намекая на искушения, скорби, гонения. Потом что? О сем трикраты, говорит, Господа молих, то есть, часто я молился, говорит, чтобы хотя немного отдохнуть от искушений. Но вы помните причину, о которой я сказал, что Бог попускает рабам Своим терпеть бичевания, быть гонимыми и испытывать бесчисленные бедствия, именно для того, чтобы показать Свою силу. Вот и здесь апостол, молившийся о том, чтобы отступили от него бесчисленные бедствия и противники, не получил просимого; приводит и причину, почему он не получил просимого. Какая же это причина? Ничто не препятствует опять напомнить ее. "довольно для тебя, говорит Он, благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи".

4. Видишь ли, что Бог для того попускает ангелам сатаны нападать на рабов Его и причинять им бесчисленные бедствия, чтобы проявилась сила Его? Поистине, с язычниками ли или с жалкими иудеями мы станем рассуждать, для нас достаточно будет для доказательства божественной силы то, что вера, подвергаясь бесчисленным войнам, одержала верх, и тогда как вся вселенная противоборствовала и все с великим жаром гнали тех двенадцать человек, т. е. апостолов, они, бичуемые, гонимые и терпевшие бесчисленные бедствия, были в состоянии в короткое время с полным превосходством победить причинявших им это. Для того Бог попустил и блаженному Евстафию быть отправленным на чужбину, чтобы еще более показать нам и силу истины и бессилие еретиков. Итак он, отправляясь в ссылку, хотя покинул город, но любви к вам не покинул, и хотя был изгнан из церкви, но не считал себя чуждым предстоятельства и попечения о вас, а тогда еще более оказывал попечение и заботливость, и, призвав всех, увещевал не отлучаться, не уступать волкам и не предавать им паствы, но оставаться внутри, заграждая им уста и обличая их, а простейших из братьев утверждая. А что он повелел хорошо, это показал конец дела: если бы вы тогда не остались в церкви, то большая часть города погибла бы, потому что в пустыне волки пожирают овец; но его речь воспрепятствовала им бесстыдно обнаружить свою злобу. Впрочем, не один только конец дела показал это, но и слова Павла, так как он по наставлению апостола сделал такое увещание. Что же говорит Павел? Готовясь некогда быть отведенным в Рим в последнее путешествие, после которого уже не надеялся видеть учеников, он говорил: я более не увижу вас; говорил это, не опечалить их желая, но утвердить. Итак, намереваясь отправиться оттуда, он утверждал их такими словами: "знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно" (Деян.20:29-30). Троякая война: естество диких зверей, жестокость войны, то, что нападают не чужие, а свои, поэтому естественно война более жестока. В самом деле, если кто станет нападать на меня и воевать отвне, то я легко смогу победить его; если же рана зарождается внутри, от самого тела, то зло становится трудно исцелимым. Так точно было и тогда. Поэтому он и увещевал, говоря: "внимайте себе и всему стаду" (ст.28); не сказал: покинув овец, бегите вон. Следуя этому наставлению, и блаженный Евстафий увещевал учеников своих, – что именно слышал этот мудрый и доблестный учитель, это слово исполнил он на деле. Так, при нападении волков, он не покинул овец, и хотя не восходил на престол начальствования, но это ничего не значило для благородной и любомудрой души. Почести начальников он оставлял другим, а труды начальников переносил сам, обращаясь среди волков. Зубы зверей нисколько не вредили ему: настолько вера его была сильнее их угрызений! Таким образом, вращаясь внутри, и занимая всех их борьбой с ним самим, он доставлял овцам великую безопасность. Но он не одно только это делал, что заграждал уста врагам, и отражал богохульства, но обходил и самых овец и узнавал, не уязвлен ли кто стрелой, не получил ли тяжелой раны, и тотчас прикладывал лекарство. Делая это, он во всех вложил закваску истинной веры, и не прежде отошел, как когда уже, по устроению Божию, блаженный Мелетий пришел принять все это тесто; тот посеял, а этот пришедши пожал. Так было и при Моисее и Аароне. Они, подобно закваске, обращаясь среди египтян, сделали многих ревнителями своего благочестия. Об этом свидетельствует и Моисей, когда говорит, что "множество разноплеменных людей вышли" вместе с израильтянами (Исх.12:38). Этому Моисею подражая, блаженный еще прежде начальствования исполнял дела начальства, потому что и Моисей, еще не получив руководительства народом, весьма сильно и мужественно наказывал обижающих, защищал обижаемых, и оставив царскую трапезу, почести и преимущества, поспешил к глине и деланию кирпичей, полагая, что попечение о своих почтеннее всякой роскоши, удовольствия и почестей. На него взирая тогда, и этот увещевал всех начальников иметь попечение о народе, и предпочел покою труды и изгнания отовсюду, подвергаясь непрестанным озлоблениям каждый день. Но все для него было легко, потому что самое дело доставляло ему достаточное утешение в случившемся. За все это воздав благодарность Богу, будем подражать добродетелям этих святых, чтобы участвовать с ними и в венцах, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, через Которого и с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, честь и держава во веки веков. Аминь.