Виконт. Книга 1. Второе рождение (СИ) - Юллем Евгений

— А что мое? — заинтересовался я.

— Сопровождать меня, раб! — хихикнула она.

— Кто раб? Я? Да я тебе сейчас…

И мы с хохотом и гыканьем понеслись обратно, сопровождаемые весело носящимся и гавкающим Другом.

— Ну а теперь серьезно, — еще нервно хихикая и пытаясь отдышаться, сказала она. — Вон те три дерева, а вот мощный старый пень. Если мысленно соединить его линией с вон той очень высокой сосной, то получится как раз та поляна с этими соснами. Отсчитаешь от крайней десять шагов по той линии, и можешь копать. Ты думаешь, я просто так ходила? Я шаги от ориентиров считала.

Я посмотрел на сосну-исполин, возвышавшуюся над кронами леса.

— Сомнительное удовольствие. Так проще что-то потерять, чем найти.

— Я там камушек под траву вдавила. Не перепутаешь.

Я хмыкнул. У меня уже в практике такое было, когда связной оставил тайник там, где найти его почти невозможно. Час поисков со щупом и отборного мата про себя помогли, но потом я этот случай описал в рапорте.

— Надеюсь, ты его узнаешь.

Друг тявкнул.

«Узнаю. Я».

— Ну хоть утешил.

— Поехали дальше. На выходе из леса можешь зарубку на дереве оставить, — разрешила сестра.

Проехав еще пару миль, мы свернули на этот раз вправо. Повторилась та же процедура, только здесь уже место было более приметным — десять шагов к дороге от дерева с дуплом.

— Все равно долго оно там лежать не будет, — успокоила меня Иль. — На следующей неделе или заберем, или, не дай боги, воспользуемся.

— Лучше первое, — убежденно сказал я. Перемен к худшему не хотелось.

— Скорее всего, — сказала Иль. — У меня нет чувства тревоги, а я обладаю даром предвидения.

— Ну дай-то боги. Куда теперь? Возвращаемся в замок?

— Рано еще. Можно заскочить в Змиевку для поддержания истории, а можно и просто проехаться до тракта, поглазеть, что народ с других графств везет.

— Ну что-то в Змиевку меня не тянет, — сказал я. — А прогуляться — почему нет?

Мы пустили лошадей тихим шагом, и, не торопясь, поехали в сторону тракта.

Тракт был пустынен.

— Ничего не понимаю, — сказала Иль. — Ни одной повозки, ни одного всадника…

— Ну время может быть такое, — сказал я. — Не все же им ехать, может кому-то что-то и не нужно. А может быть дошли слухи о том, что эльфы безобразят.

— Думаешь? Об этом знали только наши и…

— И изо всех деревень, мимо которых мы проезжали с повозкой. Ладно, старосте Змиевки сказали держать язык за зубами, но всем-то рот не заткнешь…

— Подожди, — вслушалась Иль. — Кто-то едет.

Я обратился в слух. Точно. Едет. Топот копыт уже был отчетливо слышен. Только вот не с тракта…

— Со стороны дороги от Бригена, — сказал я, и в этот момент из-за зелени деревьев на повороте выехали всадники.

Пятеро, на вороных конях. Четверых я определил, как дружинников — желто-красная форма Бригенов была притчей во языцех, над ней громко ржали все, кому не лень. Такое сочетание — бездна вкуса. Ну что поделать, если это цвета клана, и они прописаны на их гербе и в местном геральдическом брендбуке. А вот пятый, в черном костюме для верховой езды был мне знаком, виделись когда-то при других обстоятельствах. Граф Алиус Бриген, сын герцога. Примерно моих лет, та еще скотина.

Наши рода относились друг к другу с большой неприязнью. Особенно после неудачного сватовства Алиуса к Иль, которая к нему не пылала страстью от слова «вообще». То есть, просто органически не переваривала. Зато папаша Алиуса пылал страстью к серебряным рудникам нашего клана, да и прочим феодальным ништякам. Особенно если учесть, что отец хотя и граф, но намного богаче этого герцога и не зависит от него. И не только в силу обстоятельств, но и головы на плечах. Что у старого герцога, как и его сынка, отсутствовала — ничего не поделаешь, фамильная черта. Как у некоторых длинный нос или характерные уши. Только вот физические недостатки можно скрыть, а отсутствие ума выдает сразу, стоит открыть рот.

— О, кого я вижу! — преувеличенно радушно завопил Алиус. — Да это же господа Осгенвеи, владельцы свиноферм и короли навоза!

Алиус хрюкнул, подражая свинье.

— У тебя хорошо получается, — сказал я. — Давай сделаем тебя боровком и пустим в стадо. Хотя у вас и так свинарник в замке, загон для разнообразного скота.

— Что ты сказал, урод? — Алиус подал коня вперед.

Для тех, кто считает, что высокородные господа общаются исключительно высоким штилем, на «вы» и преувеличенно вежливо, вынужден вас разочаровать. Это бывает только на официальных приемах, обычно королевских. Когда же общение идет в дружеской — ну или враждебной, как сейчас — обстановке, то господа аристократы немногим отличаются от сапожников, которых считают эталоном матершинников. Я бы поспорил, учитывая мой большой опыт, те же марсельские матросы или гарлемские ниггеры сто очков вперед дадут любому мастеру. Но это неважно.

— Что слышал, — спокойно ответил я. — Еще раз рот откроешь — огребешь по полной, и твои активные половые партнеры с пиками не помогут. Они, как и ты, коней своих удовлетворяют.

Ну этого Алиус стерпеть не мог. Направив коня вскачь, он перелетел через тракт, оказавшись на нашей земле. А вот это очень важное замечание. Если потом за дело возьмется королевский адвокат, нарушение границ и нахождение на чужой земле без приглашения считается вторжением. И если я его припорю прямо здесь и сейчас, закон будет на моей стороне.

— Да ты… — и дальше последовал отборный мат в адрес клана, меня и моей сестры.

— Дуэль, — заявил я. — Здесь и сейчас.

К этому я и вел. Никому не позволено задевать клан Осгенвей. Надо проучить негодяя. И так, чтобы помнил.

— Э, подождите, милорд, так не делается… — вмешался было один из его дружинников.

— Делается. Языком он это уже сделал, теперь пусть отвечает. Свидетели есть, задета моя честь и честь моей сестры, я требую удовлетворения немедленно.

— Ну хорошо, уродец, я тебе покажу удовлетворение! — заявил Алиус, слезая с коня и хватаясь за меч. — Сначала тебя, а потом и твою сестру задохлую удовлетворю!

Вот это он сказал зря. Арман во мне проснулся, и мне стоило больших трудов подавить его ярость, голова должна быть холодной.

Только я слез с коня и собирался пояснить правила, Алиус подскочил ко мне и замахнулся мечом. Ну, раз так…

Я перешел на ускорение. Зашаг с поворотом корпуса, правым преплечьем превращаем удар в скользящий, а левым кулаком бьем его в кисть, держащую меч. Когда он проваливается вперед, добавляю удар кулаком по затылку, ногой подбиваю внутренний коленный сгиб, и тело противника валится на дорогу, издавая звук удара по бревну. Ну такая голова, какая есть, Папа Карла струганул своим кожаным долотом, злобная буратина и получилась. Причем, сама себе злобная. Пусть скажет спасибо, что я его не ребром ладони по шее ударил или пальцы в горло не воткнул. Не было цели убить. По крайней мере, у меня. А вот у него — была.

Я поднял его меч. Хороший, фамильный, с богато инкрустированной гардой.

— Э, милорд, вы что это задумали? — старший дружинник тронул коня, и все четверо перешли тракт.

— Ничего, — я покачал в руке меч.

Изувечить засранца, что ли? Нет, не будем усугублять. Хотя за попытку убийства аристократа другим наказание — смерть через повешение. Так что он себе приговор уже подписал… Ладно, так уж и быть, помилую. Его, но не меч.

Я подошел к камню на обочине, положил меч так, чтобы он упирался клинком в землю, а гардой в камень. Сильным точным ударом ноги я обломал клинок. Вот это уже тоже смертельное оскорбление, аристократ, лишившийся своего меча — не аристократ. Я кинул гарду в пытавшегося подняться Алиуса, попав ему точно в лоб. Дополнительное сотрясение мозга не помешает, если, конечно, он есть.

— Теперь рассказывай своему папаше, как ты фамильный меч пролюбил. — сказал ему я. — Забирайте своего господина и валите отсюда так, чтобы я больше вас не видел!

— Что вы стоите, бараны! Убейте их!