Надежда на счастье - Лаура Гурк

– Сказку?

О Господи. Он попытался вспомнить сказки, которые рассказывали seanachaie,[10] когда он был мальчиком, тогда, до голода, до того как музыка, смех и рассказы у костра исчезли из его жизни.

– Жил да был, – начал Конор, – при дворе короля парень по имени Кухулин.[11] И вот однажды ночью он услышал лай пса, и он знал, что это – Ольстерский пес, огромный дикий зверь, который бродил по равнинам и пугал маленьких детей. Все дети задрожали от страха, услышав его лай, но Кухулин был отважным, и он не испугался. На следующее утро он отправился играть со своими друзьями в херлинг…

– А что такое херлинг? – спросила Кэрри.

– Это такая ирландская игра. В нее играют палками и кожаным мячом.

– А как в нее играют?

Конор начал объяснять, но Миранда подтолкнула его локтем:

– А что дальше? Что было дальше, мистер Конор?

– Пока дети играли, – продолжал Конор, – зверь напал на них. Это был огромный дикий зверь с зелеными глазами и с челюстями как у дьявола. Все дети закричали от страха и хотели убежать, но Кухулин велел им остановиться и стать за ним, и они послушались его. А зверь мчался по полю прямо на них. Мчался, оскалив зубы и собираясь разорвать их на куски.

– А Кухулин нисколько его не испугался? – перебила Миранда.

– Нет, малышка. Он был очень смелый, и он бесстрашно встретил пса. Он взял свою палку для херлинга и ударил по мячу. Да так сильно ударил и так хорошо прицелился, что зверь упал замертво. Так Кухулин убил Ольстерского пса и спас детей. Кухулин был такой храбрый и справедливый, что стал королем всей Ирландии.

– Очень интересная история, мистер Конор, – сказала Бекки, беря с блюдца печенье. – Расскажите нам еще что-нибудь.

– Уже очень поздно, милые. И мне кажется, что вы уже должны находиться в постелях.

– Я не хочу в постель, – заявила Миранда.

– Я тоже, – поддержала сестру Кэрри.

– Может, дождемся маму? – предложила Бекки, и ее сестры тут же закивали.

– Да-да, дождемся.

– А вы понимаете, как недовольна будет мама, когда вернется домой и увидит, что вы еще не в постелях? – спросил Конор.

– Все равно дождемся! – в один голос закричали девочки.

Конор вздохнул.

– Что ж, хорошо.

Поудобнее усадив Миранду у себя на коленях, он начал рассказывать легенду о Кухулине при дворе Эмера. Дойдя до середины, Конор вдруг сообразил, что никто больше не задает ему вопросов. Посмотрев на слушательниц, он увидел, что все они мирно спят.

Самому же Конору не спалось. Прислушиваясь к раскатам грома, он вспоминал о том, как его сестры во время дождя жались к нему в темных переулках или в зарослях на обочине дороги. После смерти Майкла забота о них стала его обязанностью. Они доверяли ему, рассчитывали на него. А он не оправдал их надежд.

И сейчас в завывании ветра ему слышались жалобные голоса сестер. В струях дождя ему виделись их слезы. Он попытался отбросить эти ужасные воспоминания, он не мог слышать эти голоса… «Та ocras orm, Конор… Конор, мне кажется, я умираю…»

Глава 16

ФЕНИИ

Белфаст, Ирландия,

1865 год

Когда Конор впервые встретил Шона Галлахера, он не был уверен, что перед ним действительно борец за свободу. Конечно, Конор слышал об этом человеке. Галлахер был почти легендой, одним из лидеров восстания фениев 1848 года. Он сидел во многих британских тюрьмах, а теперь являлся членом священного внутреннего круга братства. Но после двух часов беседы с ним Конору стало казаться, что Галлахер просто-напросто болтун. Тем не менее, он продолжал внимательно слушать его, ведь ему хорошо запомнились слова О’Бурна, сказанные накануне вечером.

– Галлахер поддерживает дух, – говорил О’Бурн. – Многие люди могут храбро выступить в пабе, выпив несколько пинт пива, но Галлахер умеет поддержать их гнев и после того, как хмель пройдет. Вот так-то, парень. И он знает, что делает. Запомни это.

О’Бурн же был капитаном в братстве, и он занимался в Белфасте вербовкой новых членов тайного сообщества. А Галлахер прибыл в Белфаст из Дублина для проверки рекрутов. Он хотел отобрать из них горстку людей для выполнения некой миссии. И сейчас, общаясь с теми, кто собрался в этой комнате, вероятно, подбирал наиболее достойных.

– Шпионы повсюду, – говорил Галлахер, – и многих из них не так-то просто распознать. – Он сунул руку в карман куртки и вытащил пистолет. Потом взвел курок, обвел взглядом присутствующих и заявил: – Но доносчики заплатят своей жизнью, и адская печь станет их ложем навеки.

В следующее мгновение раздался щелчок курка, но выстрел не прогремел – пистолет не был заряжен. Однако все находившиеся в комнате инстинктивно пригнулись – все, кроме одного.

Галлахер глухо рассмеялся.

– А он хладнокровный, наш Конор. Настоящий храбрец.

И Конор понял: только он один выдержал испытание. Решив, что настало время перейти к делу, Конор спросил:

– Так что же я должен сделать?

– У меня есть тысяча ружей на складе в Нью-Йорке, – ответил Галлахер, – дар наших братьев из «Клан-на-Гэл».[12] Ты должен помочь моим людям тайно переправить их. Сделать это надо за три месяца.

Конор решил, что Галлахер заслужил свою репутацию настоящего гения революции.

Глава 17

Оливия устала до изнеможения. Она молча уселась на козлы рядом с Ореном, и фургон тотчас же тронулся с места, покатив в сторону «Персиковой рощи». Никто из них не произносил ни слова – Оливия слишком устала, чтобы разговаривать, а Орен, хоть и стал отцом в шестой раз, оставался человеком неразговорчивым.

Когда же фургон, наконец, остановился у ее дома, Оливия подхватила свою корзинку и, спрыгнув на землю, проговорила:

– Пусть док Моррисон обязательно осмотрит Кейт и малыша, как только вернется.

– Я позабочусь об этом, – ответил Орен. – Спасибо тебе, Оливия, за все.

Он щелкнул вожжами, и фургон покатил в обратном направлении. Оливия же, спрятавшись от дождя под навесом веранды, сняла мокрые башмаки и вошла в дом.

В доме царила тишина, но в холл проникал слабый свет из библиотеки. Он ждал ее. При этой мысли Оливия улыбнулась, и на сердце у нее потеплело.

Сняв мокрую шляпу и накидку, Оливия направилась в библиотеку и, расплывшись в улыбке, замерла на пороге при виде открывшейся ей картины. Конор сидел на диване, а девочки, облепившие его со всех сторон, крепко спали. Честер, тоже спящий, лежал у него в ногах.

Взглянув на Оливию поверх головы Миранды, Конор тихо проговорил:

– Только не вздумайте смеяться. – Он в смущении отвернулся.

Оливия прикрыла рот ладонью и покачала головой.

– Нет-нет, у меня и в мыслях не было… Вам так удобно? – Она подошла поближе к дивану. – Вы выглядите… Похоже, вы очень устали.