Неоновые блики - Олег Трувинс

– Хватит болтать…

«Подожди, подожди… А в каких еще образах ты приходишь?»

– Ты что, хитрец, время тянешь? Зря стараешься. Не получится. Все произойдет ровно в ту секунду, в которую и должно произойти.

«Да? Жаль… А может, рановато мне еще? Вроде я еще довольно молод, не болею ничем, никаких травм в последнее время у меня не было… Сама подумай – от чего же мне умирать? Может быть, ошибка какая, в вашей мрачной канцелярии?»

– Никакой ошибки. У нас все четко, как в аптеке. Ты забыл просто. Была у тебя травма…

«Врешь! Не было травм! Вы там точно что-то напутали, а я отдувайся за ваше разгильдяйство, да? Не дождетесь! Пошла вон отсюда, мне на свидание с Катей надо собираться!»

– Не хами. Ты меня смешишь, я не могу ошибаться! Что у тебя с памятью вообще? Давай-ка, вспоминай – три минуты назад ты сильно ударился головой о землю. С тех пор лежишь без сознания и без дыхания. Если кто-нибудь из окружающих не сделает тебе в ближайшие минуту-две искусственное дыхание, то ты умрешь. И я заберу тебя с собой.

«Ты непробиваемая дура! Ты же видишь, что вокруг никого нет, а я лежу на мягкой кровати в гостинице Центральная, на улице Центральная, в городе Н-бурге!»

– Сам дурак! Ты их просто не видишь. Я же тебе говорю – ты лежишь без сознания. На горнолыжном склоне. Ты прыгнул с трамплина на своем сноуборде и хлопнулся затылком о накатанный снег. Вокруг тебя сейчас стоит целая толпа лыжников. Вместе с твоей Лерой они таращат на тебя свои испуганные глаза, и ни один из них не может догадаться, что тебя может спасти искусственное дыхание. Идиоты…

«Как же я могу лежать на склоне?.. Я же в Н-бурге?..»

– Я не знаю, и не хочу знать, что тебе там привиделось, за эти три… нет, уже четыре минуты. У тебя еще есть чуть больше минуты. Готовься…

«Как готовиться?»

– Ну не знаю… Повспоминай своих родных, что ли… Как ты прожил свою жизнь… Или еще что-нибудь. Сам придумай, подключи фантазию.

«Больно будет?»

– Нет.

«А как это будет?»

– Сейчас сам узнаешь.

«Понимаю, что тебя многие об этом просят… Но все же – может, отпустишь меня, а? Что-то мне страшно… У тебя там за дверью так темно… Да и пожить еще охота…»

– Ты прав – многие просят. За последний час несколько тысяч.

«Кого-нибудь отпустила?»

– Нет.

«А ты ничего, вроде… Может, вечерком в ресторан сходим? Здесь в Н-бурге есть парочка ресторанов неплохих… Не столичные, конечно, но все же»

– С ума сошел? Смерть на свидание приглашаешь? Такой идиот у меня впервые – готов на все, лишь бы не умирать… Ты давай не отвлекай меня, дело-то серьезное…

«А в кино? На какую-нибудь премьеру?»

– Надоел ты мне своими вопросами! Зря тратишь время. Я все равно тебя заберу. Ну все, твои последние секунды на этом свете. Три… два…

В следующую секунду Петр почувствовал, что что-то мягкое и теплое обхватило его губы, а еще через мгновение он увидел, как его грудная клетка раздулась и самопроизвольно приподнялась вверх.

Смерть удивленно приподняла свои черные брови:

– Смотри-ка, повезло тебе. Нашлась одна, чересчур умная… Делает тебе искусственное дыхание. Да еще так профессионально…

«Это хорошо, что «умная», а не… «умный». Симпатичная хоть?»

– Вроде ничего… Сейчас сам увидишь. Ну давай, до свидания. До скорого!

«Почему это «до скорого»?!!»

– Пошутила я, расслабься. Теперь не скоро свидимся. Видимо, везунчик ты… И смени ты, наконец, этот свой сноуборд на лыжи! Или на санки!.. Ну так как на счет ресторана сегодня вечерком?

«Извини, но…»

– Вот так всегда…

Петр увидел, как женщина, так же плавно, как и появилась, начала уплывать в темноту, а белая дверь медленно закрылась. Он все сильнее чувствовал холод в своей спине. В белой пелене появились расплывчатые полупрозрачные области неопределенной формы, которые постепенно увеличивались, сливаясь друг с другом. Неожиданно, где-то очень далеко, послышались голоса. Петру показалось, что некоторые из них он уже когда-то слышал. Голоса все приближались и приближались, и звучали все громче и громче. Среди множества голосов Петр вдруг услышал один очень уж знакомый. Это был приятный женский голос, который радостно и чересчур громко прозвучал, даже прокричал, совсем рядом с его ухом, демонстрируя отличный французский язык:

– Il de nouveau respire![2]

Глава 7-я. Московский период.

От этого крика Петр вздрогнул, резко и шумно вздохнул… и пришел в себя. Он приоткрыл глаза. Вокруг было очень светло. Даже как-то неестественно светло. Петр снова зажмурился от режущего глаза яркого света. Через минуту снова открыл глаза, совсем чуть-чуть, чтобы не больно было смотреть. Постепенно привыкая к солнцу, он огляделся по сторонам.

Оказывается, он действительно лежал на снегу. Наверное, именно поэтому его спина в последнее время постоянно ощущала холод. Вокруг стояли люди. Все, как один, в горнолыжных костюмах. И у всех было одинаковое выражение лица – очень тревожное. Привыкнув к солнцу, Петр наконец-то полностью открыл глаза. Заметив это, все одновременно радостно вздохнули и начали наперебой что-то говорить на абсолютно разных языках.

– Петя! – услышал он голос Леры, которая, оказывается, стояла на коленях рядом с ним и, склонившись совсем низко, вглядывалась ему в глаза, – это я, Лера. Ты меня слышишь?!

Она энергично помахала ладошкой перед его глазами, а вслед за этим громко пощелкала пальцами:

– Ау-у-у! Петя-я-я! Ты здесь?! Слышишь меня?!

– Слышу, слышу. Не кричи в ухо. Оглохну же…, – поморщился Петр и не узнал собственный голос, настолько он был слабым и приглушенным.

К Петру постепенно возвращалась память. Он вспомнил, что последние десять дней он и Лера отдыхали на горнолыжном курорте St. Antuan. Из Москвы они уехали 29 декабря. Встретили здесь Новый год, и за все эти дни как следует накатались на местных склонах. Уже завтра они должны были вылетать обратно в Москву…

– Помоги-ка мне подняться, – попросил он Леру.

Под радостные возгласы людей, Петр, поддерживаемый Лерой, приподнялся и сел на снегу, покачиваясь от легкого головокружения.

Прямо перед собой он увидел довольно высокий трамплин и сразу же вспомнил свой последний прыжок. Вот он отрывается от трамплина, летит, и… падает на спину, сильно ударившись головой о накатанную поверхность. Все. Больше он ничего не помнил.

Кроме… своей странной поездки в мистический городок Н-бург.

«Неужели вся эта история привиделась мне за каких-то пять минут, которые я провел без сознания? Неужели это всего лишь сон, галлюцинации?..»

Он не мог в это поверить. Его н-бургские похождения казались такими реалистичными, что, сидя сейчас на снегу и растерянно глядя по сторонам, Петр пока еще не мог до конца понять – где же на самом деле настоящая реальность, там – в мрачном Н-бурге, или здесь – на залитом солнечными лучами горнолыжном курорте.