Обаятельный поклонник - Селеста Брэдли

– Я изучил все эти тоннели еще в те времена, когда сидел на коленях у своего отца. Я умудрился стащить план тоннелей из королевской канцелярии. Сейчас я, конечно, не так часто спускаюсь в них, а вот раньше… Ах, какое отличное у нас с вами вышло приключение!

– Приключение, – тихо прошептала Роуз, но Коллиз все равно услышал ее. – Небольшое преступление в школьные каникулы!

Коллиз засмеялся:

– Что ты такое говоришь?

Роуз посмотрела Коллизу в глаза, затем отвернулась.

– Разве я так громко говорю? – пискнула она. – Я ничего такого не говорила! Просто я посвистываю… Бормочу себе под нос всякую ерунду. – Роуз пошла быстрее, ниже наклонила голову. Теперь Коллиз не мог видеть ее лица. Правда, ему показалось, что он снова слышит шепот: – Чертова дура, дождешься, что тебя вздернут на виселице!

Роуз, оказывается, разговаривала сама с собой. Интересные дела! Коллизу не терпелось услышать что-нибудь еще.

– Ты действительно дождешься того, что тебя вздернут на виселице. И что ты скажешь в свое оправдание? Тише… Тише… У стен тоже есть уши… – донесся до Коллиза взволнованный шепот.

Он опять громко рассмеялся. Его смех раскатистой волной прокатился по тоннелю.

– Роуз, здесь кое-где даже нет стен!

Георг снова вошел в роль веселого заводилы.

– Над чем это вы там смеетесь? А? Может, поделитесь со мной?

– Я просто боюсь темноты, – буркнула Роуз. – Больше не могу выносить это. Можно мне понести фонарь?

Георг удивился, что кто-то еще захотел нести фонарь. Но возражать он не стал и тут же передал фонарь Роуз.

Подержав немного фонарь в руках, Роуз отдала его Георгу обратно.

– Нет, мне так не лучше. Дело не в темноте. Дело в том, что мы под землей…

Желто-зеленый свет лег на лицо Роуз, и Коллиз вдруг увидел, насколько она испугана. Он сразу же пожалел о том, что дразнил Роуз и посмеивался над ней. Коллиз взял ее маленькую холодную руку в свою ладонь.

– Роуз, мы здесь в безопасности. Эти тоннели существуют не одно десятилетие.

– Надеюсь, они не обрушатся на нас прямо сейчас!

Голос Роуз сильно дрожал. Должно быть, она совсем лишилась мозгов от страха, решил Коллиз.

По идее сейчас ему следовало наслаждаться ее страхом. Коллиз впервые видел Роуз без привычного выражения превосходства на лице. Но ее пальцы так беспомощно, с таким отчаянием сжимали его руку, что Коллизу сразу же захотелось сказать ей что-нибудь ободряющее.

Казалось, Роуз никогда и не училась в школе шпионов, не изучала никакие науки и вообще не брала в руки оружия. Она превратилась в маленького растерянного ребенка, нуждавшегося в защите. Одна мысль о том, что над ними находятся тонны и тонны земли, приводила ее в ужас.

Они были погребены под землей. А быть погребенным – значит быть мертвым. В таком положении трудно мыслить рационально. Разум уступает место инстинктам, животному ужасу.

Наверное, Роуз казалось, что она больше никогда не увидит солнце, что она умрет в этом тоннеле. Она ощущала здесь, рядом с собой, присутствие смерти. Ее сердце билось, как пойманная птица в клетке. А ее глаза превратились в два огромны блюдца, наполненных болью. Роуз дышала с трудом – воздух вдруг сделался таким густым, что у нее просто не хватало сил втянуть его в себя.

Коллиз и принц начали удаляться от нее, они таяли в темноте, их фонарь качался где-то очень-очень далеко. Они как будто говорили с ней, но Роуз не понимала смысла их слов. Она все пыталась вздохнуть…

Неожиданно щеку Роуз пронзила острая боль – в воздухе перед ее носом мелькнула рука. Если бы ее не стукнули по лицу, она, наверное, потеряла бы сознание. Роуз заморгала, а потом широко открыла глаза. Из темноты снова выплыли два взволнованных лица. Щека болела, и Роуз стала тереть ее. И тем не менее она была благодарна за то, что ее ударили.

Коллиз наклонился к Роуз, провел пальцами по ее пылающей от удара щеке, затем посмотрел на принца. Принц сильно тряс одной рукой, вероятно, ее жгло от удара.

Роуз тоже посмотрела на принца. Разве она могла в чем-то упрекнуть его высочество? Роуз присела в реверансе:

– Благодарю вас, ваше высочество. – Хотя она едва держалась на ногах и ее голова все еще кружилась, Роуз оставалась верна себе. – Надеюсь, что и мне представится случай оказать вам такую же любезность.

Глава 12

Коллиз радовался тому, что Роуз вернулась в свое привычное состояние. Правда, он не сказал бы, что в своем привычном состоянии Роуз любила шутить и веселиться. За все время их знакомства он лишь однажды видел ее улыбающейся. И то не ему… Ему она никогда не улыбалась. Интересно почему? Другим стажерам, правда, время от времени удавалось развеселить Роуз, в такие минуты ее лицо оживало, а в глазах появлялся блеск. И еще, говорят, Филиппа Каннингтон однажды так насмешила Роуз, что та смеялась до слез. Да, хотел бы он послушать, как Роуз смеется. Роуз Лейси была не из тех, кого легко рассмешить…

Интересно, размышлял про себя Коллиз, ощущается ли в ее смехе та хрипотца, которая время от времени проскальзывает в ее голосе, когда она разговаривает? А если Роуз начинала раздражаться, то эта самая хрипотца становилась еще заметнее. И ему это очень нравилось. Наверное, такие модуляции ее голоса пробуждали в нем инстинкты охотника. А он, как и каждый мужчина, был по своей природе охотником, готовым броситься в погоню за дичью… А потом овладеть ею…

Да… именно так…

«Однако сейчас не самое подходящее время, старина, – напомнил себе Коллиз. – Сейчас надо в первую очередь беспокоиться о своей шее и шее принца».

Георг привел их в самую старую часть тоннеля. Каменные стены и сводчатый потолок не были покрыты известковым раствором. Коллиз пытался убедить себя в том, что это очень даже хорошо. Такие стены, говорил он себе, выглядят еще прочнее и надежнее. Они-то уж точно выдержат давление расположенного сверху города. Но по какой-то неведомой причине сразу начал ощущаться вес каждого булыжника в мостовой и каждого магазина над их головами.

Они могли слышать лишь монотонный плеск воды под ногами и видеть только небольшую часть тоннеля впереди себя. Коллизу начало казаться, что они не продвигаются вперед, а топчутся на месте. Если бы они шли против движения воды, то тогда бы ощущали сопротивление потока и понимали бы, что они все-таки продвигаются вперед. Сейчас же они двигались по течению, и сила потока воды почти не чувствовалась.

К счастью, постепенно начал рассеиваться кошмарный запах и дышать стало чуть легче. Коллиз вдруг представил себе, что никогда в жизни ему уже не случится уловить в воздухе душистого запаха жареной дичи. Никогда в жизни он не сможет насладиться ароматом роз… и женских духов.