Иду на вы - Санин Евгений

- Странный обычай! Лиш-шаться лучших, когда можно потерять худшее! – удивился Белдуз. – А ч-что это знач-чит - иду на вы?

- Это - перед началом похода объявить врагу о том, что ты выступаешь на него! – охотно объяснил Славко и с ехидцей спросил: - А разве у вас не так делается?

- Зачем? – не понял его насмешки Белдуз. – Внезапность – половина победы! А если, еще ус-сыпить бдительность врага ложной клятвой: поцеловать свою обнаж-женную саблю в знак вечного мира, а потом вдруг ночью, когда тебя с-совсем не ж-ждут, напасть – это уж-же с-сразу, с-считай, победа!

Хан надолго замолчал, припоминая, наверное, такие свои победы.

            Остальные половцы тоже скакали сосредоточенно-молча, помня, что еще находятся на русской земле.

Старый половец Куман также постоянно держался около хана. Как опытная лиса, он будто нюхом угадывал нужный путь, и если Белдуз сбивался с него, мгновенно, так что тот и не замечал, исправлял это.

- Скоорее, скорее, - торопил он. – До света нужно проехать Змиевы валы, где много русских дозорных. А уж в Степи они нам не страшны!

И они скакали еще быстрее…

Совсем рядом поблескивал серебряный наличник Белдуза.

Маняще посверкивала в свете луны рукоять его булатной сабли.

Ах, как хотелось Славке подскакать поближе, выхватить эту саблю из ножен и перерезать ею горло Белдуза.

А там, вытолкав хана из седла, перескочить на его коня и – пока ночь, темнота, поминай его половцы, как звали!

Ах, как хотелось… Но нет - нельзя!

Две мысли останавливали Славку. Не все он еще сделал для родной Руси. Нельзя было убивать хана, когда тот, сам не ведая, так спешил к своим, чтобы погубить Степь.

И уж очень хотел он еще раз поискать родную матушку. Тем более, что ехал-то в Степь, где, возможно, она еще томилась в неволе. И не с пустыми руками, как раньше, а со златниками, на которые можно ее выкупить!

2

Славко почувствовал, что сейчас произойдет что-то ужасное...

Под утро они доехали до широкой, с высокими обрывистыми берегами, реки.

При виде ее половцы заметно повеселели.

- Ну, вот и добрались! – устало заметил Куман.

- Да, - гарцуя на самом краю обрыва, согласился Белдуз и снял наличник. – Теперь мы, считай, уж-же дома! Еще с-совсем немного, и…

Славко оглянулся и со вздохом понял, что русская земля с ее одолень травой, церквями и родными людьми, осталась позади.

Впереди была готовящаяся к скорому ледоходу река. И за ней – насколько хватало силы у взгляда – Дикое поле, с его пологими холмами и оврагами, а за ним, еще более необъятная, половецкая Степь.

Что-то болезненно сжалось в груди Славки. Ему вдруг остро захотелось назад. К своим.

И в этот момент чужая земля неожиданно задрожала и заходила под ним ходуном.

Славко даже не сразу понял, что произошло.

Зато Куман, как всегда, был начеку.

- Осторожней, хан! – вскричал он. – Скорее назад!

Белдуз резко дернул поводья. И - обошлось. Задние ноги жеребца успели оттолкнуться от оползневой кручи до того, как она со страшным грохотом рухнула вниз. Только тут Славко понял, какой опасности избежал он сам. У него даже сердце похолодело. Ведь полети хан с такой высоты, то неминуемо потянул бы за собой и его… Первый раз за последние годы Славко вдруг отчетливо понял, что в этой чужой земле, прикованный стальной цепочкой к седлу Белдуза, он ни в чем не мог надеяться на самого себя. Никак не мог помочь себе. Он вспомнил вечерний разговор со Звениславом и второй раз за последние сутки, во весь молчаливый голос, обратился к Богу. На этот раз - спасти и сохранить его в этих чужих краях... И не только его, спохватившись, домыслил он, но и родную матушку, всю Русь!

Тем временем, половцы осторожно подъезжали к краю обрыва, смотрели вниз и качали головами.

Сам Белдуз вел себя так, словно ничего и не произошло. Только смуглое лицо его было сейчас бледным. Почти таким, как его серебряная личина.

Объявив короткий привал, он сел рядом со старым половцем и стал разговаривать с ним. Прямо за ними, тоже отдыхая, стояли их кони…

Славка из-за проклятой цепи вынужден был сесть рядом, и слышал всю их беседу до самого конца. Страшного конца, о котором он не мог подозревать вначале, хотя уже и знал, что нет такого зла, на которое не был бы способен этот безжалостный хан…

Но даже в начале он почувствовал что-то неладное, и на всякий случай притворился, что спит. И слышал только голоса. Постепенно накаляющийся – Белдуза, и все более грустный – Кумана.

- Как ты думаешь, согласится Ороссоба пойти на Русь, пока князья будут заняты осадой Корсуня? – спрашивал Белдуз.

- Мне ли думать за самого старшего хана? Как он решит, так и будет! – покорно отвечал старый половец и, поправляя толстые кожаные ремни, которыми была закреплена большая нагрудная бляха – единственная его защита, вздыхал: - Может ли жалкая дождинка осуждать сбросившую ее на землю тучу?

- Но ведь ты слышал мои планы! Разве они не хорош-ши? Раз-зве они не будут полезны всей Степи?!

- Да, они хороши и полезны. Но разве может младший ослушаться старшего?

- А почему бы и нет?

- Я уважаю обычаи Степи.

- Я тоже ч-чту их. Но кроме них есть еще здравый с-смысл!

- Что ты хочешь этим сказать?

- С-старый хан доживает последние дни.

- Он еще может сесть на коня и повести за собой войско!

- Все равно дни его с-сочтены!

- Дни каждого человека сочтены. Еще с колыбели он делает свой первый шаг к могиле и идет к ней всю свою жизнь…

- Что хочешь с-сказать этим?

- Ничего! Всего лишь только то, что умрет этот хан - на смену ему придет другой, самый старший из вас!

- И… тоже откажет! Разве это с-справедливо?

- Значит, такова будет его воля. Ведь он же – старший хан!

- А если есть другие ханы – молодые, крепкие, более удачливые, чем любящие лиш-шь почет да покой с-старики? Способные не просто сесть на коня и повести войско, а захватить всю Русь, да что там Русь – тот же Корс-сунь, царство ромеев, весь мир!? Что молчиш-шь?

- Я не молчу. Я знаю только одно. Степь ждет беда, а может, и гибель, если младшие перестанут слушаться старших. Ведь тогда перестанет выполняться и свято чтиться всеми, даже самыми молодыми и сильными, главный закон Степи.

- Но ты же во всем с-слушаешься меня, хоть и намного старше?

- Я – твой воин. И готов выполнить любой твой приказ! А то – ханы! Не нужно сравнивать волну с ветром, который гонит эту волну.

- Куман… Куман… Хорошее у тебя имя[4]. Но плохо, что ты не понимаешь меня. Или – не хочешь понять? И что же – так, как ты, думают вс-се?

- Не все, но большинство. Разве может в степи расти один только седой ковыль? Если бы так думали все, мы были бы непобедимы!

- И ес-сть нашим лошадям было бы нечего! К счастью, кроме сухого ковыля, в степи ес-сть еще молодые, сочные травы!

- К счастью? Разве ты не знаешь, что у счастья есть родная сестра – беда?

- Опять ты за с-свое. Тогда я спрошу у тебя прямо. А ес-сли я нарушу этот, как ты говоришь, главный закон Степи?

- Тогда и ответ будет прямой, как вся дорога моей жизни: я стану служить тому, кто чтит его до конца.

- До конца? Хм-ммм… до конца… до конца… Ну что ж-ж!

Хан немного помолчал, затем, судя по его шагам и дыханию прямо над Славкиным лицом, склонился над ним…

- Спит! Устал в дороге, - как всегда успокаивающе заметил ему старый половец.

Но Белдуз был иного мнения:

- Глаза с-спят, но уши-то открыты! Вс-сё с-слышал… - прошептал он и дернув за цепочку, вскочил на своего жеребца. – Вс-ставай, З-златослав, дорога не ждет!

Славко, проклиная все на свете, старательно делая вид, что протирает со сна глаза, торопливо последовал его приказу.

Медленно, приглашая Кумана проследовать за ним, словно желая сказать еще что-то, Белдуз направился к нависшим над берегом оползневым кручам.

- Так говориш-шь, готов выполнить любой мой приказ-з? – подводя его к самому краю, и пропуская вперед, с усмешкой спросил он.

- Да, хан! – согласно наклонил голову старый половец.

- Тогда - прыгни с-с обрыва! – предложил Белдуз.

- Зачем?!

Куман попытался осторожно съехать с опасного места на твердый участок земли.

Но Белдуз поставил своего жеребца поперек, не давая ему сделать это.

- А затем, чтобы я поверил, что ты с-служишь мне, а не главному хану, который приказал тебе ш-шпионить за мной! Да-да, - не давая старому половцу возразить, прошипел он. – Я вс-сё з-знаю! Сейчас много молодых ханов, и он велел тебе узнать их настроение. Что ж-ж, раз он пошел на это, з-значит, опас-сается нас! И значит, я узнал то, ч-что хотел, и знаю теперь, как вести с-себя на с-совете ханов!

Со стороны казалось, что хан о чем-то советуется со старым половцем. И только Славко с замершим сердцем слышал всю правду.

Он чувствовал, что сейчас произойдет что-то ужасное.

И не ошибся.

- Осторож-жней! – так, чтобы все слышали, вдруг громко крикнул хан.

Но было поздно.

Конь старого половца неожиданно вскинулся, круча вздрогнула, и Куман с диким криком прямо на нем полетел вниз…