Морская прогулка - Антон Демченко

   - Я говорю о наемнике, что наведался в гости к моим неудавшимся похитителям. - Медленно, с расстановкой проговорила Лада.

   - А что с ним не так? - Ой-ей. Кажется, сейчас мне будет плохо.

   - Это был ты? - Неожиданно тихо спросила жена. И что ей отвечать?!

   - М-м... ну... в общем, да. - Ну не могу я ей врать. Не мо-гу. - А... Как ты догадалась?

   - Пф. Это не мог быть человек Оттона Магнусовича или Эльзы, иначе вместо записки мы получили бы только её пересказ без упоминания о наемнике. Лейф или отец, скорее, просто вломились бы к ним в дом, ничуть не скрываясь. Если бы знали, где те спрятались, конечно. Тихомир Храбрович всю ночь провел в салоне, пытаясь научить пить нашего портье, а охранители и подавно не отлучались из гостиницы. В общем, если следовать твоему же любимому выражению и не множить сущности без необходимости, а также учесть, что ты единственный покидал гостиницу прошлой ночью, вывод напрашивается сам собой. Единственное, что я не могу понять, откуда ты узнал, где их искать?

   М-да, немного сумбурно, но... верно.

   - Бровин. Его вызывали на квартиру, после того, как Климин-старший намял им бока. - Нехотя признался я и, поднявшись с дивана, отошел к окну. Чувствовал я себя препаршиво. Поймет или нет? Честно говоря, было немного страшно от того, что ответит Лада на мой вопрос. Вру. Очень, очень страшно. До тянущей пустоты в груди, до боли в сжатых кулаках. Испугается, отвернется, или... примет? - Ты... против?

   Несколько секунд тишины за спиной растянулись в болезненную вечность и, кажется, чуть меня не убили. И тихое...

   - Дурак... любимый. - Я почувствовал, как Лада уткнулась носом мне в спину, а её руки обняли мою талию. Развернуться и прижать её к себе, было делом секунды... Облегчение? Нет, счастье. То самое, когда тебя понимают. Ох, как же прав был герой того старого советского фильма!

   Больше мы об этом не говорили. Мы, вообще, в тот вечер, больше ни о чем не говорили. А утром тесть сообщил, что яхта готова к выходу, так что нам осталось только перевезти на борт наш немалый багаж. Впрочем, до прощания с Брегом у нас оставалось еще немало времени, и наша компания отправилась на прогулку. Охранители бдели как никогда, что, впрочем, осталось незамеченным нашими исследователями. Ну и ладно, пусть хоть для них посещение этого оплота каперов пройдет не отмеченным проблемами и неприятностями.

   Кстати, о неприятностях! Добравшись во время прогулки до Варяга, я не преминул отправить князю Телепневу очередную телеграмму, и то, что сделано это было как нельзя более вовремя, показали события следующих часов.

   Стоило нашей компании, разомлевшей после плотного обеда в городе, вернуться в гостиницу и разбрестись по номерам, как на пороге моих апартаментов объявился уже знакомый капитан Сворссон, в сопровождении трех городовых.

   - Господин Старицкий, извольте пройти с нами в участок. - Лязгнул челюстью участковый надзиратель.

   - Хм. А в чем дело, капитан Сворссон? - Поинтересовался я.

   - У Полицейского департамента имеются к вам вопросы касательно смерти господина Климина, полусотника эскадры адмирала Локтева. - Процедил тот. - Будьте любезны, поторопиться.

   Вот как! Кажется, кто-то очень не хочет выпустить нас с острова. Хотя... нет, в принципе, всё правильно. Полиция обязана допросить человека, с которым убитый общался незадолго до смерти, вот только мне кажется, что господин участковый надзиратель несколько переигрывает. Ему достаточно было прислать приглашение в участок для допроса... или беседы с возможным свидетелем, а тут, конвой, словно он уже убийцу пришел арестовывать. Хм.

   Я повернулся к Ладе и поцеловал её руку.

   - Дорогая, проследи за сборами багажа и жди меня на яхте. Надеюсь на твое благоразумие. Да, если вдруг кто-то будет меня искать, сообщи, что я отъехал с капитаном Сворссоном по важному делу.

   - Непременно, дорогой. - Лада улыбнулась и, смерив капитана откровенно недовольным взглядом, ушла в свой номер. Сворссон же наблюдал за этой картиной совершенно нечитаемым взглядом.

   Я подхватил плащ и шляпу, проверил наличие бумажника, покосился на трость, но после недолгого размышления, решил оставить её в номере.

   - Я готов, господа. - Участковый надзиратель коротко кивнул и первым вышел в коридор. Там, городовые взяли меня в клещи и так, под конвоем сопроводили вниз. На улице уже ждал открытый экипаж, запряженный парой низкорослых сонных лошадей.

   М-да, я бы пешком быстрее дошел до участка, чем мы на этих одрах доехали. А уж взгляды прохожих, бр-р. Можно подумать, что меня уже на эшафот ведут!

   От последней мысли, на лицо выползла широкая ухмылка, и Сворссона от нее явно передернуло. Как раз в этот момент экипаж остановился у уже знакомого мне доходного дома, и участковый надзиратель поспешил покинуть наше общество, мгновенно скрывшись за тяжелыми дверями учреждения. Городовые же, спокойно позволили мне спуститься наземь и, вновь взяв в "коробочку", повели в подвал, для допроса.

   Как оказалось, я не ошибся. Меня, даже не обыскав, запихнули в маленькую комнату с низким сводчатым потолком, стены которой оказались покрашены такой знакомой казенной желтой краской. Под потолком болтается одинокая псевдолампочка, а маленькое окошко, глубоко утопленное в стене, метрах в двух от каменного пола, забрано частой, хотя и относительно тонкой решеткой. Рассохшийся стул, да маленький неудобный стол с треснувшей крышкой, вот и вся обстановка. Интересно, это у меня теперь такая традиция: раз год попадать в допросную? Ну, как у знаменитых героев, что перед каждым Новым Годом в баню ходили...

   Двухчасовое ожидание, наверное, по замыслу капитана должно было лишить меня душевного равновесия, но тут он сильно промахнулся. Так что, проснулся я как раз в тот момент, когда в допотопном замке запирающем мощную дубовую дверь, заскрежетал ключ.

   Допрос... ну а что допрос? Стандартные вопросы, отвечать на которые мне совершенно не хотелось. Уж не знаю, с чего вдруг Сворссон решил, что я признаюсь ему в убийстве Климина-старшего, но уверенности ему было не занимать. Когда же я честно сказал, что после беседы с уважаемым полусотником утром дня вчерашнего, вовсе не покидал гостиницу аж до утра дня нынешнего, капитан тяжело вздохнул.

   - Что ж. Я так понимаю, господин Старицкий, вы отказываетесь сотрудничать со следствием. - Заключил надзиратель и, поднявшись с единственного в комнате стула, ударил кулаком в дверь.

   Увидев в дверном проеме двух из трех моих сопровождающих, успевших скинуть мундиры и теперь щеголяющих не первой свежести исподними рубахами, да еще и с внушительными дубинами в руках, я решил, что представление и без того вышло несколько затянутым.

   - Господин участковый надзиратель, вы уверены в своих действиях?

   - Поверьте, Виталий Родионович, более чем. - Оскалился Сворссон и вдруг невнятно забулькал. Дети малые, ну кто ж без предварительного обыска такие вещи устраивает?

   Вот и сейчас, "Барринс" оказался в моей руке быстрее, чем эти держиморды успели сказать "А!"

   - Лицом к стене. На колени. Руки за голову. - Пуля впилась в стену рядом с головой Сворссона, засыпав его волосы каменной крошкой. Железный аргумент. Возражений у полицейских не нашлось.

   Сей увлекательный спектакль не продлился и двух минут. Я как раз задумался, как бы сподручнее свалить из этого гостеприимного дома, когда из-за захлопнутой двери послышался вежливый голос.

   - Господин Старицкий, ваше высокоблагородие! - О как! Интересно, это ж какой умник, так интеллигентно дает понять, что в курсе моего, пока еще грядущего, статуса в канцелярии? - Позвольте войти?

   - Почему бы и нет? - Но барабанник убирать не стал. Насколько мне помнится, Нестор ведь тоже в курсе дела, так что еще не факт, что за дверью ждут коллеги, а не... враги.

   Замок громко щелкнул и, дверь со страшным скрипом отворилась. Предусмотрительный "интеллигент", оказавшийся за ней, стоял, сжимая в руке развернутый бумажник, с закрепленным в нем, хорошо знакомым мне гербом Особой канцелярии. Щит полыхнул алым светом ментального конструкта. Настоящий. Я окинул взглядом гостя. Невысокого роста, худощавый, в привычном для дознавателей "похоронном" костюме, взгляд уверенный, только кажется чуть хмурым из-за нависающих густых и широких бровей. Не брежневских, конечно, но близко к тому. А вот нос подкачал. Этот ястребиный клюв, мало того что сам по себе навевал мысли о Сирано, так его еще и явно не раз ломали, отчего переносица приобрела весьма... извилистый вид. Серьезный дядечка.

   Я медленно опустил ствол и кивнул столь же внимательно оглядывающему меня гостю.

   - Добрый день. Прошу прощения, что встречаю в такой обстановке... Обстоятельства, знаете ли.

   - Что вы, Виталий Родионович, это я должен просить у вас прощения. К сожалению, мы слишком поздно узнали, где вы находитесь. - Ничуть не смущаясь стоящих на коленях у стены полицейских, проговорил гость. - Ох, прошу прощения, я не представился. Старший дознаватель руянского представительства Особой Государевой канцелярии, Раздорин Вячеслав Германович. Может, мы пройдем в более удобное для беседы место?